Звезда заводской многотиражки 4 - Саша Фишер Страница 22

– Вы что это тут устроили такое?! – между нами вклинился дядька в клетчатой рубашке и брезентовых штанах на подтяжках. Часто его видел во время обеда, но в каком отделе или цехе он работает, фиг знает. На заводе так много сотрудников, что всех не запомнишь.

– У него спросите, – зло буркнул Мишка, сверкнул на меня глазами и снова сплюнул.

Меня держали за руки два человека, но я даже не пытался вырваться или предпринять какие-то резкие движения. Зато Мишка старательно вырывался. – Пустите меня, видеть его не хочу!

– Ну нет, так дела не делаются! – клетчатый упер руки в боки. – Или мы здесь разберемся, или на товарищеский суд пойдем.

– Вот этого подонка пусть и судят, – Мишка сжал зубы. – А от меня отстаньте!

Все заговорили разом. Свидетелей было много, в том числе и тех, кто видел, что инициатором драки был вовсе не я. Ну и новые заинтересованные лица подходили тоже. В центр протиснулись Даша и Эдик. Даша вопросительно посмотрела на меня, я пожал плечами. Руки, державшие меня, сжались крепче в ответ на движение.

Разъяснять подробности Мишка отказывался, только на все лады покрывал меня ругательствами.

У меня же прошло первое удивление, так что я наконец-то заработал мозгами. Мишка всегда был человеком горячим и импульсивным. Но не сумасшедшим. Перейти ему дорогу где-то в личной жизни я за последние несколько дней никак бы не смог. Значит обозлился он на меня, потому что кто-то ему что-то сказал.

Вариантов было не так уж и много. Это или Игорь, что вряд ли. Или Аня.

– Тебе Аня что-то про меня наговорила, да? – негромко спросил я, поймав мишкин взгляд.

– Наговорила?! – Мишка рванулся вперед так, что те парни, которые его держали, опешили, и ему почти удалось вырваться. – Наговорила! Да как ты смеешь вообще ее имя произносить?!

Он плюнул в мою сторону, но не попал.

– Значит так, товарищи! – клетчатый посмотрел сначала на меня, потом на Мишку. – На мировую вы, значит, идти не хотите…

– Ну почему же, я хочу! – возразил я. – Только пусть он расскажет, что случилось.

– Да он опять что-нибудь наврет! – выкрикнул Мишка. – Пустите меня. Сам уйду. И пальцем этого… не трону. Хотите судить – судите. Но разговаривать я с ним не собираюсь.

Все снова заговорили разом. Клетчатый размахивал руками, Даша что-то прошептала мне на ухо, но что именно, я не расслышал.

Закончилось все ничем. Когда нас отпустили, Мишка развернулся и пошел прочь от столовой, буркнув что-то, что рядом со мной у него нет аппетита. А мы с Дашей и Эдиком пошли-таки обедать.

Я взял порцию рассольника, гуляш с картофельным пюре, ватрушку и компот. Из салатов к нашему приходу осталось только яйцо под майонезом и сметана в стаканах.

– Синяк останется, – сочувственно сказала Даша, коснувшись пальцами моей скулы в том месте, куда прилетел кулак Мишки.

– Ерунда, – отмахнулся я.

– Вы чего сцепились-то? – спросил Эдик, поставив свой поднос на стол. – Дружили же вроде…

– Честно, я понятия не имею, – совершенно искренне ответил я. – Я его догнал, хотел про фотографии спросить, а он в драку полез. Без объявления войны и предъявления ультиматумов.

– Не повезло, что Борисыч в это дело влез, – вздохнул Эдик. – У него бзик на справедливости, так что теперь на товарищеский суд потащит.

– Да и пусть, – я пожал плечами. – Я правда ни при чем…

– Ну какие-то же причины у него были? – задумчиво проговорила Даша. – Слушай, а давай я с ним поговорю после обеда?

– Опоздаешь в редакцию, – хмыкнул Эдик. – В журнале учета же надо отмечаться.

– Да и черт с ним, – зло фыркнула Даша. – Не могу уже так больше. На работе как в тюрьме. Спорим, он нас скоро заставит производственную гимнастику под радио делать?

– Да ну, ерунда… – нахмурился Эдик. – Не настолько же…

– Кто-то вообще постригся, – ехидно отметила Даша.

– Да я может и так собирался, – пробурчал Эдик и уткнулся носом в свою тарелку.

Эээ, дружок… Я присмотрелся к его лицу внимательнее. Что-то с тобой неладно, Эдичка… Из-за его резкой смены облика я в последнее время избегал на него смотреть, и, возможно, зря. Он как будто потух, сломался. Не просто волосы состриг и рубашки попугайские на серый костюм сменил, а…

– Он же ничего сверхъестественного не требует, – продолжил Эдик свою мысль. – Просто чтобы мы соблюдали правила. Это Антонина нас распустила.

– Да что ты говоришь? – Даша зло прищурилась. Я быстро сунул руку под стол и сжал ее колено. Она перевела взгляд на меня. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Потом Даша выдохнула, и продолжать разговор не стала. Умная девочка. Уверен я пока не был, но появилось у меня подозрение, что ЭсЭс нашего Эдика заарканил. И купил. Видел уже такое выражение лица, случалось.

Даша быстро прикончила свою порцию второго, выпила полстакана компота и вскочила.

– Ладно, я побежала искать Михаила, – сказала она и скользнула рукой по моему плечу. – Если опоздаю… Ну, значит опоздаю, что уж.

Ее каблуки торопливо простучали к выходу из столовой. Все мужчины в зале проводили ее взглядами, включая меня. Все, кроме Эдика. Который так и сидел, уткнувшись носом в свою тарелку.

– Эдик, у тебя вообще все в порядке? – понизив голос, спросил я. – Ты какой-то… не такой.

– В порядке, – хмуро сказал он с выражением лица «отвали, не хочу сейчас разговаривать».

– А как на личном фронте? – с невинно-заботливым видом продолжил расспросы я, сделав вид, что не внял его невербальному «месседжу».

– Нормально, – буркнул он.

– Новая барышня на горизонте, или со старой все наладилось? – я выцедил из тарелки остатки супа и поставил сверху второе.

– Слушай, ну чего ты пристал? – Эдик наконец-то поднял взгляд. Нда, реально что-то не так у парня… Глаза такие больные, как у побитой собаки. Мало того, что со стрижкой он стал как-то резко выглядеть не то, чтобы старше, а… Лицо стало смотреться слишком худым, круги под глазами проступили. Вроде бы, только что был молодым и полным сил мужиком, и как-то резко превратился в старика.

Эдик швырнул вилку на поднос, та обиженно зазвенела. Доедать он не стал, собрал посуду в стопку и встал.

– Мне надо интервью доработать, пошел я, – сказал он.

– А доесть? – спросил я.

– Аппетит что-то пропал… – Эдик донес свой поднос до стола для грязной посуды и вышел. Двигался он как будто боком. Как краб. Или как человек, который стесняется своего внешнего вида. «А может вовсе