Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ) Страница 23

Птолемей, поглощённый дракой, даже не подозревал о существовании Нейти-Иуни, за которых так опасался Ранефер. Стрелки все сражение простояли в стороне и только сейчас растягивали тетивы своих мощных луков. Атаковать их никто не собирался, Лагид рвался в другую сторону.

Обстрел прекратился, как только Сехмет достигли Птолемея. Лагид позаботился о том, чтобы избежать прямой сшибки. "Друзья" на полном скаку стали отворачивать в сторону от несущихся на них тяжеловесных хтори, а те, неповоротливые, не могли быстро маневрировать. Тогда Хранители начали на ходу спрыгивать на землю и то тут, то там выстраивать фрагменты стены из больших прямоугольных щитов, стараясь перегородить путь македонянам. Одни вставали на колено, полностью спрятавшись за щитами, другие выставляли над ними длинные копья, удерживая их двумя руками. Хтори, на которых остались одни возницы, отъезжали в сторону. Потеряв скорость, они уже не имели боевой ценности и не могли причинить урона рассыпному строю гипаспистов и "друзей".

Македоняне быстро осознали, что атаковать Хранителей бессмысленно. Несколько гипаспистов, мечами и щитами отбрасывая в стороны наконечники вражеских копий, протолкались вплотную к египтянам, но не смогли добиться успехов и сложили головы. Гетайры, пока враг ещё не успел выстроить стену, пытались топтать пеших конями, но тоже не преуспели. Их копья безвредно скользили по огромных толстенным щитам варваров.

Ездящая пехота египтян весьма впечатлила Птолемея, но он заметил, что те, в отличие от фаланги, совсем не могут передвигаться. Ощетинились копьями и стоят. Оборонительный строй. Это на руку. Лагид закричал, чтобы "друзья" и гипасписты избегали Хранителей. Сехмет не смогли остановить Птолемея.

А вот Гелланику без труда проскочить не удалось. На него обрушились колесницы Нахтра. Сотник не рискнул приблизиться к фаланге и на некоторое время даже остановился в нерешительности. Обстреливать акайвашта невозможно, там Верховный Хранитель. Помочь ему (а Нахтра прекрасно видел, к чему привела атака Ранефера) тоже нельзя. У сотника совсем мало людей, чтобы остановить эту неудержимую волну акайвашта. Сзади спешили пешие Хранители, он атакует чужаков вместе с ними.

Однако прежде, чем подкрепление подоспело, Не-Пей-Много увидел прорыв конницы и пехоты чужаков по правую руку от себя. И уже не смог устоять в бездействии. Акайвашта-щитоносцы бежали и без своего неубиваемого строя, от которого кровь в жилах леденела, уже не казались столь страшными. Сотник атаковал их. Издали, стрелами. Колесо крутить больше не стал -- чувствуя за собой вину, что не помог Верховному Хранителю, он ринулся в ближний бой.

Тем временем фаланга, пробившись через потерявших колесницы Хранителей, начала перестраиваться в две колонны, между которыми появились легковооружённые воины, мулы, слуги щитоносцев и гетайров.

Правая колонна, избегая столкновения с наступающими пешими Хранителями, держалась ближе к зарослям (несколько тяжёлых колесниц, влетевших туда, стали лёгкой добычей гипаспистов). Левая, более истерзанная, отклоняясь ближе к отряду Геланика, вступила в бой с колесничими Нахтра.

Агриане, охранявшие обоз, очутились под стрелами Хранителей и бросились врассыпную. Большую часть мулов слуги погнали через кусты, но пробиться смогли не все. Ипи, который вывел несколько уцелевших хевити из драки с гипаспистами, выскочил прямиком на обозных.

Аннуи, пробившись к колесницам Нахтра, громко звал сотника по имени. Тот услышал, отозвался.

-- Где Ранефер?! -- львом рычал предводитель Сехмет.

-- Не знаю! -- крикнул сотник, посылая стрелу за стрелой в пытающихся подобраться к нему македонян, -- он прорвал строй акайвашта и увяз там! Больше я его не видел!

-- Проклятье! Надо выручать!

-- Как?!

-- Свяжи этих шакалов, а я на помощь!

-- Понял!

Аннуи конём стоптал некстати подвернувшегося под ноги гипасписта, ещё одного ударил копьём. Наконечник скользнул по щиту, но всадник не стал задерживаться.

-- Вперёд, Апоп! Некогда нам тут копошиться! -- его голос гремел, как грозовые раскаты над бушующим морем, -- Сехмет, за мной!

Египтяне и гетайры отхлынули друг от друга. Птолемей, потерявший уже больше половины своей илы, не жаждал бодания до победного конца и рад был расцепить объятия.

Бойцы Сехмет, постепенно отрываясь от македонян, вновь вскакивали на площадки своих колесниц и устремлялись за своим предводителем.

Воин, ставший возницей на колеснице хилиарха, обращаться с ней совсем не умел. Он слишком круто маневрировал, пытаясь увернуться от меркобт Пьяницы и в результате перевернулся. Гелланик падения словно и не заметил. Вскочил, как кошка. Увернулся от колёс и копыт, в два прыжка подскочил к Хранителю, колесница которого остановилась, не разъехавшись с ещё одной, захваченной македонянами. Обоих египтян, возницу и стрелка, хилиарх зарубил играючи.

Гелланика сейчас легко можно было спутать с Аресом. Орудуя двумя клинками, он быстро выяснил, что хопешем, тяжёлым и неудобным на первый взгляд, рубить одоспешенных египтян получается гораздо сподручнее, и перекинул его в правую руку. В могучей деснице хилиарха огромный бронзовый серп порхал, как невесомая тростинка. Гелланик получил уже несколько лёгких ран. Он не обращал на них внимания. Варвары быстро заметили опасного бойца и навалились на него.

Хилиарх в свою очередь обратил внимание на искусного стрелка, сложением не уступавшего ему самому и явно командовавшего варварами. Расшвыривая врагов, словно те были не опытными воинами, весящими немало в своей бронзовой чешуе, а снопами пшеницы, Гелланик рвался к их предводителю. Нахтра заметил его слишком поздно. Повернулся, дабы всадить стрелу в упор, но не успел спустить тетиву. Клинок разрубил лук пополам, едва не лишив сотника руки. Нахтра отпрянул, сдёргивая с пояса свой хопеш. Гелланик неудержимо наседал, заставляя Пьяницу пятиться, но тот, отразив несколько могучих ударов, способных, не рассекая тело, всю душу вытрясти, сумел собраться. Хопешем он владел куда виртуознее македонянина и, зацепив клювом, закрутив чужой клинок, вырвал его из руки хилиарха. Тот не стоял столбом, в пируэте ушёл с линии атаки (несмотря на хаотичное скопление людей, лошадей и колесниц, здесь было, где вертеться, чай не фаланги сшиблись), обманул сотника ложным выпадом в живот и... молодецким ударом кописа перерубил хопеш Нахтра в месте, где длинная двуручная рукоять переходила в обоюдоостро заточенную арку. Глаза сотника расширились от удивления. На мгновение он опешил и Гелланик, толкнув его раскрытой ладонью, сбил с ног, Взмахнул своим клинком, осилившим бронзу, собираясь добить...

-- Хтору мэт! -- заорал, возникший позади Нахтра, египетский стрелок.

Его дугой выгнутый лук распрямился и стрела, выпущенная с пяти шагов, пронзила Гелланика насквозь, на целый локоть выскочив из спины. Хилиарх споткнулся.

-- Да ты... как... -- в глазах македонянина застыло удивление.

Ещё одна стрела вонзилась в грудь. Гелланик покачнулся, неловко шагнул, повернулся, упал на колено. Третья стрела ударила между лопаток. Пальцы разжались, выпустив рукоять кописа. Четвёртая прошила шею, войдя по самое оперение. Хилиарх рухнул на бок, как срубленный вековой кедр.

-- Гелланик!

Щитоносцы бросились к мёртвому командиру, пытаясь отбить тело, но не смогли. Их осталось совсем мало. Гетайры оторвались, спеша соединиться с Александром, и десятка три гипаспистов, из числа шедших за Геллаником, не смогли удержаться в хвосте колонны Птолемея. Хранители оттеснили македонян, окружили и уничтожили, не желающих сдаваться, всех до одного.

Лагид удалялся по направлению к устью северной дороги. С ним оставалось около двух сотен пеших и конных, четыре вражеских колесницы. Сражение на этом участке затихало.

Нахтра помогли подняться. Он, не видя ничего вокруг, смотрел на тело едва не одолевшего его воина. Подобрал вражеский клинок, бликовавший на солнце. Как в зеркале на его поверхности отражалась небесная голубизна. Сотник тронул пальцем заточку. Удивлённо цокнул языком. Два или три воина, отбросив врага, переводили дух, заинтересованно рассматривая меч из-за плеча командира. Один из них подобрал копис другого погибшего македонянина, принёс сотнику. Тот взял в руки оба, сравнил. Меч простого воина -- железный. Сделан гораздо лучше грубоватых клинков хатти, но, безусловно, это железо. А вот странное оружие предводителя... Вроде бы тоже железо. Уже с двух шагов легко спутать. Серый блеск немного тусклее серебряного. Нахтра оглядел лезвия обоих клинков. Одно иззубрено. Другое... Словно им не хопеш, сокрушитель бронзы, разрубили, а сухую палку! Будто его вообще из ножен никогда не доставали! Сотник попробовал меч на изгиб. Упругий. Хатти не делают таких мечей. Их железо мягко, клинки из него гнутся даже не самыми сильными руками. Потому их делают толстыми. А этот тонок. Может это и не железо никакое?