Вечное - Николай Секерин Страница 24

Ваша родина это одна и та же пещера, ваши родоначальники это обезьяны, которым однажды подарили частичку вечности. Их одарили Сознанием и как они используют его?

Как вы используете Сознание, проклятые люди?

Намэ

Южная Америка 1801 год (14801 год от дара Сознания).

Я раб по имени Намэ. Я чёрный и это моё проклятье. Я никогда не видел своей родины. Мои родители жили в Африке, когда на их деревню напали белые. Белые захватывали нас и перевозили за океан на больших кораблях.

Я родился на корабле, а моя мать умерла сразу после родов. Отца моего убили во время набега на нашу деревню, потому что он был из тех, кто сопротивлялся захватчикам. Меня вырастила женщина, которая была с нами на корабле. Она родила незадолго до набега, но её ребёнок умер. Благодаря тому, что у женщины осталось молоко, она кормила меня и заботилась на протяжении всего пути через океан.

Она заменяла мне мать, пока мне не исполнилось пять лет. После этого меня забрали от неё, и теперь я даже не помню её имени.

С самого детства я привык терпеть боль и унижения. Меня много раз избивали и заставляли делать ужасные вещи. Те люди, что забрали нас в рабство – чудовища. Они не знают пощады и доброты. Хотя как я узнал это позже, такое отношение у них только к чёрным.

– Вы не люди, вы животные, понимаешь? – говорил мне сын хозяина. – Вы более ценные нежели кони, или псы, потому что вас можно научить разговаривать и выполнять сложные поручения. Вы – разновидность обезьяны. Есть шимпанзе, есть орангутанг и горилла. И есть негр. Ты – обезьяна, понимаешь меня? – вопрошал сын хозяина и хохотал.

– Эндрю, отойди от негра! Не смей к нему прикасаться! – орал хозяин. – Они могут быть заразны! Ну! Быстро руки мыть! А ты, чёрная скотина! Как ты смеешь находиться рядом с моим сыном! Бегом работать! – и в подкрепление слов он бил меня палкой.

Другого обращения я не знал. Мы жили в длинном бараке для рабов. Как только я попал сюда, так сразу привязался к старому негру по имени Шуша. Шуша был добр ко мне, это он дал мне имя Намэ. Шуша объяснил, что так звали его отца.

Я был доволен, иметь собственное имя это замечательно. Шуша научил меня житейским мудростям. Как выживать в наших условиях и что надо делать для того, чтобы прожить долгую жизнь, такую как он, Шуша, проживает.

– Ты должен научиться терпеть, Намэ. Никогда не злись на хозяина. Никогда не перечь белому человеку. Такова наша судьба, Намэ, мы всегда будем рабами. Если уж разбираться, всё не так плохо, как кажется. Нас кормят два раза в день, у нас есть крыша над головой, есть чёрные женщины и мы можем размножаться, ведь белым людям будут нужны ещё рабы.

Представь, Намэ, что мы бы жили в джунглях свободными. Ну и что? Еду добывать себе самостоятельно! Жилище строить – самостоятельно! Повсюду опасность, хищные звери, болезни, ядовитые растения, змеи! Быть свободным очень тяжело, Намэ, гораздо спокойнее быть рабом. Поверь мне на слово, когда-нибудь и ты осознаешь это!

Я любил слушать Шушу, он всегда рассказывал интересно и мудро. У меня не было оснований ему не верить, тем более взрослея, я всё сильнее убеждался в правильности его слов.

Все мы работали на плантациях. Собирали виноград, яблоки, кукурузу, или зерновые культуры. До двенадцати лет я был помощником. В мои обязанности входило складывать собранные плоды в корзину и относить их в одно место. Когда я стал старше, меня поставили самостоятельно собирать урожай. Всё нужно было делать аккуратно, так, чтобы собранные плоды не мялись в корзине и не превращались в кашу.

За корзины с порченым урожаем нас жестоко избивали. У хозяина было несколько помощников, которые выполняли для него такого рода работу, когда ему самому было недосуг.

Мало кому из негров удавалось избегать побоев. Хотя бы раз в месяц, но каждого из нас били. Иногда просто так, чтобы мы знали своё место, провинность здесь особой роли не играла.

Нашего хозяина звали Эль Гарсия. Он был женат на молодой белой женщине по имени Малена. Также в их семье было трое детей. Старший Эндрю, был сыном одного Гарсии от первой жены, которая умерла. А Малену он взял позже, и она родила ему ещё двоих. Они ещё были совсем малыши, и я не знал их имён.

Эндрю был жестоким и злым мальчиком. Он постоянно искал повода для издевок и избиения негров. Он неоднократно унижал меня. Заставлял делать всякие неприятные вещи. Не хочу даже об этом говорить.

Эль Гарсиа никогда не делал ему замечаний. Он даже поощрял такое поведение сына. Впрочем, он и сам относился к нам немногим лучше.

Бывало, хозяин напивался и кричал кому-то из нас:

– Эй, нигер, а ну подойди сюда!

Когда один из нас подходил, он с недоумением смотрел и спрашивал:

– Кто тебя сюда звал, нигер!? Пшёл прочь!

А потом, когда негр отходил на достаточное расстояние, снова:

– Эй, нигер! Ко мне, мать твою!

Так могло продолжаться по несколько часов. Что именно хозяина в этом забавляло, я так и не смог понять. Под конец, когда ему надоедала эта игра, он обычно вставал со своего кресла и наносил несколько хлёстких ударов плёткой тому, кого перед этим гонял туда-сюда. Мне и самому неоднократно доводилось участвовать в этой хозяйской игре, завершающие удары под конец, я уже воспринимал как благо, ибо знал, что после этого хозяин уйдёт домой спать

Шушу всегда учил меня:

– Не стоит злиться, Намэ. Это не так страшно как кажется. Не забывай о том, что жизнь в любом случае, суровая штука. Представь, что вместо злого хозяина с его семейкой, тебя бы преследовал гепард? Отделался бы ты тогда ударами плёткой? Гепарду не интересно глумление над жертвой, ему надо просто её убить и сожрать!

Как-то раз, я возразил ему:

– Но, Шушу, ты рассуждаешь так, словно в джунглях наших родичей только и делают, что пожирают дикие животные. Ведь мы тоже владеем оружием и можем охотиться. И в столкновениях с диким зверем всегда можно рассчитывать на свою силу и хитрость. Белые же люди, просто напали на нашу деревню и взяли нас в плен! Они подлые и коварные! Мы не должны быть рабами! Мы такие же люди и свобода в диких условиях, мне гораздо милее рабства на цивилизованной плантации!

Глаза Шушу тогда, почти вылезли из глазниц. Он вытаращился на меня,