Рустам Максимов - Смерть князьям и ханам Страница 26

— Ну, да, я видел с воздуха монастырь, — вступил в разговор Коваль. — Он окружён бревенчатыми стенами, словно небольшая крепость. Башенки на углах стен. Всё так солидно построено.

— От татар в нём, если что, отсидеться можно? — поинтересовался я.

— Вопрос не по адресу, — хмыкнул капитан. — Это у сотника надо спрашивать.

Колонна постепенно миновала небольшое село, и Роману Скорохватову, видимо, надоели красоты крестьянского зодчества. Башня бронетранспортёра вновь пришла в движение, вернувшись в своё исходное положение. У едущего рядом с машиной «литовца» загорелись глаза, словно у мальчишки, который углядел на витрине давно желанную игрушку. Пришлось отвлечь внимание сотника от поедания взглядом башенных пулемётов, задав ему пару наводящих вопросов о взаимоотношениях ордынцев и православной церкви.

— Татары монастыри не жгут, — поняв, о чём идёт речь, ответил Владимир. — Людишек монастырских, бывает, бьют, да и в рабство угонят. Ну, коли споймают кого, кто не попрятался от набега.

Тут к сотнику подъехал какой-то ратник, произнёс пару фраз, и «литовец», не сказав нам ни слова, ускакал вместе с дружинником куда-то в хвост колонны. Тем временем мы вновь въехали в лес, по обе стороны от дороги потянулись лиственные и хвойные деревья, растущие вперемешку с кустарником. Застрекотали любопытные сороки, извещая лесных обитателей о вторжении в их владения ядовито пахнущих стальных монстров.

— А ведь мы так и не сообщили князю про Тохтамыша, — немного помолчав, размышляя над сказанным сотником, произнёс я. — Серёга, надо информировать Остея о скором татарском нашествии. До него всего-то дней пять-семь осталось, если мне память не изменяет.

— Появится князь — скажем, — после небольшой паузы ответил Стрельцов. — Какую легенду станем сочинять на сей раз, а, сыщик?

— А нахрена нам теперь вообще какая-то легенда? — удивился я. — Этот «литовский» князь — сам сплошная загадка. По крайней мере, для меня. В общем, банально скажем ему, что нам ведомо насчёт татар, и дело с концом.

— Считаешь, что, вот так, сразу, поверит? — усомнился майор. — Хотя, после полётов на парапланах и сделанных Маусом операций он поверит и в чёрта, живущего в канистре спирта. Хорошо, «спалим» Тохтамыша сегодня же.

Не успев толком догнав нас, вновь тормознула «триста четвёртая» машина. Опять порвалась импровизированная упряжь, наскоро связанная из ремней и верёвок. Мужики-обозники без понуканий рысью бросились исправлять повреждения. Рядом появился сотник, что-то властно прокричал, энергично взмахнув рукой в кольчужной перчатке. Не исключено, что пообещал познакомить самых нерасторопных с местным аналогом кузькиной матери. Минут через десять второй бронетранспортёр продолжил поход. Понукаемые шагавшим рядом с ними десятком обозников, лошади торопились нагнать впередиидущий БТР.

Князь объявился спустя пару часов после нашего разговора. Вопреки опасениям Стрельцова, Остей нисколько не заинтересовался нашим источником информации о графиках и маршрутах движения татарских войск. Едва услышав, что ордынцы вышли в поход, князь развил бурную организационную деятельность. Сразу же после полудня, обгоняя нас, в Москву, в Коломну, и ещё в какие-то города понеслись гонцы, унося с собой грамоты с тревожным известием насчёт ордынцев. Во все придорожные селения, расположенные по маршруту колонны помчались десятники со своими ратниками, ставя на уши местных бояр и старост нашими экстренными новостями. Пятёрка дружинников повернула назад, чтобы предупредить о вторжении оставленную за спиной деревеньку и виденный Ковалем с воздуха монастырь.

Даже если Остей и хотел пообщаться с нами тет-а-тет насчёт татарского вторжения, разузнать подробности, ему пришлось отложить этот разговор на неопределённое время. Потому, что в этот самый момент нашу медлительную колонну нагнал какой-то солидный купец с длинным обозом, с большой охраной почти в сотню хорошо вооружённых всадников. Похоже, что сей товарищ купец являлся весьма влиятельной и уважаемой в округе личностью, а кроме того, очень хорошо знал нашего князя и его воинов. Едва в хвосте колонны раздались радостные возгласы княжеских ратников, «литовец» сразу же развернув своего жеребца в ту сторону.

Около часа Остей ехал бок о бок с седовласым и бородатым мужчиной в зачернённой кольчуге, обмениваясь новостями, ведя жаркие деловые разговоры на горячие темы. Время от времени оба всадника начинали бурно жестикулировать, размахивать руками, переходя на повышенные тона. Как рассказали потом парни с «триста четвёртого» бронетранспортёра, до которых доносились лишь обрывки разговора, князь и купец эмоционально осуждали какого-то там архимандрита, или митрополита, с переходом на татар и Тохтамыша. Образно выражаясь словами Рината Хабибуллина, местные центровые парни, не особо стесняясь в выражениях, базарили насчёт судьбы здешней политической элиты и роли в ней главных злыдней — ордынцев. Последние выступали в роли тутошних америкосов.

Часа в два пополудни мы остановились на короткий отдых на небольшой полянке, чтобы дать возможность обозникам провести замену лошадей, тянувших бронетранспортёры. Нас немедленно обогнали повозки уважаемого купца в зачернённой кольчуге, тащившиеся до этого момента следом за арьергардом сотника Владимира. Купеческая охрана, практически не отличимая по экипировке и вооружению от «литовских» дружинников, с удивлением рассматривала странные колесницы и не менее странных воинов — бойцов спецназа. Возницы — простые мужики — пооткрывали рты, крутя головами, пялясь на БТРы, словно на заморских чудовищ. Седовласый купец, в свою очередь, не уронил достоинство своего сословия, с надменным и невозмутимым видом восседая на чёрном жеребце, проехал вдоль ряда нашей техники, почти не повернув головы. При этом, умудрился прожечь жёстким и оценивающим взором каждого из нас, задержав свой взгляд на капитанах Вонге и Хабибуллине.

Затем на сцене появилось новое действующее лицо. К Остею прискакал один из его дружинников, сопровождаемый всадником в монашеской рясе. Монашек сразу же что-то завопел дурным голосом, указывая руками в нашу сторону. Князь не сдержался, и грозно рявкнул, осадив церковника на полуслове. Тот сбавил тон, но всё равно продолжал гнуть свою линию, бросая на БТРы взгляды, полные страха и ненависти.

Тем временем мужики-обозники произвели замену уставших лошадиных сил на свежих животных, и бронетранспортёры медленно тронулись дальше. Монах в рясе остался позади нас выяснять с князем отношения между светской и духовной властью. Вскоре дорожные и лесные звуки перекрыли шумную беседу на поляне шелестом листьев, глухим стуком копыт, возгласами обозников.

— Доброе дело вы сотворили, бояре, поведав Олександру Андреевичу про ордынцев, — притормозив коня у головной машины, весьма озабоченным тоном произнёс сотник Владимир. — Теперь смерды загодя по лесам попрячутся, гости торговые свои мошну да добро попрячут, а ратные люди встречать ворога изготовятся. А зимой этой опять голодно будет, коли жито на полях останется.

— Ты лучше скажи, Володимир, есть ли сейчас у московских полков силы, чтобы остановить татар у границ княжества? — поинтересовался Стрельцов. — Восполнил ли Дмитрий Иванович потери, понесённые русской ратью на Куликовом поле?

— Не много у московского князя нынче полков, — тяжело вздохнул «литовец». — Не хватит у Москвы сил для прямой сечи в чистом поле. Придётся горожанам отбиваться от ворогов в осаде сидючи.

— Медленно мы тащимся, словно черепахи, — помолчав, поморщился майор. — Даже купцы с обозом едут быстрее. Надо что-то придумать, чтобы ускорить поездку.

— То Терентий Большая Рука нас обогнал. Гость он знатный, из Твери родом, — реагируя на намёк про купца, произнёс сотник. — Как Олександр Андреевич ему про Орду поведал, так Терентий и решил поспешать в Ростов. А в Москву он ни ногой, пока татары не уйдут.

— А что за монах с князем ругается? — полюбопытствовал я.

— Игумен монастыря чернеца следом за нами послал. Отблагодарил за предостережение о татарах, собака, — помолчав, сплюнул Владимир. — Ничего, Олександр Андреевич своих в обиду на даст.

Произнеся эти слова, сотник тронул коня, и с деловым видом порысил куда-то вперёд, покрикивая на обозников, шагавших по обочинам. Мы проводили дружинника взглядами, и синхронно переглянулись. Поняли друг друга без слов, сложить два и два не составило никаких трудов.

— Похоже, что тот монах по наши души приехал, — я первым нарушил молчание. — Как пить дать, сейчас требует выдать живьём летающих демонов.

— Я ему покажу, крысе в рясе, демонов. Сам демоном станет, и полетит далеко и надолго, — нехорошо усмехнулся наш командир. — А вообще, Артур, попы — враг куда страшнее татар-ордынцев и князей-дуриков вместе взятых будут.