Литературный Власовец - Гитлер в Москве Страница 26

Пригород Берлина. Главное здание проекта «Призрак в доспехах».

Июль 1939 г. Днем позже.

Мюллер забрал четверых самых молодых ракетчиков у фон Брауна и поставил перед ними задачу: изучить пусковую установку «Игла» и сами ракеты для поражения самолетов. Разбирать установку так, чтобы ее невозможно было собрать обратно он запретил, а вот пару ракет — пожалуйста. Но не больше.

— Господа, поймите, это долгосрочная перспектива, головки самонаведения нам сейчас не сделать, но вы должны изучить состав ракетной смеси и взрывчатки. А так же всю механику. И не забывайте о технике безопасности. Потом подключатся электронщики, но пока боюсь у нас не хватит на это времени и средств. К тому же создано новое объединение задачей которого является создание зенитных ракет. Но их работы, как и ваша — долгосрочная перспектива, пока изучайте распечатанные материалы. Пробуйте создать что-то подобное, естественно без самонаведения. А там, как говорят русские «посмотрим».

Берлин. Рейхсканцелярия., кабинет Гитлера.

Июль 1939 г.

— Сколько всего у нас компьютеров? — строго спросил фюрер Мюллера.

— Наши ученые смогли собрать все двадцать четыре, — отрапортовал шеф гестапо и главный после фюрера руководитель нового проекта, и добавил, — это не считая вашего и моего. Но ваш и мой уникальны. К ним нет запчастей. А вот в остальных основные части взаимозаменяемы. Единая материнская плата, процессор, и драйвера. Мы взяли с собой всего два блока питания, с ними пришлось повозиться, но как и предполагал наш друг Виктор, электротехники быстро разобрались и сделали аналогичные, правда не такие компактные, но при стационарной установке это не важно.

— Значит всего двадцать шесть, — подвел итог Гитлер, — а что с программами к ним?

— Установили, и пока что изучают, учатся работать на них. Но уже в полном восторге от этих вычислительных машин. Сложнейшие математические и инженерные расчеты выполняются почти мгновенно. Наши конструкторы и ученые готовы молиться на Акад, Маткад и другие подобные программы. Правда наметилась нездоровая тенденция — буквально интриг и борьбы, чтобы получить эти машины. Проблемы как и предполагали возникли с выводом информации на бумагу. Плоттер нормально работает, принтер — тоже. А вот расходные материалы — порошок и чернила пока только те, что мы привезли. Остается только дожидаться результата от наших химиков. Пока снимаем на фотопленку и делаем фотографии с экранов мониторов. Получается неплохо, но с чертежами и схемами приходится повозиться. Инженерные калькуляторы отданы в КБ. Всякую прочую мелочь типа плееров, сотовых телефонов и подобного — ученым.

— Время, Генрих, время, а у нас его нет, — задумчиво сказал фюрер, — Англию надо разбивать в ближайшее время, а как это сделать?

— Тут еще один вопрос, — перевел разговор на другую тему Мюллер, — мы скачали только характеристики и чертежи вооружений, но по технологиям очень много вопросов. Меня все инженеры и ученые уже замучили вопросами. «А из чего сделана эта деталь и как ее обработать?» или формула состава того или иного компонента. Даже у оружейников возникли затруднения. Формула лака для покрытия гильз из дешевой и мягкой стали неизвестна. Пытаются конечно экспериментировать вместе с химиками, но у тех полно другой работы.

— По крайней мере у них есть направление в котором мы должны двигаться, — ответил фюрер, — пусть обходятся собственными силами. Жаль оттуда нельзя протянуть этот Интернет. Очень удобная штука, а главное быстрая. Чего не знаешь — набрал в поисковике и дальше иди по ссылкам. В будущем надо тоже что-то подобное изобрести у нас. Но под контролем. Никакой порнографии. Разработка противотанковых гранатометов — пока полная секретность. Пусть экспериментируют, испытывают, выпускают, но потом все сдают на строго охраняемые склады. А все остальное?

— Все остальное требует много времени, через год освоим производство новых танков, пехотное оружие — думаю через месяц будет первый образец и полная технология производства, реактивные гранатометы, подбивающие любой современный танк — не меньше чем через три месяца. Радиолокация — в этой области лучше — все упирается в перестройку нового радиозавода, года через три можно ожидать первых результатов в атомном проекте, — честно признался Мюллер.

— Не веселая получается картина, — произнес фюрер, — у нас полно информации, но применить мы ее не можем просто не хватает времени. Как там все эти жуткие новинки — бомбы объемного взрыва и напалмовые бомбы?

— Идут исследования, опыты, но пока результатов особо нет, зажигательные бомбы есть, но на основе фосфора. А настоящий напалм — это очень сложная смесь. Да и взрыватель там не простой. Он должен равномерно распределить смесь над оптимальной площадью поражения и поджечь ее. Если бы с этой смесью было все так просто, ее применили бы в первой мировой войне. И еще одна сложность, люди очень медленно осваивают новую технику. Я имею в виду компьютеры.

— Виктор упоминал об этом, — задумался фюрер, — компьютерная боязнь, так если не ошибаюсь он назвал подобное явление. Тогда на вас ляжет еще одна обязанность — обучить специалистов работе на компьютерах, — закончил Гитлер.

— Но мой фюрер, у меня полно собственной работы, — не выдержал шеф гестапо, — вы мне предполагаете обучать людей, которые намного образованнее меня!

— Они образованы не в той области, они авиаторы, оружейники, полководцы, впрочем с последними я займусь сам. Вы им должны дать начальные знания, после они и сами начнут понимать как использовать эти вычислительные машины.

— Мы же с вами научились, научаться и все эти спецы. Я не могу работать круглосуточно. Мне надо охранять прежде всего секретность проекта. С контрразведывательной спецтехникой можем обращаться я и несколько моих подручных. Уже задержано два шпиона. И не дилетантов. Мощные профессионалы, если бы не аппаратура из будущего, мы бы их не выявили.

— И кто так заинтересовался проектом? — удивился Гитлер.

— Англичане, кто же еще, — хмыкнул Мюллер, — и к тому же, мы с вами, как говорят русские с нуля обучались работе на компьютере, и быстро его освоили.

— Но время, Генрих, время, именно его нам и не хватает, — не унимался Гитлер, — вы что не помните как нам помогал при этом Виктор?

— Да, — признал шеф гестапо правоту фюрера, — изучать компьютер по книге — это довольно долго. Да и непривычно. У меня поначалу тоже был страх все испортить.

— Вот поэтому вы и должны обучить наших ученых и техников работе с этими машинами, — наставительно произнес Гитлер, — много времени это не займет. Дадите шесть занятий по четыре часа каждый день. Думаю будет достаточно.

— Хорошо, начну занятия с завтрашнего дня, — пообещал тот. Потом замялся и добавил, — наметилось еще одна, точнее две проблемы.

— И какие же? — удивился фюрер, — вроде бы все мне перечислили.

— Первая, нам элементарно не хватает переводчиков. На английском языке материалов мало, на немецком побольше. А вот на русском огромное количество. Причем именно то что нас больше всего интересует. Люди работают по десять двенадцать часов, понимая важность работы, и их иногда приходиться в приказном порядке отправлять отдыхать. Но все равно… Вы же сами сказали как важно быстрее ознакомить наших ученых и инженеров с добытыми материалами.

— Ну так наймите фольксдойчей! В Германии сейчас полно людей знающих русский язык. Те же поволжские немцы, — раздраженно ответил фюрер.

— Но их надо тщательно проверять, — тактично заметил Мюллер, — а на это тоже требуется время.

— Придется снизить меры проверки, а еще подключите вашу спецаппаратуру, — высказал свое решение проблемы Гитлер.

— Но для того чтобы был толк необходимо не только знать разговорный русский язык, но и технические термины. У этих людей просто нет нужной квалификации.

— Откройте курсы ее повышения, — уже начал выходить из себя Гитлер, — еще, напомню, есть словари. Пусть переводят, а два часа в день повышают квалификацию. Еще вопросы?!

— Этот Виктор над нами подшутил, — стараясь держать себя в руках ответил Мюллер, — он вставил во все компьютеры, кроме вашего и моего специальную программу. Которая при включении и выключении вычислительных машин, проецирует на экран анекдот о Штирлице, обо мне и даже о вас.

— Так пусть уберут ее, — спокойно ответил фюрер, — Генрих, с каких пор вас стали там нервировать анекдоты о вас и обо мне. Или вы решили взять пример со Сталина? Тогда лучше сразу объявить Германию одним большим концлагерем.

— Программу так просто убрать не удалось. Я пробовал. Это что-то вроде компьютерного вируса, но нашим специалистам пока не хватает квалификации, чтобы ее выявить. А действовать наобум — можно повредить данные. Мы еще не настольно хорошо разбираемся в работе программ. Но главное не в этом, когда все кто был в проекте начала задавать вопросы — кто такой этот Штирлиц, я им просто сказал, не обращать на это внимания, а работать, тогда они обратились к Геббельсу. И этот недоумок не нашел ничего лучшего как организовать им закрытый просмотр, с разъяснением, что это просто художественный вымысел.