Сергей Сергеев - Календарь Страница 26

— Мороки много, тогда нужно все конфессии привлекать, — пояснял референт, — она и зарубежная со своими условиями.

— В смысле опять про царя убиенного?

— Если бы, коллаборациониста Власова порекомендуют изучать.

— Государство не пропустит.

— Пропустит, если правильно подать.

— Ну, смотри, тебе видней, только не завали проект, а то перед соседом неудобно, пообещаю ведь.

После небольшой паузы отец спросил:

— Да, а что там с домом?

— А что с домом?

— Жёлтая пресса на своих сайтах про параллельные миры пишет.

— В смысле?

— Пишут, что-то этот дом на каком-то разломе стоит, там какой-то портал периодически открывается.

— Да чушь всё это, фобии, вот вы уже заразились и в вашем подсознании теперь зреют бредовые идеи.

— Ты думаешь?

— Уверен".

Воспоминания лишь утвердили Антона в мыслях, что он прав, всегда прав…

"Да, всё правильно сделал по Коляну, иначе начнётся такое… возможно и колледж закроют, чёрт с ним с этим колледжем, не мне решать проблемы отца, не успокоюсь, пока не раздавлю этих "римлян".

Глава 12

Они встретились за шесть дней до наступления ноября в фойе на первом этаже. Со стороны это могло выглядеть как маскарадное шоу. Римский полководец, советский генерал, фокусник в чёрном. Мифические существа: изящная женщина с длинной косой и головой кошки, три мужских фигуры, непонятно кого изображающих, толи это демоны, толи простые "киксы" из общаги. Держались двумя разными кучками независимо и враждебно по отношение друг к другу, линия раздела проходила по оси входной двери. У каждой кучки — группа поддержки современной молодёжи. Двое парней и две девушки сопровождали разнородную четвёрку: полководца, генерала, мага и женщину. Трое ребят — троих "киксов".

Это было утро после воскресного дня, снующих ещё не было. Оно было не настолько ранним, чтобы отметиться возращением молодых обитателей общаги с ночных развлечений, но и не настолько поздним, чтобы загудело как улей с началом светового дня. Одни уже спали, другие ещё спали. Время выбрано не случайно и грамотно, меньше зевак, меньше вопросов.

Всё бы хорошо, но было одно "но". Вся эта масса, заполнившая фойе — голограммы.

И вот подчиняясь виртуальному зову или программному алгоритму, со стороны, конечно, не определить, на линии раздела встретились девушка и парень. Они сошлись как капитаны футбольных команд, но без арбитра, бросили монетку, разыграли что-то и вернулись, каждый к своим партнёрам.

Первыми исчезли "демоны", раз и их не стало.

— Мы атакуем, они обороняются, — произнесла девушка, приблизившись к своей группе.

— Какой план используем, капитан? — обратился к ней римский полководец.

— Начинаем третий, — коротко ответила девушка.

— Всё пошли, — отдала она же команду.

Исчезла группа поддержки вместе с женщиной-кошкой.

От оставшихся троих мужчин, отделился факир. Он переместился вглубь фойе, туда, где были охранный блок, лифт и лестничные проемы на этажи. Взмахнув рукой, он сделал стену и прилегающею к ней лестницу голограммой. Остановился, дождался момента, когда генерал и император пересекли грань между естественным освещением и свечением голограммы, шагнул сам в голубоватое мерцание. Всё закрылось, как будто ничего и не было, закончились и помехи на экранах слежения за фойе. Утро продолжилось, так же, как и всегда.

— Старый дурень, зачем потащил нас по лестнице, нужно было воспользоваться лифтом, — ворчал генерал, вяло переставляя ноги в хромовых сапогах по бетонным ступенькам. Одной рукой он придерживал длинные полы шинели, чтобы не наступить на них, другой оттягивал автомат ППШ, висевший на плече и готовый к боевому применению.

— Кто придумал шинели для военных? В них же невозможно воевать, — ругался Власов.

— Ваши солдаты часто, наверное, сдавались в плен, вот их и одели в рубашки смертников, — сделал замечание, следующий за ним Август.

— Не вижу никакой связи ваших слов с Женевской конвенцией, — возразил генерал.

— В них убежать — не убежишь, и руки высоко вверх не поднимешь, если надумаешь сдаваться, убьют и не станут разбираться, почему выше не поднял, — пояснил свою мысль римлянин.

Замыкал шествие Мессинг. Он как всегда был молчалив и мрачен, пребывая в постоянном ожидании трагедии или несчастья, которые вот-вот должны произойти.

Так они достигли между лестничной площадки. Генерал остановился и посмотрел вверх, туда, где на втором этаже заканчивались ступеньки, ничего не увидев, он повернулся к товарищам и, показывая на банку из-под пива, спросил:

— Пропустим или уж начнём?

— Какая разница с чего начинать? — поддержал его Август.

— Ну, кому не терпится, тот пусть и начинает, — дополнил Мессинг.

Власов хмыкнул и резко поддел пустую банку, вытаскивая её носком сапога из угла. Она загремела и полетела в низ. В этот момент случилось то, что все трое и ожидали. Угол, где лежала банка, засветился и открыл им пространство, спутать которое нельзя было уже ни с чем, — это лесной массив. Так сработал первый триггер и битва началась.

Власов нырнул в голубое свечение леса. Мессинг и Август дождались, когда виртуальное окно закроется, и стали подниматься на второй этаж уже вдвоем.

Вывалился у лесной дороги на краю болотной топи. Осмотрелся. Никого.

— "Мне куда?" — спросил он мысленно поддержку.

— "Если напрямую, то через болото, а так вправо в обход по дороге".

Дорога петляла между деревьями и скрывалась за кустарниками. Поправив очки, Власов присел и потрогал влажную колею рукой, самый верхний кончик. Он ещё не успел заветрить. Подбросив для удобства на плече автомат, оглядываясь и прислушиваясь, он пошёл сбоку колеи по сухому грунту.

Пройдя несколько шагов, он насторожился, услышав сорочий треск, переросший затем в мотоциклетный. Звук приближался сзади. Недолго думая, генерал сошёл с дороги и спрятался за стволами сосен у обочины.

— "Транспорт! Есть возможность добыть и воспользоваться", — проинформировали его.

Он скинул автомат, передёрнул затвор и улёгся сбоку дерева, положив ствол на мощные корни.

— "Нужно сразу же попасть в водителя", — рекомендовали ему.

Мотоцикл показался неожиданно. Трещал, трещал где-то там и вдруг визуализировался уже в метрах двадцати от засады. Трое немецких солдат в касках, двое с автоматами на груди, третий в люльке с пулемётом. Они продолжали ехать, петляя по дороге и мелькая между деревьями.

Власов прицелился и стал их сопровождать. Вот они появились в большом проёме, ничего не мешало траектории обстрела, и он нажал на спусковой крючок. Автомат дёрнулся, выпустил короткую очередь и заглох. Власов нервно продолжал жать на курок, но ничего не происходило. Как в замедленном кино, впереди взмахнув руками, упал тот, кто сидел за спиной управляющего мотоциклом.

— "Попал!" — обрадовался Власов и стал передёргивать заевший затвор. Затвор заупрямился и не поддавался. Лёжа делать это неудобно, генерал привстал и потянул сильнее, затвор наконец-то поддался и, хрустнув, выбросил перекосившийся патрон. Взвелся курок. Генерал перевёл взгляд на мотоцикл и ничком упал вниз за корни. Вовремя. Жерло пулемёта было направлено в его сторону и тут же засветилось и стало плеваться свинцом. Полетели щепки сосны. Одна из них больно ударила по правой скуле. Власов дёрнулся рукой к больному месту и сбил очки. Они упали где-то рядом, но найти их теперь было возможно только на ощупь.

— "Черт!", — выругался Андрей Андреевич, вытирая кровь с ободранной щеки.

Немец прекратил стрелять, но мотоцикл продолжал трещать уже где-то совсем рядом.

Власов высунул из-за дерева автомат и начал поливать огнём, не целясь наугад, в сторону дороги. Очередь была бесконечно длинной, так ему показалось. Она закончилась вместе с патронами. В наступившей тишине никто больше не стрелял, и двигатель мотоцикла не урчал. Генерал стал лихорадочно ощупывать окружающую поверхность, до тех пор, пока очки не нашлись. Вернув их на прежнее место, он осторожно выглянул поверх корней.

Картина, представшая его взору, несколько озадачила его. Он не знал радоваться, что все трое врагов погибли, или огорчаться, что мотоцикл уже наполовину увяз в трясине, и он остался без транспорта.

Один немец лежал на спине там, где Власов срезал его первой очередью. Двое других достанутся болоту. Водитель уже под мутной жижей, а пассажир из задранной вертикально люльки, вывалившись наполовину, уже рукой касался трясины.

Генерал оставил свой ППШ под деревом у корней, без патронов — лишний груз. Он подошёл к немцу на дороге, стянул с него "шмайсер", забрал два рожка из подсумка и зашагал по дороге в прежнем направлении.

— "За поворотом можно пройти через топь", — проинформировали его.