41 - 58 Хроника иной войны - Александр Викторович Горохов Страница 27

Вам прекрасно известно, насколько дорогостоящим является производство атомного оружия, ракет, новых самолётов. Но отказаться от этого мы не можем, не имеем права, поскольку иначе превратимся в жертву империалистов. Мы не можем и снизить уровень жизни советских людей, у которых только-только стал появляться достаток. В то же время, без серьёзных капиталовложений у нас не получится нарастить выпуск тех видов продукции, которые жизненно необходим для победы советского народа в Великой Отечественной войне: тех же автомобилей, тракторов, вагонов, станков, электрогенераторов, меди, алюминия, синтетического каучука. Продуктов, наконец.

Вы помните, что из-за недостатка средств в бюджете в прошлом году мы отсрочили на двадцать лет погашение государственных облигаций. Возобновление их выпуска уже не даст того эффекта, как раньше, поскольку этим мы подорвали доверие населения к данным ценным бумагам, а возобновление практики принуждения рабочих и колхозников к их приобретению только ухудшит ситуацию. Этим путём уже нельзя идти, товарищи. Необходимо найти иной путь.

Мы тут с товарищами из Министерства финансов посчитали и пришли к выводу, что для оказания помощи воюющему Советскому Союзу нам следует снижать расходы и выискивать новые статьи доходов.

— На что снижать расходы? — возмущённо посмотрел на главу правительства Первый секретарь ЦК. — Вы только что говорили, что нам нельзя снижать темпы экономического роста. На науку, образование и здравоохранение? На жилищное строительство? На развитие сельского хозяйства? На что снижать расходы?

— Вы правы, товарищ Маленков, ни на что из перечисленного расходы снижать нельзя. Но вполне можно снизить безвозмездную помощь странам, освободившимся от колониальной зависимости, практику которой ввёл Никита Сергеевич. Как показал опыт Китая, Югославии, Албании и Корейской Народно-Демократической Республики, эти страны уже стали смотреть на нашу помощь как на нечто само собой разумеющееся, не давая ничего взамен.

— Но что мы от них можем получить? — усмехнулся Маленков. — Они же сами иногда голодают.

— Да хотя бы рабочие руки на стройках народного хозяйства. За минимальную зарплату и избавление от того же самого голода они сумеют принести Советской стране хоть какую-то помощь, отработав хотя бы часть средств, предоставленных этим странам безвозмездно.

Второе решение требует политической воли, поскольку наверняка вызовет недовольство местных партийных организаций, но это тоже один из способов пополнения бюджета. Я говорю об уравнивании или хотя бы снижении разрыва между объёмами производства и потребления на душу населения в некоторых союзных республиках. Мера, разумеется, вынужденная и временная, способная, повторяю, вызвать недовольство у членов местных партийных организаций, но в нашей ситуации более чем оправданная.

Фрагмент 14

* * *

Когда генерал-полковник Кирпонос, жутко невыспавшийся и помятый, появился в кабинете начальника штаба фронта, там уже был Будённый. В отличие от комфронта и хозяина кабинета, Василия Ивановича Тупикова, достаточно бодрый и, как показалось Кирпоносу, даже довольный, несмотря на дурные вести, доложенные Тупиковым.

Вообще в последние недели, после появления в штабе фронта его двойника, только более старого, Семён Михайлович весьма оживился. И даже перестал настороженно поглядывать на частенько появлявшегося в здании Берию. В отличие от генерал-полковника, которому шепнули, что начальник Особого отдела фронта комиссар госбезопасности 3-го ранга не просто «копал» под командующего фронтом, но даже успел отправить в органы партийного контроля «нарытую» информацию. Но Берия уже отбыл в Москву, Михаил Петрович продолжал руководить фронтом, а двойник Будённого вовсю курировал действия соседей, Южного фронта. И, нужно сказать, очень успешно курировал.

Это странное событие — встречу двух Будённых — Семён Михайлович никак не комментировал. Просто отрезал, когда Кирпонос спросил об этом:

— Забудь про это, генерал. Не в твоих интересах про такое расспрашивать. И сам забудь, и подчинённым прикажи забыть. Когда тебе можно будет узнать правду, узнаешь, а пока даже не вспоминай.

А новости, о которых доложил генерал-майор Тупиков, были не из приятных. Во-первых, немцы, плотно окопавшиеся на плацдарме в районе Канева, не только сумели переправить на левый берег Днепра силы, достаточные для расширения плацдарма, но и сегодня утром, 1 сентября, вскрыли его, начав прорыв на восток. И, по данным авиаразведки, ударными темпами строили вторую нитку понтонной переправы.

Во-вторых, Танковая группа Гудериана, нависавшая с севера над частями фронта, после массированной артподготовки прорвала оборонительные порядки на стыке 13-й армии Голубева и 40-й армии Подласа Брянского фронта, начав наступление в направлении на Глухов и Конотоп. Одновременно с ней 2-я полевая армия немцев, наступающая от Гомеля и ранее оттеснившая 5-ю армию Потапова и 21-ю армию Кузнецова за Десну, попыталась сходу захватить единственный от Чернигова до Киева мост через эту реку, расположенный рядом с городком Остёр. Мост, о котором из Москвы едва ли не ежедневно напоминали («ни в коем случае не должен достаться противнику»), успели взорвать, но в донесениях Василия Ивановича Кузнецова говорилось о непрерывных попытках форсировать реку и захватить плацдарм на её левом берегу.

— Дождались, наконец-то, — кажется, даже обрадовался маршал. — Приказываю тебе, генерал-полковник, вскрыть красный пакет, что тебе прислали из Москвы. А тебе, генерал-майор, готовить приказ об оставлении Киева.

— Но… — попытался возразить Тупиков, уже «получавший по шапке» от Ставки за точно такое же предложение.

— Готовь, готовь, — усмехнулся Будённый. — Для меня не секрет, что содержится в пакете, который сейчас вскроет Михаил Петрович. Германец собрался взять в котёл весь фронт, и спасти его можно только одним способом: отведя 21-ю, 5-ю, 37-ю и 26-ю армии к Ромнам, Лохвице и Лубнам.

Больше всех этим решением Москвы был недоволен комфронта, ещё пару дней назад докладывавший Сталину о том, что возможности продолжения обороны столицы Украины ещё не исчерпаны, и 37-я армия способна удерживать город минимум пару месяцев.

— Надо поставить в известность членов Военного совета фронта Рыкова и Бурмистренко. Ну, и Хрущёва, конечно, — поморщился генерал-полковник.

— Вот и ставь, — усмехнулся обладатель известных всей стране усов. — А я пока свяжусь с Шапошниковым.

Возмущению Никиты Сергеевича не было предела.

— Это предательство! Это… контрреволюция! — орал он в трубку. — Я немедленно потребую отменить этот идиотский приказ. Вы у меня под суд пойдёте!

— Товарищ Хрущёв, на директиве стоит подпись начальника Генерального Штаба.

— И на него управа найдётся! Это же надо было додуматься до такого — сдать врагу третий по численности населения город Советского Союза, столицу второй по величине союзной республики!

Возможно, он и позвонил в Москву. Но в штабе фронта появился, когда уже успокоился. Потребовал доложить ему обстановку и отчитаться о предпринятых штабом шагах.

О продвижении Гудериана новых известий не поступало. Его танки атаковали в полосе ответственности соседнего Брянского фронта, а Ерёменко с Кирпоносом ещё не связывался. Фёдор Яковлевич Костенко докладывал, что немцы, атакующие с плацдарма под Каневым, жмут. Но пока не замечено участия в боях танков Клейста, жмут пехотными частями 17-й полевой армии при сильной поддержке авиации. На рубеже Киевского укрепрайона продолжаются атаки с целью проломить советскую оборону. Как и попытки 2-й полевой армии переправиться через Десну в полосе обороны 21-й армии. Постоянные контратаки на войска 5-й армии Михаила Ивановича Потапова, пытающие сбросить немцев с плацдармом на левом берегу Днепра выше Киева.

Единственная вдохновляющее известие — о завершении совместной с британцами операции по оккупации Ирана. Советские войска ударами из Туркмении и Закавказья заняли северную часть страны, а британцы и их колониальные части — южную и западную. Персы в последнее время не просто сближались с немцами и вполне могли начать боевые действия на юге СССР. На одном из иранских аэродромов красноармейцы обнаружили немецкие бомбардировщики с нанесёнными советскими опознавательными знаками. Они готовились к бомбовым ударам по бакинским нефтепромыслам, намереваясь оставить Красную Армию без горючего.

Иранская армия не сумела оказать серьёзного сопротивления, а потом шах и вовсе отдал приказ о капитуляции. Теперь, помимо того, что Советскому Союзу требовалось меньше войск для обороны южных рубежей (а значит, часть войск из Закавказья и Средней Азии можно будет перебросить на борьбу с гитлеровцами), появлялась возможность организовать поставки американской и британской военной помощи, переговоры о которой, как знало командование фронтом, уже состоялись.

Да, техника фронту требовалась. Любая. За два месяца войны оказались выбитыми практически «в ноль» механизированные