Колхозное строительство 5 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович Страница 28

— Москау, Москау… Русланд ист айн шонес ланд. О-хо-хо.

Ребята перешли снова на нижний брейк, а девушки изобразили что-то вроде хоровода.

— Мишель Мерсье! Брижит Бардо! Мишель Жирардон! — а вы что, думали, мы не подготовимся? Просто всё: у нас есть административный ресурс. Это Жан Жиро, один из самых известных сейчас во Франции режиссёров. Только щелчок пальцами — и десятки таких сбегутся. Но десятки не нужны! Мишель Мерсье — своя. Брижит — тоже. Жирардон пообещали роль во второй части «Рогоносца». Ну и шубки всем от Димки. Нет таких крепостей, которых не смогли бы взять большевики.

Когда все думали, что этот тур вальса уже сплясан, фонари снова дёрнулись, и вышли ещё трое: взрослая женщина впереди и две девочки по бокам. Шли походкой от бедра в полной тишине. Шубки были из черно-бурой лисы, тоже подстрижены, и все три — одинаковые, с большими капюшонами, накинутыми сейчас на головы, и только по краю капюшона и по подолу шла узкая полоска ярко-красного крашеного меха. И такая же красная пряжка на чёрном кожаном ремне. Модели подходили ближе, и свет становился ярче.

— Одри Хепберн! Маша Тишкофф! Девочка-жаворонок!

Заиграла музыка от Глюкозы — «Плачь, Европа». Одри остановилась, девочки — второй была Таня Тишкова — прошли чуть вперёд, а потом исполнили лунную походку.

Всё, свет включили. Ветер уняли. И поднялся вместо ветра гвалт! Орали, перекрикивая друг друга, все сто гостей. Модельеры — о шубах, остальная публика — о моделях, и все вместе — о русских. А всё бедными и дикими притворялись, сволочи! После побоищ в Лондоне и Америке их начали воспринимать чуть по-другому, но то была музыка. Русские сильны в балете, сильны своими музыкантами. Необычно, но укладывается в какой-никакой стереотип. Но вот эти шубы и это дефиле под музыку со световыми и ветровыми эффектами… Это в стереотип не укладывалось. И самое интересное, что мэтры поняли: именно так и надо шить шубы, именно так теперь и будут. Чего там говорил ведущий про аукцион? КОГДА?!!

— Мадемуазель, мадам, месье, дамы и господа, леди и джентльмены, синьориты и синьоры, разрешите мне продолжить наш вечер. Или вы подумали, что это всё, что подготовили эти ужасные русские? Так уверяю вас, это даже не начало. Это было только вступление! Сейчас вам продемонстрируют осеннюю одежду в стиле «Милитари».

Гости понемногу замолкали. Свет начал гаснуть, и из колонок грянуло:

— Аты баты, шли солдаты с песней на парад…

Песню перевели на французский, и исполнил, пусть и с акцентом, всё тот же Хиль. Ситуация же на подиуме была противоположной песне: по бокам стояли специально приглашённые итальянские карабинеры, а из дверей выходила очередная троица моделей. Камуфляж, берцы на крайних. На средней — плащ и бриджи с высокими, кожаными, тоже раскрашенными в камуфляж, ботфортами. На голове у средней — что-то напоминающее фуражку бравого солдата Швейка. Чуть более высокая тулья, и козырёк длиннее. По бокам модели, одетые в комбинезоны почти в обтяжку, с кучей карманов и молний. Молния от воротника до пупка. Даже ремень есть, и к нему в ножнах — нож приличненький. На голове кепки из двадцать первого века.

Модели стали выходить на свет. Пока была полная тишина. Нарушил её глава дома Романовых Андрей Александрович.

— Уланова. Постойте, а это Плисецкая! А в центре Максимова!

Даже если среди сотни зрителей и не все сто человек регулярно ходили на балет, то уж имена главных в мире балерин знали все. И увидеть их моделями, да ещё в таких нарядах… Очередной шок! На этот раз немой. Балерины же, продемонстрировав походку от бедра, назад отправились, исполняя фуэте. Русские и вправду сволочи! Ну нельзя же так.

Во второй тройке вышли Сенчина с Толкуновой и Маша-Вика.

Менялись одежды, менялись тройки. Даже модельеры менялись. После Габанова продемонстрировал свою коллекцию Слава Зайцев, потом Вера Ипполитовна Аралова представила одежду для беременных. Кроме Регины Збарской и Анастасии Вертинской вышла на подиум и Луиза Нету Жорже — португальская подруга младшего Бика, и по совместительству автор сценария нашумевшего уже «Рогоносца». Никто сейчас одежду специально для беременных не делает — опять шок у мэтров. Александр Данилович Игманд вынес на всеобщее обозрение всего три костюма — но вот их представляли Алан Делон, Бельмондо и Жан Маре. И всё под музыку. И всё под разную. И разные спецэффекты — от просыпающегося золотого дождя из фольги до горящих труб с бенгальскими огнями.

Оторвались. По полной.

Потом был аукцион.

— Мадемуазель, мадам, месье, дамы и господа, леди и джентльмены, синьориты и синьоры, разрешите мне продолжить наш вечер! — начал ведущий. — Вот теперь и будет проведён аукцион, и на него будет выставлена именно та одежда, что была сейчас на таких узнаваемых моделях. Итак, первый лот — комбинезон от Галины Улановой. Он всё ещё пахнет её духами.

Начальная цена — один миллион лир. (примерно тысяча долларов). Напоминаю, деньги пойдут в детские дома сиротам.

— Два! — глава дома Романовых поднял руку.

Стоит ли описывать долгое и кровавое зрелище? Небедные, прямо скажем, люди собрались. Даже богатые. Но не у каждого есть шубка от Керту Дирир, или только что снятая с Маши Тишкофф. Стрекотали камеры, покрикивали режиссёры, сновали между гостями официанты с золотыми и серебряными подносами, разнося русские блинчики с красной и чёрной икрой. Другие подносили шампанское. Русское, как особо подчеркнул ведущий.

Вечер удался.

— Мадемуазель, мадам, месье, дамы и господа, леди и джентльмены, синьориты и синьоры, разрешите мне завершить этот вечер напоминанием тем, кто улыбался. Вы должны десять процентов за неверие! У меня также есть просьба русского министра господина Тишкова: пожертвовать на экскурсии детей сирот небольшие — ну ладно, и большие — суммы. На выходе стоит корзина. До свидания, дорогие гости! Теперь приезжайте в Москву. Где найти русских модельеров — каждая собака вам не скажет, и вот поэтому на выходе вам вручат визитки этих художников. Спасибо, что посетили этот показ.

Русские идут!

Глава 15

Событие тридцать пятое

— Мама, сегодня мальчики закинули на дерево мячик и сказали, что я его не достану! А я залезла и достала!

— Глупенькая, они же хотели посмотреть на твои трусики!

— Нет, мама, я не глупая! Я перед тем, как лезть, трусики-то сняла!

Хотели по-тихому свалить. Почти получилось. Купили самолёт, в смысле арендовали, и тут приносит мужчинка в смокинге с набриолиненными волосами и гитлеровскими усиками письмо на подносе. От Джованни Леоне — премьер-министра Италии. Приглашает вместе с группой «Крылья Родины» посетить Рим. Толстый намёк! Не всю делегацию зовёт, не нашумевшего Димку, за один вечер ставшего самым известным модельером старушки Европы. Да даже не министер Тишкофф с дочерьми. Нет — «Крылья» ему подавай. Петь будет уговаривать. Нет оркестра, нет Сирозеева, нет Градского, нет даже Богатикова. Кто будет петь?

Ход мыслей товарища Джованни понятен. Италия бурлит, студенты лезут под дубинки, даже под пули. Нужно действо, которое хоть чуть успокоит страну. Почему бы и не выступление «Крыльев Родины» в Риме и, скажем, в Милане? Посоветовался Тишков с Викой Цыгановой и решил отказать премьеру. Петь некому, играть некому. Устали все.

Как чувствовали южные мачи: через пару часов после письма премьер-министра получил приглашение посетить мэрию и встретиться с не уехавшим ещё Президентом Итальянской Республики Джузеппе Сарагата.

— Папа Петя, я знаю, что нужно сделать, чтобы утихомирить молодёжь, — Маша хитро улыбнулась.

— Песню, чтобы остановить почти Революцию?!

— Не будет же ничего — пошумят, постреляют, да и успокоятся. Ничего не помню про революцию в Италии. Тут всегда шумят и стреляют. А мы им песню споём и в другое русло их энергию направим, — Маша-Вика продемонстрировала маленький указательный пальчик, который изобразил круг и упёрся в картину на стене номера. Там была копия, и очень качественная, «Данаи» Тициана.