Литературный Власовец - Гитлер в Москве Страница 30

— Прекрасно Генрих, — у фюрера улетучилось плохое настроение и настало время деятельности, — у меня сегодня записан выезд на полигон. Как я понял там мне решили продемонстрировать последние новинки нашего оружия.

— Да все готово со вчерашнего дня. Действовать будет один человек. Так легче увидеть, степень превосходства новых вооружений.

Пригород Мюнхена. Расположение 26-й пехотной дивизии Вермахта.

Июль 1939 г.

Бертран Вольтен был обычным офицером вермахта, если бы не одно «но». Он обожал оружие и коллекционировал его. У него были в коллекции и русские трехлинейки, и французские пулеметы, и американские «Томпсоны», и еще много чего. Список мог бы занять несколько машинописных страниц. Весь свой арсенал он хранил на работе. В большой «оружейной» комнате, переоборудованной из старого склада. Среди коллег он пользовался уважением, как отличный знаток огнестрельного оружия. Он очень удивился визиту двух эсэсовцев и приказом отбыть и их распоряжение, никаких грехов он за собой не замечал, и приказ дублировался также и его командованием. Так что придраться было не к чему.

— Позвольте господин Вольтен, сначала узнать вашу компетентность относительно огнестрельного вооружения? — предварительно попросил один из эсэсовцев.

— Пожалуйста, я не против, — снисходительно ответил лейтенант Вольтен.

— Укажите пожалуйста плюсы и минусы русской самозарядной винтовки Токарева? — задал вопрос первый эсэсовец.

— Плюсы — дальность поражения, возможность вести огонь достаточно быстро, в переделах обоймы, и еще возможность крепления оптического прицела, что делает винтовку на коротких дистанциях очень удобной для снайпера. Минусы — с такой винтовкой может работать только подготовленный человек. В руках новичка она бесполезна. Отстреляет пару обойм и ее заклинит. Повторяю, СВТ — оружие для профессионала.

— Прекрасно, герр Вольтен, — кивнул один из эсэсовцев, — а теперь проедемте с нами на полигон, там вам объяснят ваше задание.

Они несколько часов ехали на машине, и приехав уже под вечер, ему приказали располагаться в выделенной комнате. «А что неплохо, душ, радиоприемник, заправленная постель. Что-то слишком шикарно для рядового офицера вермахта. Интересно, что они завтра от меня потребуют», но он поужинал, принесенным в комнату молчаливым эсэсовцем, курицей с рисом и послушав приемник завалился спать. А вот утром…

Пригород Бранденбурга. Начавшаяся строиться полоса препятствий для частей спецназа «Бранденбург-800».

Июль 1939 г.

Утром его подняли как в казарме в семь ноль-ноль, и повели в приземистое здание, раньше которое служило скорее всего складом, а теперь его срочно переоборудовали в подобие мастерской и тира.

Бертран молча отдал честь, высокому чину СС, нацистское приветствие накануне в приказном порядке отменили в армии. Тот отреагировал совершенно спокойно, так же приложив руку к фуражке.

— Лейтенант Вольтен, приказываю, без чинов.

Тот кивнул. Теперь они могли говорить на равных, а не как командир и подчиненный.

— Вольтен, нам надо опробовать новое оружие в обстановке максимально приближенной к боевой. Причем на вашем месте должен бы быть новобранец, но он не напишет отчета о плюсах, минусах, а главное советов как лучше применять то или иное оружие.

— Позволю заметить я специалист по огнестрельному оружию. По другим видам оружия, например, минометам, я ничего сказать не могу.

— Хм, — задумался эсэсовец, — но вы ведь стреляли гранатой из винтовки с насадкой?

— Стрелял конечно, и не только. Из ракетницы тоже стрелял гранатой. Ужасно. Уж лучше обычная ручная, с терочным запалом. А этими только в стены стрелять. Тогда может и взорвутся.

— Думаю завтра, а может и сегодня вы измените свое мнение, — с усмешкой сказал эсэсовец, и спохватился, — я не представился, Ульрих Керентиц. Куратор проекта с военной стороны. А сейчас вы должны подписать бумаги о соблюдении секретности, потом осмотреть полигон в бинокль. На это вам дается не более пяти минут. После ознакомление с оружием и пробные выстрелы. Завтра утром выполнение задания.

— А само задания я могу увидеть?

— Только после того как подпишите все бумаги о секретности.

— Понятно.

Вольтен удивился сколько разных бумаг ему дали подписать. Такое впечатление, что его хотят посвятить в самую важную тайну Рейха. Впрочем так оно и было на самом деле. Потом он пошел и посмотрел ровно пять минут на полосу препятствий, которую он должен пройти. Вот здесь уж участники проекта расстарались, присутствовала и колючая проволока, и болото, и насыпь песка, а также доты, это из тех что он успел увидеть, а также небольшой водоем имитирующий речку. Также имелись различные здания, от полностью целых, до «подвергшихся бомбежке». Бертран про себя выругался: «И какой идиот это придумал, такой пейзаж нигде не встречается». Но после недолгих размышлений признал правоту создателей полигона. Это же не реальный бой оружие надо опробовать в любых условиях. После его повели в другое помещение, в котором сидели за большим столом конструкторы-оружейники Шмайссер, Бегман, Фольмер и Генрих Лангвайлер, разработчик фаустпатрона, а теперь реактивного противотанкового гранатомета.

— Доброе утро господа, — поприветствовал их Бертран.

— Доброе, — отозвался Бергман, а Вольмер и Шмайссер только кивнули, рассматривая то что лежало на столе. Но потом повернулись к нему.

— Герр Вольтен, я так понимаю, это вы будете представлять наши изделия на завтрашней демонстрации? — обратился к нему Лангвайлер.

— Да.

— Тогда я попросил бы вас завтра быть осторожным оружие конечно прошло все испытания, но это все же не серийное производство.

— Понимаю, а теперь я хотел бы получить задание.

Ему протянули машинописный лист бумаги. Там было сказано, что он должен уничтожить не менее 30 солдат противника. Их роль будут выполнять появляющиеся деревянные мишени, причем на поражение каждой отводиться всего две секунды. Там было еще, как решил Вольтен, издевательское предписание «Стреляй во все что шевелиться». А после надо уничтожить два бронетранспортера, а после три PZ-2 два PZ-3. И это еще не все. Дальше взять дот противника с двумя пулеметами, и как «десерт» уничтожить противотанковую батарею из 8 пушек. Прочитав это Вольтен не стал ругаться, а просто сказал:

— Герр Керентиц, я обычный, хоть и хорошо подготовленный солдат, а не фантастический пришелец с других планет, обладающий сверхспособностями. Все что тут написано невозможно физически выполнить одному человеку. Враг между прочим не только наступает, он еще и стреляет, и кидает гранаты.

— Вы думаете мы такие дураки? — усмехнулся эсэсовец, — сначала опробуйте оружие, а потом говорите.

Вольтену пришлось подчиниться. Он сначала изучил ТТХ АК-39, и только задал единственный вопрос, почему он так назван. К его недоумению, конструкторы как-то потупились и сказали, что это автоматический карабин. Впоследствии название может быть и другим. Так оно и было, название заменили на SturmGewehr-39, то есть штурмовая винтовка образца 1939 года. А Хуго Шмайссер в последующих интервью всячески открещивался от личного изобретения, говоря, что это разработка группы конструкторов. Но вот что действительно зацепило Вольтена, это когда он увидел пробиваемость пули от этого странного пистолета-пулемета. И впечатлила. Нет, конечно винтовка пробивает лучше и дальше, но у нее нет режима автоматической стрельбы. А здесь и автомат и полуавтоматическая винтовка. «По крайней мере интересно», — подумал Вольмер и сделал на заранее предложенном куске брезента полную разборку, смазку и сборку этого странного автоматического карабина.

— Одно замечание, господа конструкторы, — сказал он когда собрал автомат.

— Уже? — удивился Фолмер.

— Магазин удобней делать сбоку, — пояснил Вольтен, — когда вы находитесь на поле боя, то от того как высоко вы приподнимаетесь, чтобы стрелять зависит ваша жизнь. Если у меня винтовка, то противник видит лишь каску и ствол моей винтовки, а если я стреляю из MP-38, то я вынужден приподниматься, и это делает меня большей мишенью, чем пристрельбе из винтовки.

— Вы неправы, когда все перейдут на такие автоматические карабины, уже не важно насколько приподнялся солдат над землей, — заявил Керентиц, — вы продолжайте. В тир сейчас?

— Да хочу посмотреть на ваш карабин в действии, — ответил Бертран. Они вышли из помещения и прошли немного в сторону. Тир располагался на открытой местности, но в конце ограничивался холмом. Сначала Вольмер стрелял одиночными с позиции «лежа», потом встал на одно колено, дальше выпрямился во весь рост. Мишени располагались на расстоянии 100, 300 и заканчивались в пятистах метрах у кирпичной стены. Вольмер на каждую тратил по десять выстрелов, потом менял магазин, сдвигал прицельную планку и позицию. После разобрал автомат, удовлетворенно кивнул, чистить не стал и собрал обратно. После этого закинув автомат на плечо пошел к мишеням.