Ник Демин - Stronghold Страница 31

– Мы все хотим не просто выжить, а построить нормальную жизнь для себя и своих детей, а это возможно только при демократической модели общества, когда каждый человек свободен от рождения, имеет свободу выбора при становлении его как личности. Вы разве хотите, чтобы ваши дети были рабами?

Его голос звенел и наливался силой. На секунду он сделал паузу после этого риторического вопроса в которую тут же сунулся Иван.

– Рабам оружие в руки не выдают! – громко сказал он. Его половина толпы восторженно зашумела. Гладкомордый снова возопил:

– Мы учитываем интересы простых людей, а не хозяйских прихвостней…

Ей богу зря он это сказал. В толпе моментально началось броуновское движение. После воплей: «Ты кого, сцуко, прихвостнем назвал?»; высверкнули отдельные всплески матюгов, после чего появились быстрые росчерки кулаков как с той, так и с другой стороны. Минуты две биомасса на площади колыхалась, обмениваясь ударами и воплями. Гладкомордый исходил криком, пытаясь, остановить людей. Так хорошо организованное действо сорвалось до обычной драки. Вся идея, из-за которой они решились выступить, оказалась похерена. Теперь это будет выглядеть и вспоминаться как стычка между поселенцами, а не попытка наезда на властные структуры. Гладкомордый умолк и зло глядел на нас. Гладкомордый цепко обшаривал глазами наши лица, пытаясь понять почему все пошло не по их сценарию.

– Остановите их. – потребовал он. Стоявший ближе всех Угрюмый благодушно пожал плечами:

– Но ведь это выборные от народа и выразители его чаяний? Вы и останавливайте. Скажу честно, я его еще больше зауважал, после этих слов. Гладкомордый отвернулся и зло выругался. Дмитрий опять посмотрел на нас:

– Почему вы не согласны с нашими требованиями. Мы ведь не просим многого.

– Так мы ведь вам и не даем, просите не просите. Угрюмый – молодец. Мне так никогда не поддеть.

Гладкомордый потерял интерес к разговору. Он развернулся и стал смотреть на разгорающуюся драку. Я потянулся. С одного из домов из чердака раздалась очередь из РПК, поверх голов. Некоторые, самые умные, попадали вниз лицом, тупые остались стоять с непонятным выражением лица. После второй очереди, прошедшей гораздо ниже, попадали и те, кто оставался стоять.

Саня, не подавая виду, что стрельба является для него такой же новостью, как для других, снова выступил вперед:

– Те, кто согласен с нашими предложениями, могут подойти к столу и расписаться в договоре. Договор составляется личный. Те, кто сомневается, могут взять договор с собой и обсудить его дома. В любом случае, ответ вам надо дать до завтрашнего обеда. Земля под обработку буде нарезаться в соответствии с подписанными договорами. Прошу.

Остывшая толпа, негромко гудя, подтягивалась к столу. Кто-то расписывался сразу, кто-то брал договор и внимательно читал, а кто-то демонстративно покидал площадь. Мы стояли и смотрели. Через час на площади никого не осталось.

Вечером мы собрались на Совет. Настроение было смешанное. В столовой женщины накрывали столы, готовили вкусности, а мы, запершись в кабинете, обсуждали происшедшее.

– Как ты мог пропустить все это и оставить нас без силовой поддержки, – наседал на Угрюмого Андреич. – Ведь нас чуть всех не похерили. Ладно вступился Иван, а там началась драка. Кстати, откуда взялся пулемет. Угрюмый отбивался изо всех сил:

– Это полицейская операция. У меня в патруле люди из всех слоев общества. Вдруг у одного хотя бы классовая солидарность взыграла и мы бы получили гораздо худший расклад, чем сегодня. Сейчас обошлось все более-менее, спасибо Ивану. Хорошо, что он вступился, хотя и странно. А вообще это дело контрразведки.

С этими словами он махнул в мою сторону. Я почувствовал что мое лицо начинает вытягиваться. Ничего себе заявочка. Взять и переложить все на мои хрупкие плечи. Саня прервал нашу перепалку:

– Я пригласил Ивана, чтобы он немного осветил происшедшее. И все мы уставились на Ивана. Тот даже поежился от всеобщего внимания.

– Ну тут эта… – он замолчал. – В общем дней пять назад заходил Дэн, – он кивнул на меня, – и обсказал все как будет. – Сказал, что одним вам, без нашей поддержки, дело миром не решить, а стрелять по людям больно уж не хочется. Еще сказал, что бы я к словам прицепился и устроил драку на площади. Вроде бы как это напряжение снизит и мысли будут на другое направлены. Сказал, чтобы после очереди мы на землю все валились, во избежание возможных эксцессов.

– То есть это Дэн Вам сказал так себя вести?, – багровея спросил Угрюмый.

– Конечно! – поднял удивленные глаза Иван. – Он рассказал все один в один как оно на площади будет. Даже рассказал кто вперед выйдет и какими словами говорить будут. В комнате повисла мертвая тишина. Наконец Саня поднялся и сказал:

– Иван, огромное Вам спасибо! Без вашей сегодняшней помощи нам бы пришлось гораздо хуже. Вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь и поддержку. Иван тоже поднялся и смущенно сказал:

– Да ладно, чего там. Жить бы не мешали всякие, а то вечно так – поотбирают и заново делят. Большинству ведь нужна стабильность и чтоб не мешали.

С этими словами он попрощался и вышел из комнаты. Все уставились на меня. Я поежился:

– И чего вы все на меня так уставились. Узоров на мне нет и цветы на мне не растут, – пошутил я.

– Ты знал о готовящейся акции? – требовательно спросил Угрюмый.

– Да, – не стал я отпираться и пододвинул к нему листок. – Вот список их требований. Они были готовы практически месяц назад, только выжидали удобного момента. Основная группа состоит из восьми человек из которой мы видели троих. Еще одного человека я подозреваю к причастности, но доказать ничего не могу.

Список пошел по кругу. Паша вчитывался внимательно, Угрюмый едва окинул его взглядом.

– Какие еще у тебя были готовы сюрпризы, кроме Ивана и пулеметчика. Я пожал плечами.

– Какая разница, ведь все обошлось.

– Кто они? Я непонимающе посмотрел на него.

– Ну из группы прикрытия?

– Не думаешь ведь ты, что я скажу и подставлю людей?

– Значит ты нам не доверяешь?

– Вам я доверяю, но в этом случае давайте уж тогда вывесим список из фамилий на улицу. Вы все равно не сможете относится к ним как обычно и это заметят все.

– Но откуда мы можем знать, что ты не воспользуешься своими ребятами с какой-либо другой целью? Я например не могу доверять тебе всецело. Тут разговор прервал Саня:

– Хватит! – стукнул он по столу. – А то мы сейчас договоримся. Да, официально служба распущена, но это я попросил чтобы он немного отслеживал ситуацию и это помогло. Все что он делал, предварительно обсуждалось со мной. И если ты хочешь знать, то дополнительно ситуацию контролировали снайпер и еще один стрелок, который должен был прикрывать нас прямо около помоста.

– Это должно было быть обсуждаемо на заседании Совета, – не сдавался Угрюмый, – мы все должны были знать.

– Ты же не обсуждаешь свои военные операции на заседании Совета, а приходишь и просто информируешь меня, мотивируя это безопасностью. – спокойно заметил Саня.

– Да, но по внутренней безопасности поселка занимается Сергей. Серега спокойно заметил:

– У меня нет внутренней разведки. Если ты не в курсе, то я выполняю только охранные функции от внешней угрозы.

– Я хотел бы все-таки получит ответ, – проскрипел Угрюмый.

– Ну хорошо, – начал я рассказ, – один из пришлых, молодой, красивый парень попытался пристать к Алине, потом его мелко порезанного и избитого лечили. Когда же он узнал к кому же он пристал, на него было жалко смотреть. Взрослый мужик, а плакался как ребенок. Больше всего он упрашивал меня, когда я зашел справиться о его здоровье, не отдавать его Алининому начальнику – «Упырю проклятому, а то ведь съест сволочь и даже не подавится», а он мне отработает. Иногда он заходил ко мне, иногда мы встречались случайно. Он пересказывал мне все сплетни. Видя мою заинтересованность, он мне рассказал, что новенькие жители поселка, считают меня кем-то вроде местного бездельника, т.е. человека устроившегося на какую то непыльную работенку, БЛАГОДАРЯ СВОЕЙ ЖЕНЕ!!! (Она работала в здравоохранении и фактически являлась главврачом) и занимаюсь непонятно чем!!! непонятно как. т.е. фактически, моя должность является синекурой. Человек абсолютно бесполезный, но нужный (вот такая загадка), и через меня!!! можно дать взятку, НО!!! сам я взяток не беру. ПОТОМУ КАК У МЕНЯ И ТАК ВСЕ ЕСТЬ!!!

Я помолчал и обвел всех глазами, пытаясь понять, до всех ли дошло и, самое главное, верят ли они мне. Самое интересное, что я никогда не вру, а только не договариваю. Убедившись, что явного недоверия мне никто не оказывает, я продолжил:

– Немного обалдевший от такой информации, я пообещал, что все будет путем, что если надо ж, то я ж, завсегда ж, да без проблем жеш … и ушел ошеломленный. Этот парень потом стал одним из лучших информаторов в поселке. Причем не из любви к деньгам, а из любви к искусству. Честно говоря, было еще то, что Саня немного распустил народ. Решения, внутри поселенцев, принимаются как на каком то новгородском вече. Кто кого переорет. Докатилось до того, что выбирать руководителя решили из свободных, так же и выборный комитет, который будет заниматься всеми насущными делами. На вече орал громче всех Гладкомордый. Судя по всему от его мечты: осесть где-нибудь и заниматься сельским хозяйством ничего не осталось. Человек подался в политику. Он сколотил электорат в плотную стаю и стал сначала потихоньку, а потом все громче и громче заводить такие разговоры. Ну, вы их слышали: равноправие, отнять и поделить, мы наш – мы новый… и т.д. Паренек, которого поцарапала Алина, был горластым и поэтому очень легко вписался в эту компанию. Плюсом было то, что он считал меня своим другом и поэтому легко рассказывал, что происходит. Приглашал к ним на посиделки, поскольку считает меня обиженным, как он говорил. Недовольство потихоньку зрело. Мои нехорошие предчувствия никого не тревожили. Я решился серьезно поговорить с Саней, ну а дальше вы знаете.