Группа крови на рукаве. Том 2 - Алексей Викторович Вязовский Страница 31

Мы чокнулись, выпили. Водка промчалась по пищеводу огненным вихрем, рухнула в желудок. Я тут же схватил бутерброд с копченой колбасой, зажевал.

Брежнев и Щелоков начали выспрашивать у нас подробности штурма, которого по сути и не было. Я старался отделаться короткими ответами, все время передавая слово Алидину. Виктор Иванович же разливался соловьем, давая генсеку более развернутую картину, причем юморно и с такими подробностями, сказать про которые я бы и не подумал. Дескать, они туда, а мы так, потом вот так и Орлов следом бац! А потом весь голый докладывает! В общем, делал нам полноценную рекламу на самом высшем уровне.

— Так, с наградами все и так понятно, Юрий Владимирович — Брежнев посмотрел на Андропова — Не обидим, да?

Дождавшись кивка председателя КГБ, продолжил: Может есть какие-то личные просьбы?

Я задумался. Что попросить? Символику? Мелко, решу на уровне комитета. Бронежилеты? Еще мельче. Я ощущал себя тем мужиком, что выловил волшебную лампу и когда из нее вылез джинн, на вопрос “Проси чего хочешь” — спросил “Сколько времени?”.

А может…

— Жить негде! — я со вздохом отставил рюмку — Выделите, пожалуйста, дом

Генералы переглянулись. В их глазах стояло: “а не охренел ли он?”.

— В смысле дачу? — уточнил Щелоков. Алидин мне в это время сигнализировал бровями, мол не надо

— В смысле многоквартирный дом. Видел в Балашихе, позади горкома достраивается пятиэтажка…

Тут присутствующие не выдержали, засмеялись.

— Губа не дура — покачал головой Цинев — Может персональный самолет тебе еще?

— И его тоже — спокойно ответил я — Если завтра где-нибудь во Владивостоке какой-нибудь дезертир возьмет в заложники студентов института, то нам будет нужен АН или ИЛ быстро добраться до места.

Смех как обрезало.

— А дом я не для себя прошу, хотя мне тоже в сорок лет по общагам офицерским надоело мотаться, а для Грома. В группе есть семейные, с детьми. Десятилетиями стоят в очереди. А им все обещают и обещают!

— Трудности с жильем по всей стране — вздохнул Брежнев — Мы их решаем. Ты вот что, майор. Езжай в расположение, отдыхай. Твои вопросы мы обсудим, не сразу, но обещаю, что-нибудь придумаем.

Я надел фуражку, козырнул всем присутствующим. Вышел в приемную, оттуда в коридор. Прислонился к стеклу окна. Опять нагнало туч, пошел снова дождь. Пустой Кремль выглядел печально — ни тебе туристов, ни вылизанных газонов и отреставрированных церквей. Прогуляться что ли? Раз выдалась возможность…

— Если потребуется силовая операция за рубежом — внезапно за спиной раздался тихий голос Андропова — Сможете отработать?

— Какого характера? — поинтересовался я, оборачиваясь

— Захватить кого-нибудь тайком, вывести в Союз. Без стрельбы, шума…

— Сможем — кивнул я — Но надо будет сначала тщательно подготовиться. На макетах проиграть все.

— Да, я уже наслышан о вашей методике — Андропов взял меня за локоть, повел ко входу — Интересные решения. Если что придет в голову нового — сразу мне сообщайте. Напрямую.

— Цвигун не обидится?

— Его обиду мы как-нибудь переживем.

— Тогда вот вам нового — решился я — Спустите в Министерство гражданской авиации СССР циркуляр — обязать всех пилотов во время рейсов запирать двери кабины. Под страхом увольнения.

— А они разве не запирают? — удивился Андропов

— В том то и дело, что всесоюзного правила на этот счет нет. Кто-то запирает, кто-то нет. Мы в служебной записке по Грому привели случай в Армянской ССР. Террористы ворвались в кабину, пытались взять под контроль воздушное судно… Если бы дверь была закрыта, ничего этого не случилось.

— Да… Как говорил Эйнштейн: “Среди беспорядка найдите простоту”. У вас Орлов, есть какой-то новый, необычный взгляд на казалось бы банальные вещи — Юрий Владимирович остановился, внимательно на меня посмотрел — Откуда это?

— Война во Вьетнаме. Очень мозги прочищает побывать на фронте.

— С этим трудно поспорить.

Мы дошли до выхода, на глазах охранников из 9-ки пожали руки. Андропов ушел, а я задумался, что делать. Мои архаровцы уехали, Алидин остался наверху… Попросив разрешение у охранников позвонить с проходной, я набрал на работу Яне.

Девушка рада была меня слышать, начала щебетать и рассказывать свои новости. Подруга явно не была в курсе бомбиста — похоже папа ничего семье решил не сообщать. Может это и к лучшему. Я тоже решил промолчать про Крысу.

— Сходим куда-нибудь сегодня? Надо развлечься и отвлечься

— Совсем бедненький, служба замучила?

— Ну есть немного — я посмотрел на девяткинцев, которые стараясь сдержать улыбку, повернулись ко мне спиной.

— Прости, сегодня не могу. Обещала маме помочь с уборкой квартиры.

— Чего бы вам не нанять домработницу? — ляпнул я

— Орлов, это мещанство!

— Ну раз так…

Я попрощался, побрел прочь из Кремля. Дождик усилился, вода начала капать за воротник. Что такое невезет и как с ним бороться? Теперь тащись на электричке в Балашиху… А ведь мог попросить ребят с проходной вызвать мне служебный автомобиль. Поди бы не отказали…

Я прошел разрушенные в 30-х Воскресенские ворота, миновал оцепление. Солдатиков тоже никто не думал снимать, но им хотя бы выдали плащ-палатки.

— Орлов! Я уже думала тебя не отпустят!

Под белым зонтиком, прямо на месте будущего памятника Жукову, стояла Лена.

Глава 12

— Где я??

С трудом разлепив глаза, я огляделся. Панцирная кровать с шарами, тяжелые гардины на окнах… Во рту кот насрал, голова тоже чугунная-чугунная.

— Хорошо, что хоть не “кто я”. Ну и здоров же ты пить — знакомый голос ударил молотом по голове. Я с трудом обернулся. Рядом с кроватью стоял стол, за ним сидела и что-то писала Лена. В халатике, волосы убраны в хвост. Лицо тоже такое слегка помятое и отекшее.

— Так где я?

Калиновская отложила ручку, посмотрела на меня с состраданием: — У меня дома.

— А как я сюда попал?

— Ты ничего не помнишь?

Я напряг свой коматозный мозг. Вот я встречаю Лену на выходе с Красной площади. Вот мы идем в соседний Националь, куда стоит очередь и швейцар пускает почти только иностранцев. Мое удостоверение отворяет дверцы имперского “Сезама”, нас проводят к столику в центре зала. Я рисуясь, заказываю все самые дорогие блюда, десятилетний коньяк, шампанское… Ресторан полон, публика удивленно разглядывает