Колдун 2 (СИ) - Кай Вэрди Страница 32

Федор, не дождавшись продолжения, заерзал на стуле. Доктор, вздрогнув, обернулся. Коротко глянув на мужчину, он прошел к своему столу и, резким движением отодвинув стул, уселся, сложив руки на столешнице в замок.

— Сергей Михайлович Ходин, наш нейрохирург, провел девочке еще три операции на мозге, две из них очень рискованных, — голос его снова стал официален, резок и сух. — Теперь Катюша понимает, что происходит вокруг нее, в состоянии отвечать на вопросы «да» или «нет» глазами, чувствует конечности, а это значит, что она не парализована. Рану на лице зашивать не стали, чтобы не изуродовать девочке лицо. Да, шрам останется гораздо большим, чем при зашитой ране, но зато лицо не будет перекошено из-за стянутой кожи. Сейчас он выглядит страшно — из-за того, что Катюшка очень долго пролежала лицом вниз, рана воспалилась, кожа прела под повязками, а сказать о том, что ей больно, она не могла. В результате рана загноилась, повредились более глубокие ткани. Но выбирая между параличом и раной на лице… Выбора просто не было. Со временем шрам побелеет, станет менее заметен… — Максим Петрович задумался, перебирая пальцами, и, вздохнув, продолжил: — Бедро мы максимально возможно восстановили. Возможно, понадобится еще одна операция, а возможно, и нет. Посмотрим. В любом случае ей потребуется длительная и серьезная реабилитация. Проблема в другом. Катюшка потеряла память. Она не помнит ничего. Абсолютно. Она сейчас как младенец. Ее придется заново учить двигаться, есть, разговаривать, ходить… Сергей Михайлович считает, что где-то в подсознании у нее остались воспоминания… И, возможно, когда-нибудь она вспомнит… В пользу его теории говорит и то, что Катюша видит сны. Плохие сны. Она кричит ночами, просыпается испуганная, в холодном поту. Поэтому ночью возле нее обязательно дежурят медсестры, чтобы успеть разбудить девочку, когда ей начинает сниться что-то плохое.

— Нам нужно будет приезжать к вам на лечение и операцию? — внимательно слушавший доктора Федор был готов на все.

— Где вы живете? — поднял на него глаза доктор.

— В Куйбышеве, — отозвался мужчина.

— Там прекрасный клинический госпиталь. Руководит им полковник Александр Иванович Козлов. Он замечательнейший специалист, лекарь от Бога. Он, сам не мыслящий себя без медицины, без того, чтобы лечить людей, смог собрать вокруг себя таких же буквально больных своим делом людей. Прекрасных специалистов. Там один Мишин чего стоит… — снова задумавшись, медленно проговорил Максим Петрович. — Странно, что вам там такой протез негодящий выдали…

— Да я туда и не обращался… — склонив голову, проворчал Федор. — Чего людей зазря беспокоить? Им и без меня работы хватает. А меня подлечили в эвакогоспитале, там же и протез выдали, да домой отправили. Ну и чего мне людей беспокоить зазря? Раны подживают, протез имеется… Я и не ходил никуда. Дома сапожничать потихоньку пытался…

— С вашей-то рукой? — удивился врач.

— Дак я колодку мне вырезать попросил, навроде ноги… Вот одеваю на нее обувку, ногами али рукой зажимаю, где надо, а здоровой рукой чиню, — пожал плечами Федор. — Ничего, научился. Семью кормить как-то надо… А тут хоть маленько, а все ж приработок. Не одной же Лене рваться… Я и ножи точить приспособился, и примусы помаленьку починяю, радево опять же… Да мало ли чего бабам починить снадобится? Вот я помаленьку и делаю.

— Через несколько дней прилетит самолет с лекарствами, инструментом и оборудованием. Обратным рейсом он отправится в Москву с несколькими ранеными на борту. Я попрошу, чтобы Катюшу… Тамару доставили в Куйбышев этим же рейсом. А пока ее будут готовить к транспортировке, вы будете учиться ухаживать за девочкой, — задумчиво проговорил Максим Петрович. — Научитесь делать массаж, выучите все необходимые упражнения, расписание приема лекарств и необходимых процедур. Сразу по приезду отправитесь в госпиталь к Козлову Александру Ивановичу и передадите ему от меня письмо и все медицинские документы на …Тамару, — доктор споткнулся на непривычном для него имени. — Он будет следить за ее восстановлением.

— Спасибо, Максим Петрович… — задохнулся Федор, когда до него дошло, что сказал врач. — Спасибо вам большое! А я думал, как мы добираться домой станем…

— Вы что, думали, я отпущу девочку в таком состоянии вот так, просто выставив ее за ворота? Вы… вы в своем уме? — аж приподнялся возмущенный и оскорбленный до глубины души полковник. — А ну вон из моего кабинета! Отправляйтесь к дочери и учитесь делать массаж ребенку! — побелев от ярости, буквально прошипел доктор.

Мужчину пулей вынесло из кабинета.

Спустя неделю Федора с Тамарой доставили в эвакогоспиталь 3999 в Куйбышеве. Там ее уже ждали — полковник созвонился со своим коллегой и рассказал ему о девочке. Еще два месяца Тамара провела в том госпитале, после чего ее выписали домой под личное наблюдение Александра Ивановича.

Елена, боявшаяся, что девочка воспримет в штыки предложение Федора забрать ее в семью, увидев Тамару и услышав от мужа, каким образом та получила ранение, проплакала всю ночь, после чего, предварительно поговорив со своей дочерью, отвела Надю знакомиться с сестрой.

Вопреки опасениям родителей, Надюшка обрадовалась тому, что у нее появится сестра, причем сразу большая, аж на целый год старше нее. А уж то, что ее новая сестра еще и воевала, была разведчицей, и ее ранили, когда она подняла много солдат в атаку и вообще, она настоящий герой, вообще привело девочку в полный восторг. То, что сама Тамара ничего не могла ей рассказать, ее не смущало — рассказов родителей вполне хватило, а недостающие подробности добавила буйная детская фантазия. Тамара мгновенно стала для Надежды кумиром и образцом для подражания. И то, что сейчас сестра была очень больна, ничуть не мешало девочке часами просиживать возле нее, держа ее за руку и читая ей книги либо рассказывая все, что бы ни пришло в голову.

Федор и Елена первый год буквально не отходили от Тамары, выхаживая ее. Когда девочка начала пытаться двигаться, Федор мастерил всевозможные приспособления, чтобы она могла тренироваться, никого не дожидаясь. Часто Надя и Тамара даже соревновались, кто из них сможет больше раз поднять руку или сесть из лежачего положения… И когда Тамара пыталась сдаться, Надя ее