Алексей Волков - «Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!» Страница 33

Поворота ключа так и не последовало. Вдруг в коридоре что-то рухнуло, а затем послышался иной шум, который с ходу опознать Кротов не смог. Похоже, кого-то волокли прочь. Вроде бы отворилась дверь соседнего номера.

Опа-па. Интересно. Выглядывать сразу Кротов не стал. Пока вставишь ключ, пока откроешь дверь, пока выглянешь в светлый в сравнении с темнотой номера коридор… Ведь вполне может быть, что по ту сторону только этого и ждут, а звуки те — для привлечения внимания.

В глубине души вдруг возникла уверенность, что опасения напрасны. А вот соседи… Только ли они ангелы-хранители или их обязанности значительно шире? Например, решить на месте, достоин ли человек доверия или является скрытым врагом?

Надо будет обдумать мысль получше.

И с этим Кротов, наконец, уснул…

ГЛАВА 11

Сибирская республика

Трое вышли из подворотни внезапно. Свою роль сыграла и царившая на улице темень, и снег, скрипевший под ногами, почти не дающий услышать посторонние звуки, и вертящиеся в голове мысли. Во многом сам виноват: нечего ротозейничать в позднюю пору.

А если подумать, то дожили! Если сотрудник милиции опасается ходить ночью, дела скверные.

— Эй, мужик!

Николаев сделал вид, будто не слышит обращения. Не в настроении был для разборок со всякой шантрапой.

Но трое уже заступили путь, почти перегородив улочку, и тут же снег скрипнул позади. Мимолетный взгляд. Еще двое. И тут не трое, а четверо. Еще один присоединился к приятелям. Может, тогда еще где прячутся? Хотя вряд ли. Сколько их нужно на одного прохожего?

— Че? Оглох?

А стоят так, что не прорвешься. Попробуешь побежать, в момент перехватят. И назад не дернешься. Мастера…

— Куда прешь? Тут за проход платить надо.

— Много? — поинтересовался Николаев. В нем уже зарождалась холодная злость. Распоясались!

— Достаточно. Гони монету, мужик.

— Слушай, мужик, предлагаю другой вариант. Вы сейчас же чешите отсюда быстрым шагом, и я говорю, что никого не видел.

— Че? — гопстопник поперхнулся. — Че, вообще оборзел? Да ты знаешь, кто перед тобой?

— Бандиты, кто ж еще?

Расстояние было метров пять, многовато для вульгарной драки. Хотя что тут его сократить? Несколько шагов, и понеслось…

— Какие бандиты? Да перед тобой сам Покровский! А ну, сымай полушубок! Котлы, ржавье — все сюда.

— Какое ржавье? Я что, на купчину похож? — Но расстегивать полушубок Николаев стал. Даже перчатку снял для удобства.

— Сейчас ты на покойника похожим станешь! Говорят — перед тобой Покровский! А ну, пошустрее!

И в качестве дополнительного аргумента извлек револьвер.

— Куда торопитесь, мужики?

Рука привычно обхватила рукоять «нагана». Торопились мужики явно на тот свет. Не тот объект для нападения выбрали. В таких делах осторожность нужна.

Первая пуля ушла в того, вооруженного. Он еще падал, а Николаев чуть повернулся и двумя выстрелами обезопасил свой тыл.

— Руки! Мать вашу! Развелось самозванцев! Покровские, так вас и этак!

Где-то залаяла собака, и ее прочие товарки подхватили, устроили настоящий концерт.

Один из разбойников рванулся, бросился прочь, словно можно убежать от пули. Пара шагов, грохот, падение тела…

Двое оставшихся поневоле сделались покладистее. В барабане имелось три пули — даже с запасом. Кто-то позади стонал, и его стоны слышались даже сквозь собачий лай.

— Ну, и кто из вас Покровский? Ты? Или ты? — показывать пальцем некультурно, а вот стволом — очень даже ничего. — Мелковаты вы для него. Он на такую мелочевку не разменивается.

— Слышь, мужик… — но дальше слов не нашлось.

— Не глухой. И не дурак в отличие от некоторых.

Мысли в голове вновь текли плавно. Милицию никто вызывать не будет. Обыватели столько натерпелись за все последние годы, что единственной их политикой стала простейшая: моя хата с краю. Соседей убивать будут, никто на помощь не придет. А уж на улице вообще твори что хошь. Так что придется оставлять убитых и раненых прямо здесь, а этих конвоировать по назначению. Ближайший милицейский участок рядом, даже километра не будет. Минут десять-пятнадцать. И ведь так отдохнуть сегодня хотелось! А вместо этого опять бумаги, протоколы… Хоть кончай всю банду прямо на месте!

Поневоле с ностальгией вспомнишь старые времена с обязательными городовыми. Тогда на стрельбу быстро кто-нибудь примчался бы. А тут дрыхнут славные блюстители народного покоя, а то и специально не высовываются, чтобы ненароком не нарваться на разбойников и обычных хулиганов.

— Руки повыше. Малейшее движение — стреляю, — предупредил Николаев.

А если бы в банде было восемь человек? «Наган» — штука безотказная, а вот для реальной стычки не всегда удобная. Попробуй перезаряди! Были бы банды маленькие, но преступность давно зашкаливает. Скоро такими темпами честных обывателей совсем не останется.

— Слышь, мужик, может, договоримся?

— Кое-кто договорился уже. Теперь лежит. Три шага назад. И без глупостей!

Шагнул вперед, подобрал оружие у первого из упавших. Такой же «наган», вытертый до белизны, старенький, не раз бывавший в деле. Сам бандит еще постанывал. Редкая пуля убивает сразу наповал. Гораздо чаще приходится перед приходом костлявой помучиться. Но этому хоть помочь можно.

Трофейный револьвер Николаев держал в левой руке. Когда-то специально тренировался, да и какие проблемы попасть в упор? Зато с ходу определяется серьезность намерений банды.

— Надо же! Заряжен! — качнул головой Николаев после револьверного грохота. — Я-то думал, вы пошутить вышли.

— Мужик!.. — Подобно многим бандитам, двое «счастливчиков» отнюдь не блистали чрезмерной храбростью. — Мы че? Тебе сделали что-то?

— Странно. Я думал, Покровский посмелее будет. Вот интересно, если сообщить Виктору Леонидовичу, что какая-то шантрапа прикрывается его именем, что тогда будет? Дрейфите? Ладно. Все, что смогу для вас сделать: отвести в обычный участок. Народный суд помягче бандитского. А ну, вперед! Руки не опускать. Мою стрельбу сами видели…

Жаль было оставлять недобитых и необысканных, только иного варианта не было. На секунду выпустишь парочку из вида, сам рискуешь покойником стать.

Уже в участке, тщательно чистя родной «наган» и дожидаясь возвращения дежурных с телами, Николаев мельком подумал: не слишком ли много в последнее время развелось самозванцев? Каждая сявка норовит представиться Покровским. Интересно, где сейчас сам прославленный летчик и Георгиевский кавалер? Молва уже определила его в народные защитники, и, положа руку на сердце, в чем-то Николаев был с ней согласен. На уголовщину Покровский явно не разменивается, тут пахнет политикой. Организацией сопротивления нынешней власти. И вообще, общая обстановка чем-то напоминает далекую весну семнадцатого года. Такой же бардак, полный беспредел на улицах, только вместо прежней эйфории — всеобщее разочарование и очередной поиск виновных.

Дела…

— Хотите анекдот?

Суханов перехватил невыспавшегося начальника в коридоре перед кабинетом.

— Что еще случилось? — буркнул Николаев.

Вчера вечером он оказался прав. Бумагомарание затянулось, и на сон времени, как всегда, не хватило. Не в первый раз и явно не в последний.

— Даже не анекдот, а нынешняя быль. Наши доблестные оккупанты потребовали у правительства, чтобы оно взяло на себя охрану американских военнослужащих.

— Что? — Ключ застрял в двери.

— В свете, так сказать, возросшей партизанской активности. Оказывается, Покровский недавно потребовал у одной из частей в ультимативной форме выдать ему некоторое количество оружия и боеприпасов. Под угрозой нападения. И что? Дали, не рыпнулись.

— Где?

— В Чите. Вскоре после его ухода отсюда. Просто вскрылось только что, — Суханов светился от счастья.

Американцев население не любило. С чего испытывать светлые чувства к чужим войскам на своей территории? Ведут себя нагло, как победители и хозяева, а с какой стати? Войны им Сибирская республика не проигрывала. На каком основании их вообще пригласили сюда? Для охраны народного правительства, что ли? Так ведь народ против.

— Это… Интересно, — процедил Николаев. Он уже справился с замком и первым шагнул в кабинет.

— Вас поздравить можно? — Суханов без приглашения вошел следом. — В одиночку целую банду перестреляли.

В голосе чувствовалась зависть. Помощнику тоже хотелось бы так; встретиться с разбойниками да перещелкать всех без особых затей и изысков. Банд в городе хватало, от заурядных хулиганов до более-менее серьезных, только Суханову они упорно не попадались на темных ночных улочках. Может, и к лучшему. Схватка — вещь непредсказуемая. Практики у помощника было заведомо меньше, чем у следователя, вдобавок прошедшего войну.