Негритюд в багровых тонах (СИ) - Птица Алексей Страница 33

Да, Палач знал эту местность и шёл отомстить, но как-то это было подозрительно. Момо забрал все свои отряды, бродившие до этого по территории Конго, и теперь они шли завоёвывать, для Мамбы, соседние султанаты, бывшие территорией Раббиха. А у Палача в подчинении было почти пятьсот воинов, и каждый из них был отменным головорезом, которых боялись его воины.

Между тем, отданный приказ, был недвусмыслен: завоевать султанат Борну, Вадаи, Багирми, и прочие мелкие государственные образования, вокруг озера Чад, и дойти до реки Нигер, захватив всё правобережье.

Момо было невдомёк, что эта территория будет через два года захвачена французами, а сейчас только-только начался 1897 год. Мамба не знал точного года захвата, но знал, что она точно будет у французов, и поэтому торопился. Ну, а Момо просто попался в тему. Победит, молодец, но и воинов у него поубавится. Проиграет…, тогда и обретённая спесь уйдёт.

Войско шло быстро, миновав свои территории, пограничные с территориями немецкого Камеруна. Потянулись унылые пустоши саванны, постепенно, всё более жаркие и бедные на осадки.

Появления войск солдаты Раббиха, банально, прозевали. Это дало воинам Момо изрядную фору. Напав на первое крупное селение, они разграбили его, отобрав продовольствие и изнасиловав всех, кого нашли. Мамбы, всё равно, рядом не было, а Палач ему не указ. Он и так совершает подвиг, воюя за Мамбу. Где Мамба? Почему он не пошёл с ними? Ведь он бессмертный, а Момо, в любой момент может умереть!

Момо, действительно, думал, что Мамба бессмертен, и его защищают духи Африки, иначе, он давно бы уже повернул обратно, либо, воспротивился этому походу, сбежав, или открыто напав на вождя. Но он боялся, и поэтому, не хотел идти против. Все это не мешало копиться противоречиям в его душе. Нужен был лишь один толчок, чтобы Момо смог решиться на захват власти. А пока, события шли своим чередом.

Рабих, потеряв своего верного помощника, Аль-Максума, не грустил, скорее, наоборот, продолжал вести себя прежним образом. Разорял окрестные территории и создавал государство, наподобие махдистского, совершенно радикального толка.

Всё окрестное население давно уже приняло ислам, отчего и государственные образования назывались султанатами. Засилье туарегов, проникающих на территории, лежащие недалеко от реки Нигер, и вокруг озера Чад, с севера, оказывало очень сильное влияние на чернокожих жителей. Смешиваясь с ними, набирая из местных жителей рабов, они прививали им свою культуру вечных кочевников.

Благодаря более высокой температуре воздуха и малому количеству рек и речек, здесь отсутствовала муха це-це, смертельная для скота. Сухой климат позволял заниматься скотоводством. Здесь уже были верблюды, ослы и кони, используемые, как для перевозки людей, так и как тягловая сила.

Раббих-аз-Зубейра узнал о вторгшемся в его владения войске Мамбы уже довольно поздно, когда было захвачено почти четверть территории его земель. Узнав, он стал спешно набирать в свою армию солдат.

У Момо не было возможности маневрировать. Местность он знал плохо, поддержкой местного населения не пользовался, благодаря грабежам и изнасилованиям. Что такое удар в разных направлениях, он не знал, и даже не представлял, как вести бой, используя разную тактику. Он умел воевать в джунглях малыми отрядами, а здесь знал только направление главного удара, научившись этому на учениях в полевом лагере.

Оба войска встретились в десяти километрах от новой столицы султаната Борну. Здесь же Раббихом было решено дать генеральное сражение. Момо не возражал. У Раббиха было десять тысяч воинов, вооружённых, как винтовками, так и луками, не считая мечей и копий. Были у него и всадники, но немного, всего две сотни.

Момо, вместе с Палачом, могли выставить в ответ, почти пять тысяч воинов. Однако, все они были вооружены французскими однозарядными винтовками, из числа трофеев, и это было явное преимущество перед солдатами Раббиха. Пулемёта Мамба не дал, аргументировав это тем, что у него нет подготовленных пулемётчиков. Впрочем, Момо и не настаивал, понимая правоту вождя.

Выстроив свои тысячи, выпуклым полукругом, он стал ждать атаки солдат Раббиха. Палач не посчитал нужным сражаться в общем строю, и увёл своих воинов. Они, практически сразу, будто растворились в саванне. Момо не препятствовал ему, так как понимал, что успех сражения, целиком и полностью, зависел от внезапной атаки Палача на тыл Раббиха. Какие он преследовал при этом цели, уже было глубоко наплевать, главное, это победа!

Ждать пришлось недолго. Взревели сигнальные трубы Раббиха, и подбодрённые чернокожие солдаты-мусульмане двинулись в атаку, потрясая при этом своим оружием и пугая врага дикими криками.

В ответ, забили боевые тамтамы, и в свою очередь, воины Момо огласили воздух яростными криками жажды победы и крови врага. Вскоре послышались первые выстрелы, со стороны солдат султаната.

Момо, всё же, не был дураком. Опыт жарких схваток у него присутствовал, он не раз встречал вражеские атаки лицом к лицу, и знал силу огнестрельного оружия. Подпустив солдат Раббиха на прицельный выстрел, он отдал приказ на открытие огня.

Вытянутые полукругом, шеренги воинов окутались огнём и дымом. Глухо протрещали раскатистые звуки выстрелов, взбудоражив саванну на многие километры вокруг. Солдаты Раббиха стали валиться в сухую траву, не успев добежать до своих врагов. Второй и третий залп нанесли ещё более жестокие потери. Атакующие дрогнули.

Положение спасли две сотни кавалерийского отряда, зашедшего с фланга. Громко улюлюкая, они понеслись в атаку, нахлёстывая своих верблюдов и коней. Атакованный фланг Момо стал спешно разворачиваться в сторону нападающих. Строй сломался. Этим воспользовалась пехота Раббиха. И, невзирая на потери, всё-таки смогла добежать до врагов, вступив в рукопашную схватку.

Закипел ожесточённый бой. Валились от ударов сабель и штыков убитые и раненые. Расстреляв патроны, воины Момо рубились мечами и ножами, побросав свои винтовки. Потеряв около половины всадников, до мамбовцев доскакали и кавалеристы, сразу начав рубить с коней и верблюдов беззащитную пехоту.

И тут, в самый разгар сражения свой удар нанёс Палач.

Раббих наблюдал за сражением, сидя на белом верблюде. Атаку неизвестного отряда он пропустил, так же, как и все остальные его воины, остававшиеся в резерве. Его тысяча лучших воинов, не сразу заметив наступающих, схватилась в рукопашную с возникшими, буквально ниоткуда, воинами. И уже на первых минутах боя потеряла почти половину своего личного состава.

Призывающие сражаться крики не помогали, стрельба в воздух, тоже. Раббих в бессилии наблюдал, как его воины стремительно таяли, уступая врагам в мастерстве и подготовке. Поняв, что надо отступать из лагеря, и всеми оставшимися силами атаковать чужое войско, где кипела жаркая схватка, он, во главе десятка телохранителей на верблюдах, ринулся в атаку, бросив свой лагерь.

Но, так просто ему никто не собирался давать уйти!

Осторожно приподнявшись над землёй, Палач, тщательно прицелившись, направил на Раббиха длинноствольную винтовку, с прикрученным к ней прицелом. Выстрел сбил на скаку всадника. Завалившись вправо, но удержавшись на верблюде, Раббих стал его останавливать.

Вторая, предназначавшаяся ему, пуля попала в верблюда, тяжело ранив его. Верблюд сначала остановился, но получив следующую пулю в голову, упал, высоко взбрыкнув ногами и придавив всадника всей своей тушей. Сопровождающие телохранители стали останавливаться, пытаясь спасти своего предводителя.

Отборный десяток воинов Палача охладил их пыл, расстреливая издалека. Потеряв всех верблюдов, телохранители Раббиха хаотично отстреливались. Но дуэль надолго не затянулась.

Пока телохранители отстреливались из-за туш убитых верблюдов, пытаясь вытащить раненого Раббиха, палач, с двумя воинами, обошли их с другой стороны и расстреляли в спины из револьвера, добив, затем, саблями и ножами. Раббих не собирался так просто сдаваться на милость врагу. Тем более, никакой милости ему ожидать не приходилось, и он это знал. Сумев выбраться из-под туши убитого верблюда, с помощью своих телохранителей, он направил ствол карабина на Палача и выстрелил.