Сибирское образование - Николай Лилин Страница 34

* * *

Виталич с пятью другими мальчиками тащил к берегу дерево с множеством ветвей, торчащих из воды — можно было сказать, что под ним, должно быть, огромное дерево.

Они решили развернуть его задом наперед, листвой к берегу, чтобы создать больше опор для рук для тех, кто должен был схватить его с земли.

Пока они его сворачивали, Виталич запутался ногой в ветках. Он успел крикнуть, чтобы остальные знали, что он попался, но внезапно дерево заработало, как пропеллер: оно перевернулось всем своим весом, увлекая Виталича под себя.

Мы не могли в это поверить.

Все прыгнули в воду, чтобы вытащить его, но его там уже не было, ни рядом с деревом, ни где-либо еще, на несколько метров вокруг.

Мы немедленно перекрыли прилегающую территорию сетью, чтобы остановить течение, уносящее его прочь. Затем мы начали обыскивать русло реки.

Мы нырнули в грязную воду, где ничего не было видно, рискуя во что-нибудь врезаться. Один из нас действительно получил удар стволом, но, к счастью, не слишком сильный.

От Виталича, однако, не осталось и следа.

Я помню, как постоянно нырял в воду: я опускался прямо на дно, метров на пять-шесть, и шарил руками в пустоте.

Внезапно я кое-что нашел, ногу! Я крепко сжал его, прижав к своему телу, и, наклонившись, опустил ноги на дно реки; я сильно оттолкнулся, как будто внезапно отпускал пружину, и секундой позже снова оказался на поверхности.

Только тогда я понял, что схватился за ногу Мела. Его голова торчала из воды, и он озадаченно смотрел на меня.

Я вышел из себя и ударил его кулаком по голове, и он ответил тем же.

Нам не удалось найти тело Виталича в первый час поисков.

Мы все были уставшими и раздражительными, многие начали ссориться между собой, посыпались оскорбления, и каждый хотел снять с себя вину, переложив ее на других. В такие моменты, когда все абсолютно нелояльны, ты начинаешь видеть, каковы люди на самом деле, и чувствуешь отвращение к тому, кто ты есть и где ты находишься.

Я потерял всякую чувствительность в руках и ногах и больше не мог плавать, поэтому вернулся на берег и лег.

Не помню как, но я заснул.

Когда я проснулся, был вечер. Кто-то спрашивал меня, все ли со мной в порядке. Это был мой друг Джигит; в руке у него была бутылка вина.

Остальные сидели вокруг костра и напивались.

Я снова почувствовал себя полным сил и спросил Гигита, найдено ли тело Виталича. Он покачал головой.

Затем я подошел к остальным и спросил их, почему они пили, когда тело нашего друга все еще было в реке.

Они смотрели на меня равнодушно; некоторые были вне себя от злости, большинство были уставшими и подавленными.

«Знаешь что?» Сказал я. «Я собираюсь закинуть сети на Косу».

Коса была местом примерно в двадцати километрах ниже по течению. Они назвали ее так потому, что в этом месте река описывала широкую дугу, напоминающую косу. На этой излучине вода остановилась и затопила берег, так что течение казалось почти неподвижным.

Все, что уносило течением, рано или поздно поднималось туда. Перекрыв проход по руслу реки, мы могли бы вернуть тело Виталича.

Единственная проблема заключалась в том, что во время наводнения река наполнилась всем этим хламом, поэтому сеть приходилось постоянно менять, иначе она была бы слишком переполнена и существовал бы риск порвать ее, когда вы вытаскивали ее.

Мел, Джигит, Беса и Безмолвный отправились со мной. Мы отправились на двух моих лодках, взяв мою сеть и сеть Мел.

Сети, которые используются для выуживания утопленников, впоследствии выбрасываются или сохраняются только для использования в другом печальном случае.

У меня была дюжина различных сетей для разных целей; лучшими были сети из русла реки, которые могли выдерживать большой вес и оставаться в воде долгое время. Они имели три наложенных друг на друга слоя для более эффективной ловли и были очень толстыми.

Я взял лучшую сеть для ловли на дне реки, которая у меня была, и мы отправились в путь.

Мы забрасывали сеть всю ночь и продолжали очищать ее от мусора: на дне реки было много всего, в том числе множество туш различных видов животных. Но самой большой проблемой были ветки, потому что, когда они застревали в сетке, их было трудно вытащить, и они разрывали сетку.

Наши руки оставались мокрыми до утра; у нас едва было время вытереть их, прежде чем они снова стали мокрыми, потому что, как только вы заканчивали очищать сетку с одной стороны, с другой она уже была полна, поэтому вы бросались туда, и как только вы опорожняли ее, вам приходилось возвращаться туда, где вы были раньше.

В конце концов Гагарин прибыл вместе с остальными, чтобы сменить нас. Мы были на ногах от усталости. Мы бросились на траву и мгновенно заснули.

Около четырех часов дня Гагарин и другие обнаружили тело Виталича.

Она была вся в царапинах и порезах; правая ступня была сломана, и немного кости торчало наружу. Виталич был синий, как все утопленники.

Мы позвонили жителям нашего района. Они отвезли его домой к его матери. Мы пошли с ними, чтобы рассказать ей, как это произошло. Она была в смятении; она непрерывно плакала и обнимала нас всех вместе, сжимая нас так сильно, что было больно. Я думаю, она сама поняла, или, возможно, кто-то из мальчиков Центра рассказал ей, как усердно мы работали, чтобы найти тело ее сына. Она продолжала благодарить нас, и я был тронут, услышав ее слова: «Спасибо вам, спасибо, что привезли его домой».

Я не мог смотреть ей в лицо, мне было так стыдно за то, что я спал, когда должен был искать тело ее сына.

Мы все были потрясены, разбиты. Мы не могли поверить, что судьба забрала у нас такого человека, как Виталич.

И вот, когда бы мы ни были где-нибудь поблизости от Центра, мы всегда заходили к тете Кате, матери Виталича.

Она не была замужем: ее первый партнер, отец Виталича, собирался жениться на ней, когда его призвали в армию и