Шпана (СИ) - Тамбовский Сергей Страница 35

— От имени всех беспризорников Нижегородской ярмарки выражаю вам свою горячую благодарность, господин Горький.

В зале зашумели, но быстро успокоились. Ещё последовала пара вопросов Горькому, один из них был о его личной жизни, но которые он ответил максимально расплывчато, и на этом пресс-конференция закруглилась. Горький пожал руки мне с Лёхой, сказал на прощание, что обязательно заглянет на огонёк и мы отправились обратно в свою мастерскую.

А там нас ждал очередной сюрпризец…

Подкатили ещё трое беспризорников с просьбой принять их в нашу кампанию. Все трое маленькие, в тряпье и по-моему с чесоткой.

— А чего так вдруг? — спросил я парнишки, который постарше прочих выглядел, — мы уж тут недели две квартируем, почему раньше не приходили, а сейчас вот решились?

Пацанёнок этот шмыгнул носом, сплюнул и ответил:

— Раньше вы Сулейку не забарывали, а щас забороли…

— Понятно, — сказал я ему в ответ, — берём всех троих, но не прямо вот, надо согласовать этот вопрос с мельничным начальством, мы всё же пока люди подчинённые. Завтра в это же время приходите, я думаю, к этому времени всё утрясём.

Старший пацан, назвавшийся кстати Борей Алтыном (у тебя чего, и кликуха уже имеется? А то как же, без кликухи у нас никак), согласно кивнул и они очистили горизонт.

— Как дела? — спросил я у апостолов, — детали-то для макаронов наточили?

С деталями было так себе, но примерно половина вполне годилась в работу. Отложил брак в сторону, приказал переделать, потом битых полчаса рассказывал про сегодняшние приключения… то есть это Лёха рассказывал в основном, а я поправлял его в нужных местах.

— Всё, вечер воспоминаний окончен, — встал я со своего места, — дел ещё по горло, вечером поговорим, если вопросы остались.

— А ты куда-то собрался? — спросил Лёха и на всякий случай попытался увязаться со мной.

— Не, ты здесь командуй, а я сначала в заводоуправление согласовывать новых членов нашей команды, а потом на ярмарку, арбалет надо в тир отдать. Да, ты, Лёха, должен до вечера ещё две штуки сделать. За работу, парни, — хлопнул я в ладоши и ушёл в заводоуправление.

Там я сразу зашёл к Фролу, который работал тут помощником Башкирова (если кто-то забыл). Фрол сидел в своей каморке на первом этаже и тупо смотрел в окно, но увидев меня, мигом оживился.

— О, про тебя сегодня все только и говорят!

— А что говорят-то, дядя Фрол? — прикинулся я валенком.

— А то ты сам не знаешь… Матвей Емельяныч сказал, чтоб ты к нему зашёл сразу же, разговор какой-то к тебе есть.

— Ну раз хозяин сказал, надо выполнять, — скромно ответил я.

— Пошли, я тебя провожу, чтобы ты по дороге никуда не утёк, — и Фрол взял меня за локоть.

Ну ничего себе, мысленно изумился я, под конвоем ведь ведут — как бы это не к добру было… но в принципе всё оказалось не так плохо. Через приёмную Башкирова мы проследовали транзитом, почти не задержавшись, секретарь, как только меня увидел, сразу замахал обеими руками в направлении двери в кабинет начальника, мы с Фролом туда и прошли.

— А, явился, — благодушно сказал Матвей из-за своего начальственного стола, — ну проходи, садись. Фрол, а ты подожди в приёмной.

Фрол беспрекословно слинял из кабинета.

— Мне понравилось, как ты дела ведёшь, — без предисловий начал беседу со мной Башкиров, — с Сулейкой разобрался, Кольку отмазал, с Горьким на короткую ногу встал.

— Стараюсь, ваше превосходительство, — вставил я свои пять копеек.

— Если еще макароны удачно запустишь… (когда там у тебя всё готово-то будет? в конце недели, Матвей Емельяныч)… то видит бог, назначу тебя своим заместителем… и зарплату приличную положу.

— Благодарствуйте, Матвей Емельяныч, а насчёт макарон не сомневайтесь, всё будет исполнено на высоком техническом уровне. Только там хорошо бы приличную рекламную кампанию провести, чтобы новый продукт продавался…

— Ты и это сделать сможешь? — удивился тот.

— Дело-то нехитрое, конечно смогу, — утвердительно ответил я, — только у меня просьба одна к вам будет…

— Ну давай, выкладывай, — милостиво разрешил Башкиров.

Тут я ему и выложил всё про коммуну имени Горького и новых вероятных её членов.

— Нам бы помещение побольше и на довольствие бы их поставить — горы бы свернули на благо общего дела, — попросил я напоследок.

— Я подумаю об этом, — сказал Матвей и отпустил меня мановением руки. Левой.

Ну думай, мысленно сказал ему я, захватил наш испытанный в деле арбалет и отправился на ярмарку. В тир имени товарища Морковина.

— Вот, — сказал я ему, он сам в лавке сидел вместо билетёра, — принёс обещанный инструмент.

Тот осторожно взял в руки арбалет, повертел туда-сюда и спросил, как с ним обращаться.

— Тут всё просто, — отвечал я, доставая стрелы, — тетива взводится вот этим крючком, сюда кладётся стрела, потом надо прицелиться и спустить курок.

Я просто для демонстрации направил арбалет в сторону мишеней и выстрелил — удивительно, но попал точно в деревянного зайчика, стрела при этом задрожала и завибрировала на весь тир. Морковин и сам выстрелил пару раз, похвалил меня за новинку и тут же поинтересовался, сколько я хочу денег за это.

— Пока нисколько, — скромно отвечал я, — считайте это промо-акцией… ну предварительным периодом. Я кстати сегодня немного прорекламировал ваше заведение, так что ждите новых клиентов. А вот если через неделю дела у вас пойдут на лад, тогда и осудим долевое участие, ладно?

Морковин полностью был согласен с такими условиями, поэтому я на этом завершил наш разговор и вернулся к своим баранам… в смысле к макаронам.

Попытался точнее вернуться, удалось это не сразу — сначала меня по пути к мосту перехватил Людвиг Карлович, тот самый, который дизелями торговал. Он взял меня за пуговицу и оттащил в сторонку от людских потоков.

— Что же это вы, Александр, — благожелательно начал он, — не заходите. Я о вас частенько вспоминал в последнее время…

— Так мяч-то, — позволилсебе футбольные аналогии, — на вашей стороне поля, любезный Людвиг Карлович, вы же собирались связаться с хозяином бизнеса, после чего появился бы некий смысл в наших дальнейших взаимоотношениях.

— Так я связался, уважаемый Александр, не далее как сегодня с утра поговорил по телефонной связи.

— И каков же результат ваших переговоров, дорогой Людвиг Карлович?

— Можете звать меня просто Людвиг, — счёл нужным он перейти к более демократическим нормам общения, — а результат в высшей степени положительный. Густав Васильевич дал добро на передачу вам двух наших опытных образцов, более того, в течение недели он подъедет сюда с целью более предметных переговоров.

— Отлично, — отозвался я, — с удовольствием пообщаюсь с таким умным и предприимчивым господином. А дизели ваши нам очень пригодятся, когда их можно будет забрать?

— Да хоть сейчас, только надо же какой-то транспорт обеспечить, они же тяжёлые.

— Хорошо, я тогда сегодня-завтра решаю вопросы с транспортировкой и тогда мы возвращаемся к нашему взаимодействию, — предложил я, а Людвиг согласился, только напоследок высказал интересную мысль.

— Я смотрю, вы тоже футболом интересуетесь?

Я лихорадочно перебрал все свои последние фразы и обнаружил ту, которую можно было отнести к футболу, про мяч на половине поля.

— Да, Людвиг Карлович, нравится мне эта игра.

— Может тогда матч какой-нибудь организуем? — сразу перешёл он на деловой тон, — я могу собрать ещё минимум шестерых человек, имеющих некий опыт.

— Тема очень интересная, — задумался я, — давайте вернёмся к ней после перевозки дизелей.

И я побежал дальше, но сразу до своего берега добраться мне суждено не было — из-под опор моста на этот раз вылез Шнырь и перегородил мне дорогу.

— Разговор есть, — хмуро сказал он, глядя куда-то в сторону.

— Пошли поговорим, — со вздохом ответил я, — если очень надо. Только ты учти, что у меня дел ещё сегодня по горло, так что давай покороче.