Фёдор Березин - Пожар Метрополии Страница 38

Тем не менее однажды эта средневеково-прогрессивная структура резко вмешалась в его собственную жизнь.

Он не любил об этом вспоминать ни в одной из пауз между рюмками. Разумеется, наша память устроена по-идиотски. Она помнит. Потому ее приходилось глушить.

64

Капилляр

Те, кто шел по каналу, уже видели впереди громаду, загораживающую пространство — кормовую часть суперавианосца “Фенимор Купер”. Наверное, там никто не мог предполагать, что некая группа сумеет преодолеть не просто несколько десятков метров непролазной грязи, а гораздо большую дистанцию. И конечно, там надеялись не только на грязь. Плазменные пушки “цунами” еще не израсходовали свой боезапас до конца. Вряд ли под их огнем в упор кто-то сумел бы осуществить приготовление к альпинизму. Дозвуковую ракету “цунами” способна поразить с трехкилометровой дальности; сверхзвуковую — с меньшей. Но ведь никто не ожидал от колумбийской пехоты или новых партизан “контрас” подобной прыти, так? И значит, по всем законам, соединившийся в более плотный порядок, в связи с сужением канала, “Пульсар” обязан был выйти к цели без помех.

Однако реальность всегда более сложна, чем прикидки. Там, позади “Купера”, а значит, поперек пути отряда, лежал буксир-толкатель “Ирадьер”. По предположениям Нового Центра, он мог вполне использоваться как опорный форт обороны. Это предположение требовалось проверить.

До того как подвергнуться воздействию переносного атомного заряда, “Ирадьер” имел длину тридцать пять метров. Вначале ударная волна состыковала его с прочнейшей створкой шлюза, из-за чего его корма смялась и общая длина уменьшилась на четыре с половиной метра. Те, кто когда-либо наблюдал на полигонах последствия атомных подрывов, согласятся, что “Ирадьер” отделался вполне задешево. После этого створка шлюза сломалась, ибо в нее впрессовались оба, сделавшихся плоскими, винта буксира. Хлынувший прочь с места катастрофы водяной поток развернул покалеченный буксир боком: возможно, в последнем усилии кораблик жаждал заменить собой выведенный из строя шлюз. Из этого ничего не вышло. Кроме того, из-за набравшейся в “Ирадьер” воды он вначале опрокинулся набок. Потом, после первого сброса воды, он снова встал в нормальное положение. Однако у оставшихся в живых членов команды буксира навек отпечаталось, что их судно может переворачиваться когда захочет. Это мнение они умело распространили и среди не родственного им по происхождению и родине американского экипажа. Ну а те, может быть в силу большей образованности, решили, что “Ирадьер”, в плане опрокидывания, вошел в эдакий автоколебательный режим. Поскольку при первичном опрокиде буксир умудрился угробить одну треть команды, желающих находиться на его борту не наблюдалось.

Кроме того, был еще один фактор. Ведь как ни мала была бомба, принесенная в здешние места Фошкой Джюрдже, тем не менее и она имела непременный атрибут атомного поражения, называемый “остаточной радиацией”. Толстая обшивка “Купера” представлялась для экипажа гораздо более приемлемой защитой, чем тонкий и теперь уже дырявый корпус “Ирадьера”. Поэтому теоретическая возможность использовать буксир-толкатель в качестве форта передовой обороны мелькнула, конечно, не только в неизвестно где расположенном филиале Центра Возрождения, а и на борту осажденного авианосца. Однако каким образом было заставить кого-то из членов экипажа покинуть атомную крепость “Купер” и уговорить перебраться в отдельно стоящий, тем более постоянно (как все были убеждены) опрокидывающийся буксир? Кроме всего, его борта находились ниже вертикально вздымающегося русла шлюза. Кто мог гарантировать, что какие-нибудь озверевшие “контрас” все-таки не подберутся к берегу и не закидают “Ирадьер” гранатами? Причем даже не применяя гранатомет?

Однако все эти факторы внутренней жизни авианосца, носящего имя писателя, не были доведены “Пульсару”. Так что они все ж таки опасались, что стоящий поперек канала буксир представляет собой “естественную” крепость.

65

Неоглобальный подход

Да, приходилось глушить. Понятно, чем-то крепким. Видите ли, тут были замешены родственные связи. Еще один атавизм, дергающий людей за ноги, в прошлое первобытнообщинного строя. Если бы он был человеком старой формации, то скатился бы к кровной мести и прочей отсебятине. Глупость, это бы абсолютно ни к чему бы не привело. Только в фильмах подобные странности ведут к хеппи-эндам. “Понимаете, — мог бы он рассказать кому-нибудь за рюмкой, но никогда этого не делал, это уж точно. — Понимаете, у меня пропала сестра. Да, родная, одна из трех...”

Так вот, что бы он мог сделать реально. Получить в “оружейке” табельный “кольт модель” и... И что, собственно? Куда? где? и как?

Может, за него заступился родимый военно-морской флот? Поднял флаги и пошел пускать торпеды направо-налево? Ничуть не бывало. Вот, кстати, и нечего баловаться на то, что теперь он совершает предательство. Флот совершил его первым. После полиции, понятное дело.

— Понимаете, офицер, — сказали ему в столичном полицейском управлении чуть ли не с ухмылочкой. — Такие случаи бывают очень часто. У нас теперь двадцать первый век — времена работорговли вернулись. Поверьте, сейчас воруют не только женщин.

— Кто? — спросил он тогда в бессилии.

— Да кто угодно, офицер! Самостоятельные и захапавшие нашу территорию корпорации — не последние в списке. И действуют часто не своими руками. Местные банды поставляют им товар. Они только платят. Им же требуется дешевая рабочая сила.

— Какая рабочая сила? Моя сестра что — рабочий?

— Ну, сестры идут по другим делам. Они там отрезаны от мира. Сидят в джунглях. И...

— Что, нельзя их проверить?

— Но ведь это не наша, не венесуэльская территория, понимаете. ООН, еще до распада, признала легитимность таких образований, так что... Да и как пробраться? У них свой спецназ. Вы собачек их видели? Такие породы не разрешается завозить ни в одну страну. Уж не знаю, откуда они берут этих мутантов. Там клыки... Волки, скажу тебе, отдыхают. Я не знаю, какую надо иметь силищу, чтобы держать эту тварь на поводке. В смысле, цепи.

— Так что же...

— Ты не миллионер? Думаю, нет. К нам бы не пришел. В общем... — и полицейские развели руками.

Так что его предали по всем фронтам. А коллеги в штабе отводили глаза.

Потом ему позвонили и назначили встречу.

— Ты в адмиралтействе? — спросил детина, глядя на морду которого не верилось, что он мог выговорить это слово. — Если интересует сестричка, будешь давать нам нужные сведения.

— Но я...

— Это дело твое, каким образом. Попадешься, твоя беда. Давай так, через парочку дней, вот такие данные. Да, по этому списку. Нет, бумагу не дам! Запоминай. Учись. Ты ведь теперь разведчик! — и ухмылочка во весь рот. И даже прихохатывание.

— Ну, а...

— Принесешь сведения, будем говорить далее. Учти, сочинишь или досочинишь что-то свое — больше разговора не будет. Ты же не миллиардер? Ну вот, а сестренку-то выкупить надо. Крутись!

И он начал крутиться. Правда, по большому счету, его не обманули. Сестру выпустили. Естественно, она там не просто загорала, что-то с ней там делали. В общем, может, после этого случая, а может, по другой причине пошла она потом по кривой дорожке. Он к тому времени научился выстраивать рюмки в боевой ордер. Несколько раз случайно встречал ее в каких-то злачных местах. Отблагодарила ли она его за выкуп? Нисколько нет, и вначале, и тем паче потом ей стало не до того. Ну а он уже получал деньги за свое “кручение”, да и был, естественно, на крючке имеющегося у “нанимателей” компромата. Так что не в его праве было осуждать сестру за недобропорядочный образ существования.

Потом она снова куда-то сгинула Но он узнал об этом задним числом, чуть ли не полугодом позже.

Полиция? Пройденный этап. Не стоило даже рыпаться. Он ведь не являлся миллионером. Правда, теперь у него имелся дополнительный и временами достаточно солидный приработок.

66

Капилляр

Теперь, когда группа оказалась в непосредственном соприкосновении с целью, стало лишним продолжать выдерживать режим радиомолчания. Точнее, опасность несвязных действий из-за радиомолчания перевесила риск себя обнаружить. Действительно, открыть наличие отряда “Пульсар” визуально теперь не составляло особого труда. Достаточно было внимательно глянуть с кормы вниз через светочувствительный бинокль. Тем не менее пока “Пульсар” действовал только в режиме сверхслабой связи, хотя бы теоретически не предназначенной для передачи на дальнее расстояние. Там, в Центре, в ракурсе планирования, наверняка все оставалось по-прежнему, иначе бы отряд давно получил уточненный инструктаж. Ведь режим радиомолчания не мешал рации работать на прием.