Сергей Чекоданов - Летний шторм Страница 4

   Хотя, выявилась ещё одна особенность европейского правосудия. Согласно которой поцарапанный палец любого жителя Западной Европы был в сотни раз весомее, чем сожжённая заживо деревня где-нибудь в Советском Союзе.

   "Ну что говорить об этих дикарях, когда моя Мадлен ноготь поломала!"

   Благодаря этой извращённой логике сумели остаться в живых многие предатели, не отметившиеся своим "героизмом" на территории Франции, Бельгии и Голландии. Что они творили в Восточной Европе, западных "законников" не интересовало. Придумывались новые законы и аналогии, согласно которым подследственные не могут быть выданы той стране, которая требовала их для суда.

   Пока был жив Сталин, этих тварей попросту отстреливали диверсанты НКВД и МГБ. Но с приходом к власти "кукурузника" Хрущева, данная деятельность была свёрнута, и большинство предателей вздохнула свободно, развернув с новой силой свою подрывную деятельность. Одно "творчество" Суворова-Резуна чего стоит! Попытался бы он написать подобную "хрень" против США, и уже через неделю предстал бы перед следователями ЦРУ, которые вытрясли бы из него все счета заказчиков этого, "объективного", взгляда.

   Но "правдолюбивая" российская интеллигенция согласна простить все выпады против России, даже самые идиотские. А чего поделаешь? Выплаченные баксы отрабатывать нужно!

   Андрей прикинул расположение немецких танков и соседних домов. Получалось, что если проникнуть в длинное трёхэтажное здание стоящее через два дома от них, то можно выйти на расстояние гарантированного поражения. Пришлось подозвать сержанта, у которого первоначальный испуг уже прошёл и в данный момент он производил впечатление адекватного человека.

   - Сколько у тебя человек, Корнеев?

   Сержант оглянулся.

   - С этой стороны семеро бойцов, и на той не меньше пяти должно быть.

   - Тогда бери троих и вперёд дворами. - Отдал ему команду Андрей. - Нам нужно выйти к трёхэтажному зданию и найти чёрный вход в него. Да поаккуратнее! Там могут быть немцы!

   Сержант козырнул рукой и вернулся к забору, из-за которого отстреливались бойцы его взвода. Передал по цепочке команду и вскоре трое из цепи отползли под прикрытие стены здания. Быстро разъяснив им задачу, он подхватил ППШ, положенный ему по новым штатам стрелкового взвода, и двинулся в глубь двора. За ним тронулись и его бойцы, настороженно выставив вперёд стволы карабинов. Подождав пока они дойдут до невысокой стены, разделявшей соседние дворы, Андрей вместе с гранатомётчиками начал выдвижение в том же направлении.

   Без приключений прошли соседние дворы. Выбрались к тыльной стороне, как оказалось, многоквартирного дома. Больше всего подходил второй подъезд, чёрный ход которого прикрывался разлапистыми кустами сирени. Корнеев осторожно, между стеной и кустарником, проскользнул к двери. Слегка приоткрыл её - в подъезде было тихо. Махнул стволом автомата и один из его бойцов, стараясь как можно меньше шуметь, вошёл внутрь. Через пару минут выглянул.

   - Никого нет, товарищ сержант.

   Попытка открыть какую-нибудь из дверей первого этажа закончилась ничем. Все квартиры были закрыты на большинство мыслимых и немыслимых запоров. Сержант пытался стучать, но Андрей только отрицательно дёрнул головой - идиоты, которые решаться открыть дверь в такое время, должны заранее писать завещание. Можно, конечно, просто взорвать эту хлипкую преграду, но звук взрыва обязательно услышат на улице. Андрей махнул рукой вверх. Бойцы осторожно поднялись на второй этаж. Проверили двери квартир, выходящих на лестничную площадку. Одна оказалась открыта.

   К великому счастью, внутри никого не было. То ли жильцы сбежали после первых выстрелов, то ли их не было уже давно, но дверь свободно болталась на раздолбанных петлях, слабо поскрипывая при каждой попытке повернуть её в любом направлении. Внутренности квартиры подтверждали то, что её бросили давно. По крайней мере, из неё успели вынести всё наиболее дорогое, оставив лишь малоценный мебельный мусор, имеющий хождение только на дровяном рынке.

   Но главным было не это! Из окон квартиры, а вернее большого зала, составлявшего по площади не менее половины общей квадратуры, почти пол прямым углом, были видны немецкие танки.

   Корнеев осторожно приоткрыл окно, освобождая траекторию полёта гранаты. Андрей посмотрел, как первый номер расчёта гранатомётчиков трясущимися руками вставляет в трубу гранатомёта кумулятивный заряд, и решительно шагнул вперёд. Он не для того сюда шёл, чтобы погибнуть из-за чужой нерешительности. Отобрал гранатомет, вскинул его на плечо, вспоминая изрядно подзабытые навыки, приобретенные во время первой чеченской войны. Тогда, если ты хотел жить, нужно было уметь стрелять из всего, что было под рукой. Приходилось изучать любое стреляющее устройство, случайно или преднамеренно попавшее в руки, от автомата и пулемёта, до гранатомета и миномёта. Даже экзотику вроде "змей-горыныча".

   Оставалось только распределить цели по степени важности. Как просвещал Андрея, в то давнее время, прапорщик Семёнов - первой мишенью должна быть или самая опасная, или самая неожиданная для противника. Андрей внимательно рассмотрел бронемашины немцев. Самой опасной для бойцов его группы, в данный момент, была "двойка", но и танкисты подбитого Pz-4, убедившись, что он не горит, а самое главное, подстёгиваемые начальством, поспешили обратно к покинутому танку. Нужно было выбирать. Если Т-2 особо опасен для пехоты на открытой местности, то Т-4 с его "окурком" в состоянии разнести любое здание в окрестности, вместе с теми, кто там пытается скрываться. Не меньшую важность представлял пулемёт бронетранспортёра, но его можно оставить на последний выстрел.

   Андрей навёл свой РПГ-2 на распахнутые люки Pz-4 и нажал на курок. Ударило пламенем с обреза трубы и, почти мгновенно, рвануло внутри немецкого панцера. Кажется, удалось попасть в боеукладку. По окрестностям окна заработал пулемёт БТРа, немцы заметили место ведения огня. Андрей поменял выстрел на осколочный - стоило удивить и пехоту противника. Дождался момента, когда пулемёт замолк, видимо, пришло время смены ленты, выдвинулся в проёме окна и послал гранату в открытый сверху корпус немецкого бронетранспортера. Похоже, угадал нужный момент. В БТРе рвануло, замолчал пулемёт, но тут же по их этажу, расходуя кассету со снарядами, ударило орудие Pz-2.

   Андрей вжался в стену, ожидая, когда закончатся снаряды в немецкой пушке.

   Слава всем богам, что внешняя капитальная стена дома толщиной была кирпича в три. С внешней стороны слышался отчётливый хруст, это отлетали куски кирпичей, вырванных снарядами, звенели разбитые стекла окон. Им повезло, что немецкие танкисты не сразу увидели открытое окно, в которое влетел, всего лишь навсего, один, последний снаряд. Где-то позади рвануло, закричал кто-то от боли.

   Андрей вскочил, как только стихла стрельба, быстро прицелился по корпусу танка и выстрелил. Метнулся за стену, зарядил гранатомет и, внутренне холодея от страха, заставил себя сместиться в проём окна и произвести второй выстрел. Панцер уже горел, из моторного отсека тянулась струйка дыма, в открытый люк пытался выбраться один из танкистов, цепляясь руками за края, но всё время падал обратно. Стоящая впереди "четвёрка" пылала вовсю. Из бронетранспортёра торчал вверх ствол пулемёта. На какое-то время немцы лишились поддержки брони.

   Но нужно уходить с этого места, пока сопровождающая танки пехота не подошла на расстояние броска гранаты. Андрей повернулся, собираясь отдать команду, и услышал: "Комиссар, ложись!" Боковым зрением уловил, как на пол падает "колотушка", и прыгнул в дальний от неё угол. Упал на грудь, прикрыл голову руками, ожидая взрыва. Как будто невидимой плетью стегануло по ноге. Спустя мгновение шока пришла боль. На правой ноге расплывалось пятно крови. Андрей попытался сдвинуть её и заскрипел зубами от нестерпимой боли.

   Метнулся к окну Корнеев, одну за другой отправил вниз три лимонки, дождался взрывов и, высунув за окно автомат, полил длинной очередью тех солдат противника, которые могли уцелеть при взрыве.

   - Какого х... стоите! - Проорал он на гранатомётчиков. - Выносите комиссара!

   Повернулся к проёму окна и уже прицельно стал посылать короткие очереди вниз. К нему присоединился один из его бойцов. Второй из них неподвижно лежал в паре метров от Андрея, ну а третий, кривясь от боли, баюкал замотанную окровавленными бинтами правую руку. Кажется он и кричал после взрыва снаряда.

   Гранатомётчики, подхватив батальонного комиссара под руки, вытянули его в соседнюю комнату, извлекли индивидуальные пакеты, неумело намотали бинты поверх одежды. Повязка мгновенно покраснела, но кровь уходила медленнее, давая надежду на то, что Андрей не умрёт от её потери.