Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский Страница 4

Пришлось мне переводить новый засекреченный отдел из Александрининского дворца в одно неприметное место и тщательно зачищать все иные следы.

Несколько дней траурных мероприятий прошли непросто, кроме Аликс, мне активно выедали мозг Мама́ и прочие родственники с иными приближёнными к «семье» аристократами. Но в целом перетерпел я это достаточно просто, ибо, во-первых, уже вжился «в местность» и на фоне всех событий не парился про разоблачение, а, во-вторых, все эти люди были мне чужими и не могли чувствительно залезть в душу грязными сапогами. Однако, чтобы решить вопрос окончательно, пришлось устроить небольшой «семейный скандал» и силой отправить Аликс в Петербург:

— Дорогая, к сожалению, ты пока не поняла, что на мне теперь огромный, неподъёмный долг перед державой. Я этого не ожидал и не хотел, но так случилось и теперь всё изменилось!

— Поэтому ты завёл себе девицу прямо во дворце?

— Это поклёп, сто раз уже говорил! Успокойся! Ты с дочерью едешь в Петербург, а мне придётся сделать небольшой вояж по России, поеду в Тулу, а затем в Нижний Новгород… Далее посмотрим, возможно, будет Новороссия.

— Тогда уж отправь нас в Ливадию и добирайся туда после деловых поездок.

— Возможно, мы так и поступим, но решим это позже, солнышко…

Жаркий июнь близился к концу, когда Аликс выехала в Петербург, а мой поезд отправился в Тулу, хотелось лично ознакомиться с тамошними заводами.

Комфортабельный императорский вагон-салон стучал на стыках, лёгкий ветерок врывался в открытые окна и хоть и немного, но разгонял летнюю жару. А я «наслаждался» ворохом мутных документов — работа царя оказалась сродни кропотливым научным изысканиям, помноженным на бухгалтерское дело. Витте снабдил меня в дорогу справками и выписками по финансовым, торговым и биржевым вопросам, вдобавок от Трепова я получил всякое-разное про подпольные революционные кружки и сейчас пытался свести к одному знаменателю обрывки своих знаний и «местную базу данных».

Дело шло, но до каких-либо вменяемых выводов было ещё далековато… Через пару часов закрыл все папки и встал из-за стола — захотелось сменить обстановку. Выбравшись в салон, немного погулял по вагону, а затем устроился на диване. После сухих отчётов хотелось живого общения и каких-то «великих дел».

— Владимир Дмитриевич, давеча вы рассказывали о своём прожекте по строительству плотины через Керченский пролив? — спросил я дежурного секретаря Менделеева-младшего.

— Да, государь. Это очень полезное дело. Можно поднять уровень Азовского моря, затопить болотистые низменности…

— Звучит интересно, да… Но меня терзает иная задумка, хоть и сходная, но мнится более полезная.

— Какая же, государь?

— Дамба через Татарский пролив. Сахалин может дать нам несколько удобных незамерзающих портов на Тихом Океане, да и прочих богатств в том крае изрядно. Но сейчас русский Дальний Восток — это тупик.

— Интересная задумка, но ведь она гораздо более сложная. Там почти нет населения, кто будет производить работы? И наверное будет лучше строить дамбу в проливе Невельского?

— Вот и изучите вопрос подробнее, Владимир Дмитриевич. Очевидно, что сложностей много, но выгоды весьма существенны. Возьмётесь проработать проект?

— Конечно, государь.

— Отменно…

Дорога продолжалась, а я, сидя в салоне, думал о Зое, и что-то машинально черкал на листах бумаги. Постепенно там стали появляться похожие на виденные мной в Москве казармы наброски. Надо сказать, что посещение Трёхгорной мануфактуры, где я заглянул в жилища рабочих, произвело впечатление…

Добротные многоэтажные кирпичные дома на стальном каркасе, коридорная система, отдельные комнаты для семейных, большие залы для нанятых подённо разнорабочих, общие кухни с огромными дровяными печами, продуктовые комнаты, объекты, как их будут звать в моё время, соцкультбыта. Тогда я иронично подумал:

«И эти люди запрещали мне ковыряться в носу… Хе-хе».

Помнится, и я сам долгое время разделял глупое мнение о злобных и тупых большевиках, которые сначала загнали всех в коммуналки, а потом переселяли в хрущёвки. Затем, конечно, поумнел, а, посмотрев на заграничное житьё-бытьё, поумнел ещё больше, но в казармах у меня буквально заново открылись глаза.

Для простого фабрично-заводского населения царской России порицаемый в будущем коммунальный быт привычен, да и вообще являлся естественной формой обитания. А казармы, несмотря на этакое военно-мобилизационное название, оказались вполне комфортными. Да, комнаты могли быть чуть больше, да и на кухнях не помешали бы примусы вместо печей, не было ещё электрического освещения. Но зато были вода и канализация… В коридорах даже стояли баки с кипячёной водой!

Ясно, что так далеко не везде, а кое-где так и вообще днище! Но ведь фактически это заданный уровень, планка для подражания!

Хмыкнув по поводу неожиданных воспоминаний, я собрал исчёрканные листы в аккуратную стопочку, поставил условную пометку и отдал секретарю для помещения в архив. В отсутствие компьютеров пришлось завести особую систему сохранения внезапных идей и прочих записей.

До Тулы добрались за пять часов, и к вечеру я остался на ночь в доме местного губернатора.

А следующие несколько дней прошли в поездках по разнообразным производствам — посмотреть, конечно, было на что! Наипервейшем из всех был Императорский Тульский оружейный завод, где уже несколько лет как освоили выпуск новейших винтовок Мосина и револьверов Нагана. Руководил заводом генерал-майор Александр Владимирович Кун[10], а его помощником по технической части числился полковник Николай Николаевич Фёдоров[11].

Услышав последнюю фамилию, я сразу сделал стойку, заподозрив, что познакомился с автором автомата Фёдорова[12]. Уже в процессе экскурсии по заводу, мне стало ясно, что об автоматическом оружии здесь пока не думают.

«А пора бы и поставить вопрос…»

— Господа, а что вы считаете насчёт выпуска автоматического оружия? Я говорю про пулемёт.

— Сложное изделие, ваше величество, — быстро ответил Фёдоров.

— Да и насколько я знаю, ГАУ пока не имеет таких планов и ведёт некоторые закупки у господина Хайрема Максима, — добавил Кун.

— Всё верно, господа. И патронов изрядно потребляет, но я полагаю его необходимым оружием для русской армии.

Далее у нас состоялся долгий предметный разговор о путях создания пулемёта. Первоначально оба моих собеседника были сдержанны, напоминая о неизбежных проблемах с боеприпасами, в случае массового применения этого вида вооружений, но постепенно втянулись в обсуждение деталей.

— Создайте для России новое оружие, господа. В этом вы будете иметь мою полную поддержку…

На осмотр завода ушёл целый день. Кроме цехов, мне показали арсенал со старинными фузеями, бережно опекаемую Куном школу мастеров и новейшую химическую лабораторию, где занимались материаловедением — я немедленно