Марик Лернер - Построить будущее Страница 41

Достаточно быстро выяснилось: Гена жить будет, но плохо. С рукой, как я и думал, швах. И плевать. Найду ему занятие, главное, Бог меня услышал и оставил одного из моих немногих близких на этом свете. Не стал отбирать, как отобрал Сашу. Может, и нет в нем коварства. Не для воспитания характера, а просто не интересны мы ему. Зачем тогда забросил сюда? Давно о том не вспоминал, а теперь опять лезут мысли. Ответа все равно не появится — проверено неоднократно.

— С нами приехал ваш человек, — доложил драгун, обнаружив меня через некоторое время.

— Какой еще… Где?

Он указал рукой на офицерский домик. Я молча развернулся и отправился выяснять, что еще на мою бедную голову свалилось.

Андрюха сидел у порога, привалившись к двери. Бледное и осунувшееся лицо при моем виде расплылось в счастливой улыбке.

— Добрался, Михаил Васильевич, — сообщил он крайне оригинальную новость, шаря за пазухой. — Вот! — И протянул мне в несколько раз сложенную бумагу.

Я взглянул. Подписи нет, но почерк мне прекрасно знаком.

— Что случилось? — спрашиваю и невольно качаю головой в изумлении. Пока я изучал послание, Андрюха успел заснуть, и из приоткрытого рта тянется ниточка слюны. Эк его разобрало! И минуты не прошло. Наклонился и потряс за плечо.

— Все-все, — пробормотал он невнятно. — Доставил.

Я не выдержал и дал ему оплеуху. Ноль реакции. Отвесил вторично. Он открыл мутные глаза и тупо уставился на меня.

— Что произошло в Петербурге?

— Ничего.

— Как ничего? А зачем примчался?

— А я знаю?

— Кто тебя послал, скотина?

— Кто-кто, — сказал Андрюха недовольно, — известно кто. Сама Анна Карловна при мне писала. Не поленилась домой, то есть в ваш дом заехать для того. Наказала с максимально возможной скоростью доставить. Че, думаешь, драгуны сами помчались провожать? Пришлось на лапу дать.

Ай-ай, так мне надо в первую очередь расторопность старого приятеля благодарить, а не очередную инструкцию. Ладно, потом разберусь.

— И так всю дорогу. — Он вздохнул с тоской, даже сейчас, в полусонном состоянии, потраченных денег ему было жалко до боли.

Я выпрямился, слепо глядя на дверь. Выбор опять отсутствует. Меня, снова не спрашивая мнения, толкают на новый путь. Причем достаточно опасный. Зачем и почему она писала, неизвестно, но такими вещами не шутят. И лежит мне дорога в столицу нашей Родины — Санкт Петербург. Не иначе прав Умар — все от Бога, и наши планы пыль.

Часть вторая

ЦАРИЦЫН ЛЮБИМЧИК

Глава 1

ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Это и есть царский дворец, Михаил Васильевич? — с оттенком изумления в голосе спросил Афанасий.

Сложно сказать, показалось мне или он видел где-нибудь в Бахчисарае здания пороскошнее. А проверить не удастся. Спалил тамошние хоромы дотла Миних. По мне, и здешние палаты очень ничего. Общего, правда, с хорошо знакомым по фотографиям зданием Зимнего не имеют. Совсем другая архитектура.

— Он самый, — спрыгивая с замученного коня и потягиваясь до хруста, подтверждаю. Несчастное животное повернуло голову и жалобно заглянуло мне в глаза. — Приехали, — сообщил ему, похлопав по морде. — Закончились ваши мученья.

Шли мы всю дорогу одвуконь и не загнали лошадей исключительно по казачьей осторожности и рачительности. Но замучили до предела. А лошади подбирались специально для дальней дороги, свежие, выносливые. Просто гнали фактически без остановки.

— Генерал-майор Ломоносов к государыне, — заявил стоявшим у входа караульным, внимательно изучающим нежданных гостей. — Слова для входа не знаю, однако доложить по команде немедленно!

Через несколько минут появился офицер и торопливо направился в нашу сторону.

— Пропустить!

— С повышением, Рихтер, — приветствую старого знакомого. — За Хотин получили?

— Капитана, — с гордостью подтверждает. — Майора, — видя мое делано внимательное выражение лица, без особой помпы сообщает, — за командование измайловцами.

Видимо, так нынче называются государственные перевороты, в ходе которых берутся под стражу высшие чиновники государства. Нет, когда я прочитал крайне лаконичное послание: «Возвращайся немедленно, ты мне нужен», догадался о неких перестановках в эшелонах власти, но такого никак не ожидал. За эти годы моя воспитанница не только повзрослела, еще и научилась действовать.

Про смерть Анны Иоанновны мы узнали возле Тулы. Нечто подобное я подозревал с самого начала и очень удивился уверенности Андрюхи в том, что ничего существенного не произошло. Так что когда нам сообщили новость, мысленно похвалил себя за правильную идею. А вот дальнейшее оказалось изрядным сюрпризом. Судя по отрывочным слухам, Бирон намеревался оформить регентство, невзирая на явную противоправность подобных действий и наличие официальной наследницы. Многие министры не возражали. И все крайне удивились, когда поднятый Анной Карловной Измайловский полк произвел аресты. Это произошло всего два дня назад.

— Проследите за лошадьми, — попросил я солдат и сунул одному в руку серебряный рубль.

— Премного благодарны, — обрадованно пробасил тот. — Сделаем все. Не сумлевайтесь.

Мы шли по коридору за Рихтером, и многие при виде меня низко кланялись. В каком-то смысле приятно. Три года отсутствия не выбили из памяти придворных и слуг внешнего вида господина Ломоносова. И оказываемое уважение как бы не на порядок превышает прежнее. Хочется надеяться, не зря. Царице нужны преданные, и я лучшая кандидатура на любую должность. А на самом деле очень четкий показатель, как и поведение Рихтера. На мой счет отданы определенные распоряжения, и на Камчатку не загонят. Не напрасно, выходит, мчался, загоняя коней.

Если честно, так просто все бросить не мог. Поведение подобного рода пахнет откровенным дезертирством, да и долги имелись. В роте после разбойничьего нападения с целью похитить скифское золото осталось двадцать четыре человека в строю и девять тяжело раненных, при полном отсутствии офицеров. Потому помимо замены роты пообещал людям все прежние договоренности по оплате раскопок сохранить в силе. За убитых, если нет от них более ранних распоряжений, все суммы выделю раненым и искалеченным. Уж милостыню им теперь просить не придется. Сокровища отправил в Азов под охраной и сам заскочил туда.

Не поставить непосредственного начальника в известность о намерениях не мог. Будь это кто другой, наплевал бы, но Ломан всегда меня прикрывал и давал возможность экспериментировать. Подкинуть на прощанье подляну верх неблагодарности. Кстати, не прогадал. Получил отпуск с целью поправки здоровья. Контузия вдруг у меня обнаружилась и нервное подергивание. Дипломат Фридрих, даром что из военных. Пойди что не так, он к моим действиям отношения не имеет и был не в курсе намерений.

Недалеко от моих прежних покоев навстречу кинулся Санхец. Афанасий шагнул вперед, загораживая дорогу, пришлось отодвинуть, чтобы не смотреть в растерянное лицо врача.

— Две минуты, — сказал я новоиспеченному майору.

Рихтер, помедлив, кивнул и деликатно отошел, чтобы не мешать. Рядом застыл Груздин, зыркая по сторонам. У меня при виде его морды всегда стойкое ощущение: сейчас что-то стырит. И ведь ни разу не ловил, а все равно рожа продувная. Жулик. Но боец очень приличный, и даже Гена нехотя одобрил его присутствие в охране. Реально доказал, положиться можно.

Единственное, на здешнем фоне и в окружении придворных в богатых одеждах и слуг в ливреях, смотрится достаточно странно. На Кубани запорожские красные шаровары, где в каждой штанине можно спрятать по молодому поросенку, и кожаная жилетка, демонстрирующая голую волосатую грудь, не особо удивляли. Там кого хочешь встретить можно. А уж казаки иной раз оборванцы натуральные. Для дворца видок оказался изумительный. Особы женского пола независимо от статуса посматривают с хихиканьем. Не удивлюсь, если мимо скоро все пройдут для осмотра.

— Ты должен освободить меня от должности первого лейб-медика, — со страстным напором, без промедления потребовал Санхец.

— Я?

— Ты единственный, кто может мне помочь!

Они тут без меня совсем обалдели? Что за странные заходы?

— Императрица тебя послушает. — А в глазах определенно страх.

— В чем дело, Антонио?

— Я… она… они… — запинаясь, принялся с муками рожать и, будто прорвало, решился: — Перед смертью Анны Иоанновны ко мне в лабораторию зашли Анна Карловна с фрейлиной Менгден. Ну не мог я не пустить! — воскликнул с мукой.

Это ясно. Оправдывается. У нас четкий уговор: до технологии производства морфия никого не допускать, и, помимо твердо зафиксированного количества для армии и для лечения проверенным докторам, все остальное частями отдавать Липману для продажи. Не мог же я в Диком поле этим заниматься, а многие всерьез оценили удобство обезболивания и выгоду при операциях. Заодно и немалый доход нам обоим.