Павел Дмитриев - Время собирать камни Страница 44

С одной стороны, ситуация попахивала дешевой пропагандой. Происходи подобное в моем прошлом, диагноз был бы однозначным: «Они там совсем сдурели в борьбе с дефицитом!» Но как раз последнего и не наблюдалось, скорее наоборот, выбор в продмагах постоянно расширялся, причем особенно хорошо дела обстояли как раз с колхозными продуктами, доставку которых на квартиры советского народа кооператоры прочно взяли в свои руки. Без легкого ропота любителей котлеток под водочку, впрочем, не обошлось – кому понравится повышение цен на привычное. Более того, наиболее проницательные товарищи умудрились найти в новой кампании второе дно: чем бы народ ни тешился, лишь бы не политикой, и вообще, культурой еды можно объяснить очень многие странности в уровне жизни, а противопоставляя квас кока-коле, так и вообще воспитывать настоящих патриотов. Я же относил обострение антимясной пропаганды исключительно на совесть супруги Шелепина, которая, по слухам, собиралась отказаться даже от рыбы и морских гадов.

Так или иначе, но выводы специалистов смотрелись на удивление убедительно, особенно если помнить о зашкаливающем количестве кинозвезд будущего, живущих исключительно на сельдерее и прочей пророщенной ботве. Вдобавок жалко негров в Африке, ООН организация серьезная, что попало не посоветует. Так что легковерная Катя поколебалась чуток да и поддалась моде, в смысле, начала устраивать разгрузочные недели, причем, нужно признать, на фигуре, самочувствии и «том, чего в СССР нет» диета сказывалась более чем положительно. Поэтому решение Совмина о дотировании цены экзотических фруктов и овощей за счет повышения цен на мясопродукты нашу ячейку общества скорее порадовало, да и среди знакомых недовольство дальше шуток и анекдотов не заходило.

Короче говоря, связь между мясоедами и убийством Микояна казалась абсолютно невероятной, а поэтому лишь забавной.

– Кать, ты чего переполошилась-то так? Он не родственник и не друг, другого генсека выберут, коммунистов много![204] – Я продолжил дурачиться, стоически выдерживая попытку удалить отпечаток губ с воротника рубашки, но, увидев вблизи побледневшее лицо супруги, враз осекся: – Хотя, конечно, любого человека жалко…

– Пятый год тут, а ума не нажил! – оборвала меня жена. – Про себя забыл, о нас с Надеждой подумай!

– Извини, – начал на всякий случай оправдываться я. – Никак не думал, что без Микояна в нашей жизни что-то поменяется, хотя… – Кровь наконец отлила от органа, что пониже живота, возвращая мозгу достойное питание. – Думаешь, переворот?!

– Типун тебе на язык! – замахала руками Катя. – У нас такого быть не может!

– Хорошо, если так, – не стал спорить я. – Но без Шелепина и Семичастного у нас возникнут большие проблемы, тут ты совершенно права.

– Наконец-то догадался. – Жена еще раз критически осмотрела мой внешний вид и, кажется, осталась довольна.

Мне же было совсем не до подобных мелочей, будущее опять стало непредсказуемым. Конечно, на первый взгляд, прожить без помощи вождей мы сейчас можем без труда, даже если накроется НИИ, прокормит сноубординговый кооператив, а ежели его малость расширить, то по деньгам получится заметно выгоднее нынешнего директорства. Вот только слишком много безликих опломбированных ящиков с артефактами и материалами из будущего зарыто в спецхранах и сейфах госбезопасности, одни только пленки с фильмами чего стоят. Все это без прикрытия с самого верха окажется черт знает у кого со всеми вытекающими последствиями, коротко говоря, достанут даже из-под земли, а там уж как повезет.

– Пойдем скорее, – я перехватил инициативу в свои руки. – Надо до Шелепина дозвониться на всякий случай, хотя это, наверное, непросто, по крайней мере, от телефона ВЧ мне отходить далеко не стоит!

…Суета в коридорах НИИ уже улеглась, все же у нас не ЦК и даже не горком, сотрудники поделились новостью с коллегами и вернулись по местам. Только секретарша огорошила прямо с порога:

– Ой, Петр Юрьевич, а к вам в кабинет недавно Анатолий Васильевич прорвался!

Главный секретчик НИИ сидел прямо на моем столе, прижав трубку ВЧ к уху, и внимал руководящим указаниям. Увидев нас, он изобразил свободной рукой что-то сложное, но в общем понятное – чуть подождать, и мы все узнаем. И правда, разговор не затянулся.

– Есть! – неожиданно подскочив, отрапортовал в трубку брат жены, только честь не отдал.

Впрочем, понять можно было, на проводе висел не иначе как целый генерал-полковник, Председатель КГБ и член Президиума ЦК КПСС товарищ Семичастный Владимир Ефимович.

– Что там? – Я едва дождался, пока черный пластик трубки продавит рычаг отбоя.

– Покушение на Микояна…

– Его убили! – перебила Катя. – Ведь по телевизору сказали.

– Кать, нет, он только тяжело ранен, но, скорее всего, будет жить, – устало отмахнулся Анатолий. – И по телику совсем иное говорили!

– Хорошо, коли так, – ответил я по инерции, пытаясь переварить новые данные.

– Правда? – откровенно обрадовалась жена. – Здорово! А как его ранили? Хотя… Он же вообще ничего не боялся, говорят, пешком по городу постоянно гулял! Точно поправится?

– И кто его так? Кому старикан помешал? – Я постарался поскорее вернуть беседу в конструктивное русло.

– Псих какой-то, Ильин, вроде младлей-геодезист из Ленинграда, – поделился знаниями Анатолий. – Сегодня с утра Анастас Иванович поехал из дома в ЦК, а там, на выезде из двора, пока машина скорость не набрала, этот выскочил и давай из двух пистолетов садить! По обойме выпустить успел, в Микояна три пули, водителя зацепил…

– И?! – не удержался я. – Сбежал?!

– Да куда ему, прохожие чуть насмерть не забили, милиция и оперативники чудом успели перехватить. Небось уже сидит в камере, показания дает.

– А у нас паникер какой-то бегает… – заметил я. – Откуда что взял?!

– Уже нет, я ему в ухо приложил, – потер костяшки на правой руке Анатолий. – Сам телевизор смотрел, ничего там не говорили такого, даже показывали Микояна в больнице.

– Он в сознании? – опять не к месту вмешалась Катя.

– Сильно работают ребята Месяцева! – с уважением протянул я. – Махом панику и слухи погасили. Но и ты ловко порядок навел!

– За пацана расстроился, – чуть смутился брат жены и пояснил: – Этот урод парня лет десяти случайно убил, он метрах в тридцати позади машины Микояна оказался, попал как специально, получил прямо в лоб… Пока валили с ног да пистолеты выбивали, еще двое раненых, но легко, он и не сопротивлялся особо.

– Прямо как злодей в плохом кино, – не удержался я.

– Да что ж он за гад-то такой?! – в свою очередь протянула Катя. – Ребенка-то зачем?

– Угу, – подтвердил Анатолий невпопад, но развивать тяжелую тему не стал.

Я же задумался, связывая между собой события прошлого и будущего. Буквально через несколько секунд пазл собрался, да так, что мне не удалось сдержаться:

– Но погодите, Ильин же должен был в Брежнева…

– Тпру! – резко оборвал меня Анатолий. – Мой начальник специально сказал проследить, чтобы ты не болтал лишнего. Смысла в этом я ни фига не понял, но предупредить и пресечь обязан.

– Зато я догады… – Фразу я закончил чертыханием.

– Петь, ты чего? – удивилась жена. – Вроде же все хорошо! Толь, – она обратилась к брату, – это точно псих был, а не какой-то шпион или специальный убийца?

– Да, именно псих-одиночка, Владимир Ефимович так и сказал, – подтвердил Анатолий. – А что?

– Ну вот, Петь, а ты переживал! – выдохнула Катя. – Убийцу поймали, Микоян выздоровеет, вот только, – она нахмурилась, – парня жалко, ни за что совсем, в такой день!

Мне было совсем не до радости, однако я постарался не показать виду:

– Хорошо то, что хорошо кончается. Ну, или не совсем плохо, как сегодня.

– Может, пойдем в столовку, отметим? – предложил Анатолий. – Они обещали сегодня праздничное меню.

– Конечно, – согласился я. – Только дайте мне минуток десять, постою во дворе, подышу.

– С тобой все нормально? – насторожилась жена. – Толь, сходи с ним, мне еще за одеждой идти в лабораторию и одеваться дольше…

– Может, лучше присядешь? Я окно открою, – озаботился безопасник. – Или… Может, поговорить хочешь? Но сам же говорил…

– Даже не знаю, на самом деле что-то воздуха глотнуть хочу, – замялся я. – Пойдем, все равно поесть надо.

Собственно, я был уверен, прослушки в НИИ нигде нет. Члены Политбюро сами слушать не будут, не по чину такое, а исполнители… Слишком велика вероятность того, что на несчастного оператора как-нибудь вывалится плюшка про будущее. Хотя бы рецепт торта или фасон платья. Последствия же могут быть самыми неожиданными, особенно если кусок пленки попадет куда-нибудь… В дебрях самого КГБ всегда хватает добрых самаритян. Но в данном случае даже призрачный шанс быть услышанным казался категорически нежелательным.