Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны Страница 44

— Послушать тебя, так уменьшение солнечной активности будет постоянным, — проговорил Эндрю.

— Нет никаких оснований для того, чтобы сомневаться в этом, — медленно произнес Дэвид. — Фрателлини предрекал шесть — девять месяцев, но он же говорил о максимальном уменьшении на три процента, а реальность ушла от его прогнозов на немалое расстояние. Теперь мы не знаем, что нас ждет.

— Тогда, наверное, было бы несколько преждевременным покидать страну?

— Позже это может стать уже не таким простым делом.

Мадлен взглянула на него:

— Об этом тоже написано в твоем конфиденциальном документе?

— Нет. Это разумное предчувствие — качество, которым полагается обладать всем высокопоставленным государственным служащим. Вы не подумали еще об одном: страны будущей иммиграции могут ввести ограничения.

— Какие же страны ты подразумеваешь? — поинтересовалась Мадлен.

— Американцы потянутся в Южную Америку, пока у них будет оставаться такая возможность. Некоторые из них уже снимаются с места. За последний месяц цены на недвижимость в Рио и Монтевидео подскочили более чем на сто процентов. Думаю, лучше обратить взоры на Африку. Какая–нибудь из бывших наших колоний: Нигерия, Гана — что–нибудь в этом роде.

— Ты серьезно? — недоверчиво протянул Эндрю.

— Вполне.

— Ты тоже уедешь?

Прежде чем ответить, Дэвид выдержал паузу.

— Крыса, которой достался собственный спасательный круг, может повременить, прежде чем покинуть тонущий корабль. Помни, я — один из «них», а не один из «нас». Могу строить планы и не торопиться. Твое положение не столь надежно.

— А Кэрол? — спросила Мадлен.

— Пока я с ней об этом не говорил. Доклад попался мне на глаза только вчера вечером. Надеюсь, мне удастся убедить ее уехать. Не хотелось ошарашивать ее под Рождество, тем более когда с ней мальчишки.

— Кстати, что будет с моими сыновьями? — спокойно спросил Эндрю.

— Полагаю, Кэрол захватит детей с собой в Африку.

— Забрав их из школы? Ты подумал, что за школы в Нигерии или Гане?

— Она может попробовать обосноваться в Алжире или Египте, а то и в Южной Африке. Мне кажется, что чем ближе к экватору — тем лучше. Думаю, больше перспектив будет в черной стране. Хотя, конечно, сейчас трудно заниматься предсказаниями. Если сбудутся самые худшие прогнозы, то одному Богу известно, что произойдет.

— До сих пор я все время шел на уступки: согласился на развод, не предъявлял прав на сыновей. Но теперь я тебе скажу вот что: послезавтра утром я уже буду стоять у двери моего адвоката.

— Чтобы рассказать все ему?

— Не думаю, что это потребуется. Я просто попрошу запретить вывозить парней из страны без моего согласия. От меня не станут требовать объяснений, не так ли?

Дэвид допил холодный кофе и подлил себе еще.

— Ты добьешься своего. Никто не пытается отнять у тебя твоих мальчиков, Энди. Я думаю, что тебе следовало бы отправиться за ними следом. И Мадди.

— Ты все–таки увлекаешься, Дэвид, — сказала Мадлен. — Мы будем иметь довольно глупый вид, если все это окажется просто очередной холодной зимой.

— Я побывал вчера у Лондонской Заводи, — сказал Дэвид. — В воде плавают льдины. За Чисвиком можно перейти на другую сторону по льду.

— Холодные зимы случались и раньше.

— Эта будет хуже, — ответил Дэвид с пугающей обреченностью. — Гораздо хуже.

— Но время пока есть, правда?

— Следует учитывать финансовую сторону. Уезжая сейчас, можно реализовать капитал — продать оба дома и так далее. И перевести фунты стерлингов в любую валюту. Позже такой возможности может не представиться.

— Почему же?

— Потому что паника, которой я опасаюсь, способна всего за одну ночь лишить дом в Лондоне всякой цены, а фунт стерлингов превратить просто в бумажку.

— Можно мне воспользоваться твоим прогнозом? — спросил Эндрю. — В программе это пойдет на ура.

— Тебе не позволят этого сделать. Попробуй — убедишься сам. Мы стоим слишком близко к краю пропасти.

— Мадлен и Кэрол вольны решать свою судьбу самостоятельно. Не вижу причин, почему бы им не воспользоваться твоим советом. Я же не нахожу в нем ни малейшего смысла. И сделаю так, чтобы в случае отъезда Кэрол мальчики остались здесь. Я добьюсь запрета через суд.

Дэвид покачал головой:

— Ты совершаешь ошибку.

— Возможно. Но, думаю, было бы куда большей ошибкой хоть в чем–то довериться тебе.

7

В январе и феврале стояли трескучие морозы. Темза замерзла до самого Тауэрского моста; устье было забито ледяной кашей. Как–то раз вечерние газеты осмелились объявить Зимнюю ярмарку на реке, но затея провалилась. Ночью разгулялся ветер, и нестойкие сооружения, кое–как установленные на льду, не выдержали его напора. Да и вообще, любые призывы покинуть кров звучали бы злой насмешкой.

Март начался с более умеренных температур, но до оттепели дело так и не дошло. Цены на продовольствие, и прежде немалые, взмыли вверх, подобно ракете. По стране прокатилась волна забастовок, вылившаяся в конце концов во всеобщую стачку, продлившуюся три дня; за это время цены успели удвоиться, а потом утроиться. Правительство, объявившее чрезвычайное положение и присвоившее себе необходимые полномочия, не собиралось от них отказываться. Была введена строжайшая цензура, полицейским раздали оружие. Вернулось рационирование и контроль над ценами на широкий ассортимент товаров. К дверям продовольственных магазинов змеились по слежавшемуся снегу покорные очереди. Пресса и телевидение призывали народ к терпению, напоминая о традиционно присущем британцам хладнокровии. «Когда придет зима, то это значит, что не за горами и весна», — звучала у всех в ушах знаменитая поэтическая строка, которую без устали цитировал своим вкрадчивым голосом премьер–министр.

После Рождества Эндрю обратился к адвокатам, и они вызвали Кэрол. Договориться с ней не составило особого труда. Она согласилась на опекунство над детьми со стороны суда на время, предшествующее бракоразводному процессу, которому и предстояло решить вопрос о попечительстве. Слушание дела было назначено на начало апреля.

Тем временем близился конец марта, а вместе с ним и пасхальные каникулы. Эндрю предстояло встретить детей на вокзале Ватерлоо. Такси везло его на вокзал сквозь метель, громыхая цепями на колесах. Эндрю понял, что улицы почти перестали посыпать песком, это теперь делалось скорее для проформы.

— Жуткая погода, — пожаловался водитель. — И ведь никак не улучшается!

Эндрю согласился и посмотрел на часы:

— Наверное, опоздаем.

— Не беспокойтесь. Все равно поезд задержится еще больше.

Подойдя к вокзальному табло, Эндрю удостоверился, что поезд опаздывает на полтора часа. Отправившись в поисках чего–нибудь съестного, он столкнулся с идущим ему навстречу Дэвидом.

— Хэлло, Энди, — приветствовал его Дэвид. — Я как раз тебя ищу.

Эндрю не появлялся на студии с самого утра и решил, что Кэрол понадобилось что–то ему сообщить. У него мелькнула мысль, что школа, находящаяся в пяти милях от ближайшей станции, могла быть отрезана последним снегопадом и что мальчикам не удастся попасть в Лондон.

— Насчет ребят?

— Да. — Дэвид взял его за руку. — Но сперва я хотел кое о чем с тобой побеседовать.

Он указал на вооруженного часового, охраняющего вход на платформу номер 9. Вокзал был забит солдатами.

— Что происходит? — не понял Эндрю.

— Армия занимает позиции, — объяснил Дэвид. — Не только здесь, а в стратегических пунктах по всей территории страны. В Англии объявлено военное положение.

— Что, ожидаются беспорядки?

— Во второй половине дня будет объявлено о сокращении продовольственного рационирования. Очень резком.

— Кстати, — спохватился Эндрю, — я ведь не завтракал! Как раз собирался съесть булочку с сосиской.

— Я пойду с тобой, — сказал Дэвид. — Ты сможешь съесть мою порцию.

В буфетах продавали по одной порции на покупателя. На двери красовалась знакомая надпись: «Извините, пива нет».

— Что с мальчиками? — спросил Эндрю. — Наверное, их задержали в школе?

— У меня для тебя письмо, — сказал Дэвид.

Конверт был чистым. Открыв его, Эндрю обнаружил внутри листок бумаги. Почерк принадлежал Кэрол.

Дорогой Энди,

к тому времени, когда ты получишь это письмо, мы с мальчиками уже будем в Африке. Мне очень жаль, что приходится снова тебя обманывать, но так лучше для всех. Дэвид совершенно прав: дальше будет только хуже. Если у тебя осталась хоть крупица здравого смысла, то и ты беги, пока не поздно. Должна признаться, что продала дом, подделав твою подпись в контракте. Ты не ожидал, что я так поступлю, правда? Дали всего 3200 фунтов, но я была рада и этому. Также закрыла и свой счет, взяв наличными все сбережения. В общей сложности получилось меньше четырех тысяч. По совету Дэвида я еду в Лагос. Как только у меня появится адрес, сообщу. Думаю, тебе тоже пора выбираться.