Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны Страница 45

к тому времени, когда ты получишь это письмо, мы с мальчиками уже будем в Африке. Мне очень жаль, что приходится снова тебя обманывать, но так лучше для всех. Дэвид совершенно прав: дальше будет только хуже. Если у тебя осталась хоть крупица здравого смысла, то и ты беги, пока не поздно. Должна признаться, что продала дом, подделав твою подпись в контракте. Ты не ожидал, что я так поступлю, правда? Дали всего 3200 фунтов, но я была рада и этому. Также закрыла и свой счет, взяв наличными все сбережения. В общей сложности получилось меньше четырех тысяч. По совету Дэвида я еду в Лагос. Как только у меня появится адрес, сообщу. Думаю, тебе тоже пора выбираться.

Твоя Кэрол.

— Видимо, ты прочел это, — сказал Эндрю. Дэвид покачал головой, и Эндрю протянул ему письмо. — Ведь это твоя идея?

— В основном да. Ну, поедешь?

— В Лагос? Чтобы узнать, что она увезла их в Каир, Солсбери или Йоханнесбург? Я был бы дураком, если бы поверил хоть единой строчке в ее письме.

— Они действительно улетели в Лагос, — успокоил его Дэвид. — Если бы ты отправился за ними следом, то только для того, чтобы привезти их назад?

— Для чего же еще?

— Там пока царит хаос. Тебе не сразу удастся получить распоряжение суда. А к тому времени, когда ты его все–таки добьешься, ты уже не захочешь пускать его в ход.

— Почему же?

Дэвид кивнул в сторону солдата с автоматической винтовкой, стоящего на часах в нескольких футах от них.

— Всего–навсего потому, что правительству взбрело в голову вывести на улицы солдат?

— Глазго находится в руках толпы уже на протяжении двух дней, — сказал Дэвид. — По одним сообщениям, это коммунисты, по другим — просто громилы. Думаю, суть не в этом.

Эндрю недоверчиво посмотрел на него:

— Я бы знал — через службу новостей…

— Меры безопасности теперь строжайшие. Но ты все равно скоро об этом узнаешь. И кое о чем еще тоже. Если в конце концов решишь оставить страну, то просто поразишься, насколько иначе все видится со стороны. Мне–то лучше знать — у меня есть доступ к иностранной прессе.

— Снова пропаганда эмиграции?

Эндрю был несколько озадачен собственным спокойствием; ему следовало быть вне себя от гнева — ведь Дэвид опять сыграл главную роль в очередном акте предательства. Вялость собственной реакции на отъезд сыновей помогла ему осознать, насколько все переменилось, насколько помимо его воли обострились опасения за развитие событий. Эндрю чувствовал не только негодование, но и облегчение. Он представил своих детей под ярким африканским солнцем, и эта картина не вызвала у него дурных чувств.

— Думаю, тебе следует уехать, — не унимался Дэвид. — Проклятый показатель, кстати, уже опустился до 1,74.

— Падение замедляется. В начале месяца он равнялся 1,75.

— Замедляется.

— Так что скоро крайняя точка. Худшее, возможно, уже позади.

Дэвид отрицательно помотал головой, нисколько не сомневаясь в своей правоте.

— Худшее не позади. Оно только впереди.

Лондонский бунт вспыхнул в пасхальный понедельник. Утро того дня выдалось ясным, и к полудню стал слышен звон капели, ибо лед на крышах начал потихоньку подтаивать, не выдержав ярких солнечных лучей. Эндрю и Мадлен отправились прогуляться по Найтсбриджу и Гайд–парку. Многие лондонцы последовали их примеру; улицы неожиданно заполнились людьми. На аллеях для верховой езды дети обстреливали друг друга снежками. Под мостом «Серпантин» молодежь выписывала круги на коньках.

На подходе к Мраморной арке Эндрю сказал:

— Здесь еще больше народу. Может, повернем назад?

Мадлен указала на толпу впереди:

— Пойдем послушаем ораторов. Это должно быть забавно.

— Нам все равно к ним не пробраться, — возразил Эндрю. — Там несколько тысяч народу.

— Если ничего не расслышим, то уйдем.

— Ладно. — Эндрю указал на небо. — Видишь тучи?

Тучи тем временем закрыли солнце, и картина, представшая их взору, тут же изменилась, словно то был условленный сигнал. Толпа забурлила, будто по доселе неподвижному пруду прокатился жестокий шквал. Мадлен стиснула Эндрю руку.

— Что это? Куда они бегут?

— В нашу сторону. — Он оглянулся, проверяя, не находится ли за их спинами цель, к которой могли устремиться все эти люди. — Может быть, их разгоняет полиция?

Позднее он узнал, что произошло. Толпу, стекавшуюся от вокзала Паддингтон и из Северного Кенсингтона, раззадорили призывы самозваных главарей. Люди имеют право на пищу, и она есть в магазинах, но доступна только богачам, процветающим благодаря сделкам на черном рынке!

— Мой недельный рацион! — выкрикивал один из ораторов, размахивая тонким ломтем ветчины. — Тут неподалеку «Дорчестер»! Думаете, они в «Дорчестере» ограничиваются одним ломтем ветчины в неделю?

Власти в месте скопления людей были представлены полицией и войсками. Офицер, командовавший солдатами, собирался разогнать митинг в самом начале, но полицейский чин сумел его разубедить. Он предпочитал наступлению оборонительные действия. У Арки и вдоль Оксфорд–стрит и Парк–Лейн были расставлены вооруженные автоматами посты, и, по мнению полицейского чина, толпа еще не достигла такой степени отчаяния, чтобы пойти на них грудью и прорваться на оперативный простор. Первый вывод оказался совершенно справедливым, не слишком ошибочным было и второе умозаключение. Однако полицейскому не хватило воображения, чтобы предвидеть развитие событий. На открытом пространстве самого Гайд–парка у стражей порядка не оказалось застав. Именно этим и воспользовался временный главарь бунта.

— Они выставили полицейских, чтобы преградить нам дорогу! — вопил он. — Полицейских и проклятую солдатню! Если мы двинемся к «Дорчестеру», «Ритцу», «Фортнум–и–Мейсону»[19], чтобы забрать то, что принадлежит нам по праву, нас встретят пули. Но к чему нам бросаться под пули, братцы? Может, прочешем парк? Как насчет «Харродз», где покупают себе жратву богатые? Там не берут наличных. Им подавай банковский чек — и к черту талоны! Так пойдемте предъявим им наши чеки! Выпишем их в Английском банке! Что вы на это скажете?

В первый момент, когда толпа качнулась и устремилась вперед, хватило бы всего нескольких выстрелов, чтобы рассеять ее, однако направление стремительного продвижения толпы оказалось совсем не тем, какое ожидалось. Одно дело — отдать приказ стрелять по безоружным согражданам, когда они вот–вот сметут вооруженные посты, и совсем другое — когда они, по всей видимости, просто разбегаются кто куда. Через несколько минут приказ все же прозвучал, и над головами бегущих просвистело несколько пуль, но это всего лишь ускорило их бег.

При звуке залпа Эндрю схватил Мадлен за руку.

— Беги с толпой! — крикнул он. — Что бы ни произошло, не бросайся им наперерез! Иначе в два счета затопчут!

Людская масса пронесла их на расстояние нескольких сот ярдов, пока им наконец не удалось протиснуться к краю бурлящего потока и выбраться на волю. Тяжело дыша, они наблюдали за устремившейся к Найтсбриджу толпой, оставляющей за собой тела упавших. Мальчуган лет семи сидел в сугробе и хныкал. Мадлен попробовала с ним заговорить, но он и не подумал утихомириться. Наконец, утерев нос, он помчался вдогонку за остальными.

— Может быть, его надо остановить? — спросила Мадлен.

— Не надо, — отозвался Эндрю, сознавая свою беспомощность. — Ничего не получится.

Они направились к дому, петляя по боковым улочкам. Издали доносились выстрелы и крики, а с одного из перекрестков их взгляду открылся «Харродз», осажденный толпой. Послышался звук разбиваемых стекол. Солнце все еще пряталось за облаками, вдоль улиц дул промозглый ветер. Кварталы, по которым пролегал их путь, были пустынны; лишь изредка из двери высовывался жилец, прислушивался и торопился скрыться. Стремясь побыстрее очутиться под крышей, Мадлен и Эндрю почти не разговаривали.

Когда они оказались в безопасности, он сказал:

— Я перееду к тебе, Мадлен. Так будет спокойнее.

Она кивнула:

— Да, сделай милость.

8

— Что–то я запамятовал — ты был с нами во дворце Александры[20]*? — спросил Мак–Кей.

— Нет, — ответил Эндрю, — я тогда еще работал на радио.

— Все возвращается на круги своя, — сказал Мак–Кей. — Мы снова перебираемся туда, причем не мешкая.

— Почему?

— Там небольшое помещение, которое нетрудно защитить. Все под одной крышей; кроме того, нам будут приданы две роты солдат. Хотя что с нас возьмешь?

— А как будем ездить туда и обратно — на бронеавтомобиле? Или ночевать придется прямо на работе?

— Пока до этого не дошло. Нас будут возить под охраной от дворца до станции метро.

— Хорошо хоть так.

— Да. Тебя это удивляет?