Сергей Мавроди - Тюремные дневники, или Письма к жене Страница 45

— Будут у вас какие-либо замечания?

— Конечно будут! — вскидывается адвокат.

— Хорошо, пишите вот здесь. Замечания защитника.

Адвокат долго что-то пишет, старательно перечисляя разные статьи и пункты УК и УПК, но следователю, похоже, все это, как мертвому припарки. Спокойствие олимпийское. А что, в самом деле, волноваться, если… «наверху все решено»?

Наконец, все заканчивается. Адвокат с Александром Викторовичем уходят улаживать какие-то формальности с пропуском, а я остаюсь наедине с начальником следственной группы. Чтобы скоротать время, развлекаю почтенного кандидата юридических наук байками о тюремном быте. Он слушает и удивляется.

— А вы тут, оказывается, весело живете!..

(Да, блядь, охуительно весело! Может, вместе повеселимся?.. Не желаете присоединиться?)

… А что касается бардака, то я лично был свидетелем, как у одного следователя по всей тюрьме искали его подследственного и найти не могли. Не знаем, говорят, где он, и все!

(Подумаешь, удивил! Ебаный в рот! Да нам каждый день на протяжении, наверное, уже целого месяца стучат с утра, ни свет ни заря, ключом в дверь и спрашивают: «Кравченко есть?» — «Да нет здесь никакого Кравченко!» — «А где он?» — «А мы откуда знаем?!» И так каждый день. Как «с добрым утром». Мне, блядь, этот Кравченко теперь, наверное, до конца моих дней сниться будет!)

Наконец адвокат возвращается. Следователи вежливо прощаются с нами и уходят, мы же еще на некоторое время остаемся, обсуждаем кое-какие детали и нюансы, после чего я возвращаюсь в камеру.

Открывая дверь, коридорный почему-то спрашивает:

— Мавроди Сергей Пантелеевич?

— Да — несколько удивленно отвечаю я.

(Чего это он? Он же меня прекрасно знает?)

— Собирайтесь с вещами!

— Когда?

— Минут через сорок.

Вхожу в камеру.

— Меня с вещами только что заказали!

Сокамерники ошеломлены.

— Как с вещами? Что, правда? Куда?

— Куда… А я откуда знаю? Наверное, на 4-ый спец.

— Да-а… Вот это пиздец! Нам теперь сегодня же всю хату забьют.

Или вообще нас раскидают.

На Цыгане так прямо лица нет!

— Знаешь, Сергей, я честно, по-настоящему расстроился!

— Да я, по правде сказать, и сам не рад!..

(«Не рад»!.. Пиздец! Кирдык! Могила! 4-ый спец. «Оставь надежду, сюда входящий». «Не рад!»)

Начинаются сборы. Примерно через час я со всеми своими вещами уже иду по тюремным коридорам. Свернутый матрац под мышкой. Сначала на склад — сдаем казенные вещи: матрас, подушка, наволочка, одеяло (пизды! а мое, блядь, где?), две простыни, полотенце, кружка, миска, ложка. Потом на сборку. На сборке, традиционно-грязной, пустой заплеванной камере, я просидел всего-то около часу. Это еще очень даже по-божески. За это время мне принесли туда мои книги (те самые два тома Щедрина — наконец-то!) и куртку. Одеяло, разумеется, с концами. Квитанции же нет!

Наконец дверь сборки распахивается. «На выход!» Выхожу. Человека четыре местных, по-моему полупьяных, затрапезного вида расхлюстанных охранников и еще один. В сером камуфляже с иголочки, высоких шнурованных ботинках и огромной металлической бляхой на груди. Весь такой подтянутый и молчаливый. Ага! Это, наверное, и есть мой угрюмый перевозчик. Мой Харон. Жаль вот только, расплатиться с ним будет нечем. Медяка с собой нет. При последнем шмоне отмели. Ну, да ничего. Как-нибудь. Я думаю, что он меня и задаром перевезет. В виде исключения. Раз… «того хотят — там, где исполнить властны / То, что хотят…» Только вот «челнок полегче должен ты найти». Я ведь еще живой.

Челнок, впрочем, оказался очень даже неплох. Роскошное красное новехонькое «Шевролле» (микроавтобус такой, со скошенной мордой; как они там называются?). Куда это они меня везти-то на нем собрались?

Уж не в Лефортово ли? 4-ый спец рядом же совсем? Я думал, вообще пешком пойдем…

Тем не менее, садимся. Трогаемся, едем. Буквально через минуту останавливаемся. «Выходите!» Что, все уже? Приехали? Или меня везти передумали? (А действительно, на хуй я им нужен?) Да, как же…

«Передумали»!.. Приехали! Это, блядь, они крутые такие, оказывается.

На сто метров на шевролях возят. Только вот я что-то места не узнаю.

Впрочем, а когда я тут был-то? Аж в 94-ом году! Да за это время все сто раз измениться могло.

Входим. Ничего не понимаю!! Или они тут все перестроили, или ни хуя я здесь не был! Никакой это не 4-ый спец! А что это? Санаторий, что ль, какой-то? Евроремонт, коридоры светлые, широкие, чистота кругом стерильная. Да куда я, блядь, попал? Эй, наверху! Вы там, часом, не ошиблись? Мне ведь только в седьмой круг надо (насильники над ближним и его достоянием), а это, похоже, уже девятый! «Voxilla regis prodeunt Iberni» (лат.) «Близятся знамена царя ада».

— Проходите, пожалуйста, к столу и выкладывайте из сумок все вещи.

— Слышь, старшой? А где это я? Что это такое?

— Специальный следственный изолятор N 1 при Главном Управлении исполнения наказаний Российской Федерации, — предельно вежливо и корректно отвечает мне охранник.

(«Чем вежливей персонал — тем ближе к смерти», — некстати вспоминается мне строчка из дневника какого-то хрущевско-брежневского диссидента. По-моему, Лидии Гинзбург.)

— Так, — продолжает между тем охранник, — вещи мы у Вас сейчас заберем и отнесем на склад. Вам разрешено оставить при себе только два комплекта белья, две рубашки и тапочки. Если Вам что-то потребуется, пишете заявление и отдаете на утренней проверке. Ну, сокамерники Вам все объяснят.

Час от часу не легче! Это еще что за новости? Заявления какие-то им писать! Чтобы лишние трусы получить. Что за бред! Охранник тем временем начинает изучать мои бумаги.

— Эй-эй! Что это вы делаете! Это мои личные записи. По уголовному делу. Вы не имеете права их читать!

Охранник спокойно откладывает записи в сторону.

— С ними ознакомятся, и если там ничего нет — Вам их вернут.

— Что значит: ознакомятся? Может, там план всей моей защиты? А вы его следователю покажете! У нас же гарантируется конфиденциальность защиты!

— Повторяю: с ними ознакомятся и, если ничего не обнаружат, Вам все вернут. А никакому следователю мы ничего показывать не будем.

Вот твари! «Не будем»! Как же, «не будем»… Вы вот все на Земле живете, а мы, в своем долбаном спецу N 1, на Луне. Строго следуя букве закона. И вообще мы из другого теста. Да они меня что, за идиота считают?

Обыск заканчивается. Охранник с лязгом и грохотом открывает какую-то дверь. «Проходите!» Захожу. Сборка. Точнее, это должна быть сборка. Поскольку от реальной, грязной, прокуренной и заплеванной матросско-бутырской сборки этот щегольской одноместный номер отличается, как земля от неба. Туалет, кровать (даже шконкой-то это сверкающее никелированное ложе назвать язык не поворачивается!) и фаянсовый умывальник. Кафельный пол. Все новенькое, чистенькое и свежевыкрашенное. Чистота кругом абсолютная. Сажусь на… шконарь (да пошли они! со своими, блядь, кроватями!).

Через пару минут дверь снова открывается. «Выходите!» Выхожу.

«Вперед!» Заводят в пенал… Ах, что это за пенал! Ладно, впрочем.

Все эти фаянсово-кафельные чудеса меня начинают уже потихоньку утомлять. Долго здесь, интересно, сидеть придется? Хорошие у вас, конечно, пеналы, слов нет, но пора бы уже все это и заканчивать.

Поздно уже, наверное. Да и денек у меня сегодня выдался… В общем, в камеру бы! Да побыстрее, желательно.

Дверь пенала распахивается. «Выходим!» Выходим. «Вперед!» Вперед, так вперед. «Лицом к стене!» Пидорасы! «Поднимаемся по лестнице!»

Поднимаемся. На шестой, между прочим, этаж. Я с кучей сумок и матрасом под мышкой (выдали на складе), матрас все время выскальзывает. Этот блядский охранник, разумеется, и не думает помочь. Гондон! Все они такие. Что в серой форме, что в зеленой. Там лягушки были, а здесь жабы.

Наконец, поднимаемся. Массивная, свежевыкрашенная коричневая стальная дверь с целой россыпью каких-то мерцающих и мигающих лампочек и кнопочек. В общем, блядь, чудеса техники. Охранник что-то там колдует над пультом и дверь медленно открывается. «Входящие, оставьте упованья!»

Входим. Коридор!.. Ладно, впрочем. Надоело. Где камера? Охранник подводит меня к какой-то камере. Камера 602. «Лицом к стене!»

Ладно-ладно! Заебал уже, командир, блядь, хуев. Начальник, блядь!

«Заходите!»

Вхожу в камеру. Н-да!.. Это вам не Бутырка-Матроска! Чистота, простор, зеркала (да-да!), горячая вода. Вокруг дольняка… пардон! туалета! — нормальные душевые занавески. (Господи! А мы-то на Матроске веревки у баландеров покупали и простыни на них вешали.)

Холодильник. В углу на специальной подставке мягко мерцает цветной телевизор (а вот этого бы, впрочем, и не надо!) А это что?! На полу аккуратными стопками лежат давно уже не виданные мною овощи и фрукты. Гроздь бананов, персики, кочаны свежей капусты. Ну и ну!..