Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ) Страница 47

Аменемхеб снял шлем и протёр лоб.

-- Н-да... Думаю, этот человек подтвердит твою догадку. Маат или Амен... Или Апоп... Это -- проклятая земля. С древности холм посреди долины, на котором стоит Мегиддо, "пурпурные" звали, и по сей день зовут "алтарём Баала". А крови тут пролито... Ещё великий предок твой, Ипи, Херуаха, сын Сома, объединившего Священную Землю, разбил здесь воинства фенех. Многомудрый Сенусерт -- тоже. Только наших битв и побед не счесть, вплоть до Аахеперкара, деда Величайшего. А сколько "пурпурные" резали друг друга на месте сем? Хаки, сыны Яхмада... И вот мы вновь напоили эти кровожадные камни. Щедро напоили... Столько смертей в один день они за все века от рождения мира не видели. И три дня спустя вновь кровопролитие...

-- Алтарь Баала... -- Ипи внезапно вздрогнул, его синие глаза, как показалось фараону и полководцу, на мгновение вспыхнули, -- зачем мне младенцы, Избранник? Зачем мне они, Вместилище Хранителя Та-Мери? Каждый разбойник, каждый пират и торговец меняет мне кровь на золото!

У Тутимосе и Аменемхеба вытянулись лица. Ипи невидящим взором смотрел сквозь них и продолжал говорить негромким хриплым голосом.

-- Царей, царства, народы и страны приносят мне жаждущие золота! Завтра ты принесёшь мне в жертву огнём и бронзой воинов Тисури. Все, все, что сотворят Менхеперра и Ипи Ранефер будет свершено ради золота! Десятки и сотни тысяч прольют свою кровь от стрел, мечей и копий воинов Та-Кем, и она прольётся на мой алтарь!

Аменемхебу показалось, что голос Ранефера доносился отовсюду, из-за каменных стен гробниц, из-под земли, из Дуата. Полководец покрылся гусиной кожей и глянул на Величайшего. Тот оставался невозмутим.

-- Похоже, то, что Ипи прикрывает глаза, когда пьёт вино, не избавляет его от видений, -- спокойно сказал Менхеперра, -- не нужно страшится, достойнейший Аменемхеб. Поначалу от внезапных видений Ипи и Мерит мне было так же не по себе. Потом я привык.

Фараон вздохнул и закончил:

-- Представляю, каково им самим...

Ранефер встряхнулся.

-- Это не видение.

Тяжело дыша, он провёл рукой по вспотевшему лицу.

-- Сон семилетней давности, в ночь перед взятием Града-на-острове... Просто вспомнил, как наяву, но... Во-первых, тогда тварь солгала. Тисури сдался почти без боя. Во-вторых, сон окончился явлением Нефер-Неферу, сразившей тварь священным мечом синего золота. Твари бессильны против воли Извечных, Аменемхеб. Но и Нетеру оставляют последнее слово за нами, нашим выбором. Есть Неизбежность, но мы должны творить её. А есть то, что только в наших руках. Нетеру могут подсказать и направить, твари -- искусить. В этом же сне нечестивый Баал предлагал мне Двойную Корону, Мерит-Ра и троны от Шарден до Элама. Если я соглашусь отравить Самозванку, Величайшего и младенца-наследника

-- Великие Не... -- Аменемхеб прикрыл ладонью уста, с опаской посмотрев на Величайшего.

Разве можно говорить такое в его присутствии? Но взгляд фараона не содержал в себе гнева, лишь только сострадание. Тутимосе вздохнул и отвернулся. Повисла пауза.

-- Ничего... -- Менхеперра вновь посмотрел на побратима, -- ничего! Мы сокрушим и Нахарин и этих акайвашта, будь их и вправду сорок тысяч. А в воду и золото я и сам запрещаю тебе смотреть. Не время сейчас. Проведёшь переговоры с осаждёнными и посланниками Нахарина, и сразу же, как можно скорее, в Хазету, а там, не задерживаясь, в Бехдет. Мерит всё-таки Местоблюстительница Скипетра Ириса, Жрица Прекраснейшей и Урт-Маа. Вдвоём вам будет легче решить загадку Гостей. И... -- Величайший тепло улыбнулся, -- она ждёт своего брата.

-- Я благодарен тебе, Тутимосе, -- Ипи едва заметно кивнул, -- помимо отчёта о потерях, у меня есть ещё кое-что, чрезвычайно важное.

Ранефер подошёл к колеснице, все так же пошатываясь, поднял с площадки кожаный свёрток, судя по всему, довольно увесистый. Второй, такой же, закинул себе за спину Анхнасир.

Поморщившись от боли, Ипи сел на корточки и положил свою ношу на землю. Аменемхеб наклонился и развернул кожу. Выпрямился. Недоумённо посмотрел на Верховного Хранителя.

-- Это оружие нечестивцев?

Менхеперра взял в руки необычайно длинный узкий меч с рукоятью, соразмерной клинку.

-- Железо?

Ипи кивнул.

Фараон попробовал пальцем остриё странного клинка. Отступив на шаг, осторожно взмахнул им. Хмыкнул.

-- Этот двумя руками держат, -- подсказал Ипи.

-- Здесь только железо. У них, что, все оружие железное? Ты это имел в виду?

-- Да. Но шлемы бронзовые. Щиты обиты бронзой. С убитых всадников мы сняли несколько чешуйчатых бронёй на льняной основе. Полагаю, это высокородные. Большинство пиратов не имеют доспехов вообще. Думаю, они и с железом связались, по той же причине, что и хатти -- их земли бедны оловом и медью.

Тутимосе попытался согнуть необычно длинный клинок, снабжённый для жёсткости сразу двумя долами. Тот поддавался с трудом. Человек, сложения менее могучего, нежели Менхеперра, не справился бы и махнул рукой, но Величайшему упорства было не занимать.

-- А у хатти железо намного мягче. Испытать бы неплохо.

Ранефер дал знак Анхнасиру. В руках того появился хопеш, специально принесённый для испытания. Ипи поднял слабо изогнутый широкий клинок, кивнул поверенному. Они одновременно взмахнули мечами. Застонало железо, запела бронза.

Ранефер протянул фараону оружие пришельцев. На лезвии появилась большая выщерблина.

-- Ещё один такой удар и клинок сломается.

Аменемхеб осмотрел хопеш, удовлетворённо крякнул. На бронзе тоже появилась щербинка, но гораздо менее заметная.

-- Давай теперь этот, Анхнасир.

Испытали ещё один меч. Он сразу сломался. Большой обломок взлетел, вращаясь, и Верховный Хранитель сбил его наручем, чтоб не поранил кого.

-- А этот слишком хрупкий, -- прокомментировал старик.

-- Да, -- согласился Ипи, -- все железо или мягкое или, если его перекалили, хрупкое.

-- Мя-а-гкое... -- лицо фараона потемнело от натуги, но он все же согнул клинок.

Тот в таком состоянии и остался. Фараон озадаченно повертел испорченный меч.

-- Негодное оружие, -- высказал недоумение Аменемхеб, -- и такое дорогое... Какое-то здесь противоречие. Не проще ли покупать у соседей бронзу, ведь это обошлось бы гораздо дешевле?

-- Нет, не проще, -- Ипи покачал головой.

Все присутствующие знали, что в землях Хатти и Нахарина бронза, самая обычная, при выплавке которой не применялась синяя краска[108] вдвое дороже, чем в Священной Земле.

-- Проще покупать у нас, -- сказал фараон, -- в Уасите купцы акайвашта занимают целый квартал. Но Ипи упомянул, что эти пришельцы из более отдалённых северных земель. Если их южные сородичи или те же хатти, продают бронзу по цене в три-четыре раза выше, чем мы? Ведь ни один купец в здравом уме не перепродаст товар за те же деньги, что купил.

-- Ты хочешь сказать, Величайший... -- начал Аменемхеб.

-- Разумное объяснение только одно: акайвашта научились получать железо, которое выходит им дешевле привозной бронзы. То есть, втрое дешевле того железа, что выплавляем мы. Так, Ипи? Этой демонстрацией ты намекаешь, что неплохо бы поискать среди пленных кузнецов и рудознатцев? Хотя бы даже просто высокородного, имеющего на родине рудники и мастерские?

Ранефер кивнул.

-- Именно так. Если бы это удалось, мы могли бы пустить железо на многие инструменты, простые скобяные изделия, высвободив сотни и тысячи хека бронзы, и, тем самым, увеличить и усилить доспешное воинство!

Аменемхеб посмотрел на Верховного Хранителя, не скрывая восхищения. Тутимосе, который задумчиво скрёб подбородок, заметил его взгляд и сказал:

-- Не спеши радоваться, достойнейший. Мы пока ещё увидели лишь морок в пустыне, но не достигли оазиса. Я бы сказал, что найти опытного кузнеца среди пиратов, которые живут войной и грабежом, было бы поистине невероятной удачей.

Ранефер с улыбкой посмотрел на побратима, потом на старого полководца и сказал:

-- Это ещё не все достойнейшие!

Анхнасир подал ему ещё один меч, формой неотличимый от тех, что только что подверглись испытанию.

-- Ты прав, достойнейший Аменемхеб. Все эти мечи акайвашта никуда не годятся. Кроме этого.

Ранефер протянул клинок Тутимосе. Фараон взглянул на клинок с удивлением.

-- А чем он примечателен? С виду -- такой же.

-- Этим мечом военачальник пришельцев разрубил хопеш Нахтра, как тростинку.

-- Вот как? -- фараон поднял глаза на Верховного Хранителя, -- может, в пылу битвы...

-- Нет, Величайший, -- перебил Ипи фараона (на что дерзости хватало у немногих, хотя Тутимосе в подобных случаях даже не пытался изображать гнев), -- три Хранителя тому свидетели. Павший воин действительно перерубил хопеш Нахтра этим мечом. Клинок у Коршуна, кстати, не из последних. Я знаю, он им часто похвалялся. Дедовский, во многих схватках побывал без малейшего урона для себя.