Михаил Ахманов - Флибустьер Страница 5

Что-то прозвенело в голове у Серова, и он застыл над столом в позе борзого пса, унюхавшего дичь. Руки его потянулись к бумажным листам, он вытянул один наугад, пробежал по диагонали, выхватывая слово там, два слова тут, взял другой, третий, четвертый… «Понедельник» бросилось в глаза. Не просто «понедельник», а с заглавной буквы…

Устроившись в кресле, Серов принялся разбирать непонятный почерк. Брови его сошлись у переносицы, взгляд стал напряженным, лоб прорезала морщинка. «Понедельник» – говорилось в рукописи, а вслед за этим шли другие, уже знакомые имена – «Линда» и «Максим Кадинов». Он прочитал абзац вверху страницы:

«Понедельник предложил сразу отправиться к Воротам, до которых было километров пять или шесть. Но Линда запротестовала, и ее поддержал Максим Кадинов. Мы были уже практически на месте, и торопиться не стоило. Алексей Петрович, шофер и наш проводник, тоже не советовал идти к сопке в седьмом часу вечера, утверждая, что расстояние обманчиво, и тут не пять и не шесть километров, а все десять. Местность была пересеченной, повсюду камни, пни и овраги, и вездеход не мог подвести нас ближе. Ночевать в его кузове нам не хотелось; решили разбить лагерь до темноты, поставить палатки, сварить еду и чай и посидеть у костра. Мы с Женей, как самые молодые, принялись разгружать вездеход – Алексей Петрович торопился, говорил, что место плохое и ночевать он здесь не желает. Работали мы быстро и с удовольствием. Вообще Женя мне нравился – ему двадцать пять, он старше меня на шесть лет и недавно закончил медицинский институт в Твери. Он…»

Серов прервал чтение, вытер испарину со лба и поднял глаза к потолку. Женя, медик из Твери… Дьявол! Евгений Штильмарк, исчез в 1997-м, и было ему двадцать семь… Значит, тут описаны события девяносто пятого года, когда Игорю Елисееву, самому молодому, было девятнадцать…

Потянувшись к стопке с первой главой, Серов перевернул ее и уставился на титул. Название: «Шестеро в аномальной зоне», автор некий И. Е. Кантаров… Что за Кантаров, черт побери? И почему шестеро, если пропавших девять? Ну, восемь, не считая немца Губерта Фрика…

Он сидел, уставившись в исписанные листы и чувствуя, что вот-вот ухватится за хвост загадки. За путеводную нить, которая позволит размотать клубок… Удача! Удача, которой он так жаждал, была готова слететь к нему, подобно сказочной птице Феникс, мудрой и знающей ответы на любой вопрос. Все ответы, какими бы невероятными они ни показались!

Сердце Серова гулко бухнуло, взгляд обратился к фотографии.

– Алексей Петрович, проводник, не советовал идти к сопке… – медленно произнес он. – А вот и сопка! Осталось лишь узнать, откуда у Добужинского этот снимок и почему он тут его повесил. Для вдохновения, пока читает рукопись Кантарова?

За его спиной раздался шорох, а затем голос Добужинской:

– Кофе готов, Андрей. Принести вам сюда?

– Отставить кофе, – сказал Серов. – Вот что, Татьяна Олеговна… – Он развернулся вместе с креслом и пачкой бумаги на коленях. – Что вам известно об этой рукописи? И о Кантарове И. Е., который значится в ее авторах?

– С этим сочинением у Кости были неприятности, – промолвила Добужинская после секундного раздумья. – Ну, не неприятности, скорее трудности… Текст поступил давно, два года назад, и Костя все колебался, печатать или не печатать, хотя материал был, по его мнению, интересным. Оставалось неясным…

– Стоп! – Серов поднял руку. – В чем причина колебаний?

– Так я об этом и хочу сказать! Если это, – женщина бросила взгляд на стол, – художественное произведение, выдумка, то к тематике издательства оно не подходит. Понимаете, романов, ни детективных, ни фантастических, Костя не печатал, этим другие занимаются. Если же написанное правда, то могла получиться сенсационная книга. Но как проверить, истина в ней или фантазия? Костя решил разобраться на месте событий и полетел на Камчатку. Полетел в июне и был там недели две. Вот, снимок привез… – Ее глаза обратились к фотографии.

– Был в июне на Камчатке и снимок привез… – Лоб Серова пошел морщинами. – Об этом вы мне не говорили!

– А разве это его путешествие важно? За десять последних лет мы весь мир объездили… – Добужинская вздохнула. – Канары, курорты Франции и Испании, Рим, Лондон, Таиланд, Бразилия… Отдыхали вместе два раза в год, не считая случаев, когда Костя ездил по делам. У нас шесть дочерних издательств… Одно в Красноярске, другое в Киеве, третье в Прибалтике… за всем хозяйский глаз нужен…

Рукопись и визит на Камчатку, отметил Серов. Это, похоже, не один, а целых два хвоста загадки! Потом сказал:

– Вы упомянули о трудностях…

– Да, да. Вернувшись, Костя решил печатать книгу, но автор пропал, этот Кантаров из Петербурга. Отправили договор с письмом по его адресу, и ни ответа, ни привета. Костя собирался его разыскать, но тут… – Татьяна Олеговна приложила к глазам платочек.

– Какой у него адрес? – спросил Серов. – Могу я на него взглянуть?

– Конечно. Я позвоню в издательство Пал Палычу… это Костин заместитель… Адрес у него или у Маши Гуровой. Она – главный редактор.

Хозяйка вышла, а Серов принялся складывать листы рукописи по порядку, мурлыкая под нос: «Сияли звезды голубые, и небо было голубым, и ночи голубыми были, прозрачными, как легкий дым…» Настроение у него тоже было голубым – иными словами, отличным. Он уже представлял, как, ознакомившись с творением Кантарова, раскроет тайну десятка исчезнувших и найдет их, найдет непременно, живыми или мертвыми. Лучше бы, конечно, живыми… Трупов Серов повидал немало, и когда его розыск заканчивался мертвым телом, прикованным к батарее, испытывал чувство вины. Оно являлось совершенно иррациональным, однако мучило его – не успел, не смог отыскать вовремя… И в данном случае такой исход не исключался – ведь все его реальные и виртуальные клиенты, за исключением Добужинского, пропали давно, кто год, а кто и семь лет назад.

Вернулась Татьяна Олеговна, с клочком бумаги в тонких пальцах. Серов уже догадывался, что предстоит ему услышать.

– Пал Палыч поднял переписку… И знаете что, Андрей? Автор рукописи вовсе не Кантаров, а Игорь Елисеев. Юноша, совсем еще молодой… Кантаров – его псевдоним, а адрес…

– Адрес мне уже не нужен, – сказал Серов. – Если позволите, Татьяна Олеговна, я его труд заберу с собой. Он связан с исчезновением вашего мужа.

Глаза женщины расширились, губы задрожали.

– Правда? И вы… может быть, вы найдете Костю?

– Может быть, – буркнул Серов. – Важно, что я найду – Константина Николаевича или… Ну, не будем думать о плохом.

Он сунул рукопись под мышку и направился к двери.

Детальное знакомство с сочинением Игоря Елисеева заняло весь оставшийся день, всю ночь и утро. Теперь Серов понимал, что объединяет исчезнувших странников по аномальным зонам: все они, даже Линда Ковальская, прозаический налоговый инспектор, являлись страстными поклонниками идеи о том, что Земля посещается пришельцами из космоса. Веривших в это было в России несколько сотен, а в мире, по-видимому, не один десяток тысяч, и все они принадлежали к тому или иному клубу, неформальному объединению или солидной организации вроде Космической Церкви со штаб-квартирой в Калифорнии. Клуб Елисеева был много скромней; к нему относились, возможно, семьдесят или сто человек, жителей средней полосы России, Прибалтики и Урала, называвших себя «контактерами». По их мысли, инопланетяне (безусловно – телепаты) не отказывались от контактов с землянами, но осуществляли связь не с правительствами, а лишь со своими избранниками – так сказать, в индивидуальном порядке. Им передавались сообщения о возможных катастрофах, чреватых глобальным экологическим кризисом, и полные гуманности рекомендации: не пора ли прекратить резню и драку, объединиться в мировом масштабе, навести на планете порядок и, приобщившись к Высшему Разуму, заняться исследованием Метагалактики. Кроме этих полезных советов инопланетники, случалось, делились сведениями о своих делах, о том, откуда они прилетают и что творится на Млечном Пути. Эти данные были весьма противоречивы; к одним контактерам доходили послания, полные братской любви и дружбы, к другим – предостережения и неприкрытые угрозы. Все, вероятно, зависело от взглядов на жизнь – контактеры, как и обычные люди, делились на оптимистов и пессимистов.

Телепатические связи с космосом происходили обычно по месту жительства, но бывало и так, что пришельцы посещали Землю, сообщая об этом заранее и требуя, чтобы в пункте высадки их поджидала делегация. По неизвестным причинам пункты были постоянными, носившими название аномальных зон, которых насчитывалось восемь: гора на Аляске, Гималаи, Бермудский треугольник, река в Месопотамии, плато Танезруфт в Сахаре, Варангер-фиорд в Норвегии, а также камчатская сопка Крутая и приток Печоры в Пермской области. Все территории малодоступные, и потому вопрос о встрече с инопланетным разумом нередко был предметом споров: одни контактеры утверждали, что рандеву состоится тогда-то и там-то, другие – что эти вести ложные и беспокоиться, собственно, не о чем.