Иван Кузмичев - Поступь Империи. Бремя Власти Страница 50

Оно и понятно — русское оружие переплюнуло любого европейца, грех такой шанс упускать. Вот только людей наверху мало, против вражин им не устоять. Враг хоть и не может стрелять столь же быстро, но берет массовостью, и малым расстоянием — в горах спрятаться от шальной пули можно запросто, были бы навыки.

И будто в подтверждение невеселых дум Селиванова по склону скатилось сразу три воина в зеленых мундирах. Русских мундирах. Следом за ними упали мелкие камни, посыпался щебень и унесся к подножию унылый безрадостный шелест древних гор.

— Давайте, братцы, поднажмем чуток, нечего халтурить когда вражина наседает!

Разведчики и без того прущие в гору подобно горным козлам ускорились. Вот один перебрался, за ним еще и еще. Сам Никита оказался наверху среди в третьей десятке. Вот только злобы не было — в корпусе от лишнего геройства отучают быстро. Да и по поводу обязанностей внушение изрядное делают, так что коли ты встал во главе отряда будь готов к тому, что спрос возрастает многократно и не только по их подготовке, но и по собственной. Спорь не спорь, а правильно командовать необходимо учиться, так же как и любой науке.

Дела у собратьев оказались таковы, что задержись разведчики еще на пяток минут и властвовали бы на склоне бородатые наемники австрияков!

Вот вражеская группа в семь бойцов того и гляди завершит обход, забравшись по отвесной стене еще на сотню метров! И ведь свои не видят их — не до этого им. Вовремя здесь витязи появились, ох как вовремя.

— Тимур, Всеволод! — крикнул Селиванов двум ближним капралам. — На вас прикрытие, расставляйте ребят так, чтоб ни одна муха не проскочила. Вон гляньте наверх, того и гляди камнями закидают, даже за сабельки брать вражине не придется. Вопросы?

— Нет!

— Коли так, то исполняйте.

— Никого не пустим!

Семнадцатилетние командиры отделения хоть и не отличались прилежным обучением и способностями к высшим материям, зато отлично подходили для службы в рядах разведчиков. У них мало того, что у самих глаз как у сокола, так еще и стреляют отменно, вот и ребят к себе в отделения подобрали таких же. Любо-дорого посмотреть как мишени от выстрелов падают! Жаль только с дисциплиной у обоих плохенько, иначе и до лейтенантов за пару лет дослужиться могли.

Молодой комбат лишь усмехнулся собственным мыслям — кому-то командовать на роду написано, а кому-то приглядывать за шалопаями суждено. Как бы там ни было — все витязи братья и этого не изменить.

На этой высоте, неприметной еще вчера, разгорелся яростный бой, да столь ожесточенный и непримиримый, что вылилось в настоящее сражение. Куда там бьющимся за перевал!

Прохор внимательно следил за происходящим не только в низине — откуда все чаще слышались залпы не столько мушкетов имперцев, но и раскаты легких полевых пушчонок, прикатанных обозной обслугой. Увы, но у Второй Южной запасы для 'колпаков' и более старших полевых орудий почти израсходованы — остался запас на тот случай если дела пойдут совсем отвратно и придется не столько отбиваться от врага, сколько думать об уничтожении имущества.

Секретность! Уж кому-кому, а Митюхе Старший Брат растолковал значение этого понятия слишком доходчиво. А уж молодой генерал довел сие всем подчиненным, особенно пушкарям да мортирщикам. Даром что ли в Петровке не одну сотню пудов первоклассного материала в утиль спустили, пока нужный прототип получили?!

Та-дах!

Высоко над головами сражающихся прогремел взрыв ручной бомбы. Это разведчики пустили в ход личные запасы. И коли так — дело плохо…

Допустить взятия высоты врагом Прохор не мог. Скрипя сердцем, он подозвал горнистов и восемнадцатилетнего майора Сироту.

— Дмитрий, все свободные 'колокола' и по сигналу начинай обстреливать скалы, в том месте где наши бьются. Бей на упреждение, старайся не задеть своих.

— На как же обвал… — распахнул уставшие глаза Сирота, будто бы не уверенный в том что правильно понимает приказ.

— А ты аккуратней пали, авось не зря столько гранат перевели! — не сдержался Прохор. Майор вытянулся, поняв, что позволил лишнего. — Иди, собирай всех. Две минуты тебе. Исполнять!

— Есть!

А пока мортирщики собирались все вместе, Митюха успел отдать приказ всем войскам незадействованным в бою ускориться, оставив весь лишний скарб и подводы с рухлядью. Да не абы как — а поперек дороги, чтоб вражья конница с наскока не прошла. И ведь вроде отступают люди, а рухлядь тащат! Боец того и гляди от усталости упадет будто загнанная лошадь, а на плече тючок все равно тащит… и это помимо воинской сумы, да оружия.

Не все пожелали оставить трофеи, неизвестно когда полученные. Особо рьяных спорщиков успокаивали зуботычинами товарищи, благо мозги у большей части работали в правильном направлении.

Но Митюха сделал один неприятный вывод — реформа, начатая сначала государем Петром Великим и позже продолженная его сыном далека до завершения. Пока есть вот такие людишки — армия не сможет быть по настоящему преданной государству. Имея личный скарб под рукой, не будешь думать о товарище и брате по оружию, защищать его спину зорче чем клятую котомку с барахлом. Даром что ли все кочевники и дикари обладая порой изуверской изворотливостью ума и силой, постоянно проигрывают дисциплинированным частям. Даже таким как испанские — давным-давно не котирующиеся в воинском мире, но свободно держащие в подчинении многочисленные колонии.

Все проходит. Ко всему привыкаешь. Росла куча, ругались под нос воины, а колонна с каждой минутой вливалась вглубь перевала все оживленней, расторопней.

'И почему до этого так не поступили? Вот сукины дети!' — зло подумал Прохор.

'Да и сам хорош, не проверил толком… витязей не выделил, парни и без того замотаны, а старики о мошне больше заботятся, ну ничего — дайте срок. Я вам такую службу устрою, что этот переход отдыхом в райских кущах покажется!'

Та-дах!

Прохор плотно сжал губы, чуть прищурился и до рези в глазах всмотрелся в запыленную вершину, где только что взорвался первый снаряд мортирки. Пристрелочный. Аккурат в трех десятках шагов от своих, сразу за скальным выступом…

— Уходим, вашу мать! Заряды поджигай и бегом! Петр, Никодим, Анис — прикрываете нас вон на том выступе. Держите позицию с пяток минут, а после айда за нами. С Богом, братцы!

Витязи вместе с оставшимися в живых старшими товарищами из 2-го Владимирского полка спешили оказаться как можно дальше. Мало их осталось, ох как мало. И двух дюжин не наберется, впрочем, самих витязей потрепало изрядно: два десятка потеряли, хорошо, что хоть всех с собой забрали, ни одного не оставили. В горячке боя о погибших братьях почти не думали, но то что после сражения их отпустит, знал каждый. И как это бывает — нервы выдержат не у всех. Плевать на то, что пообтесались воины, вкусили немало вражьей крови: смириться с утратой родных людей они не умели.

Быть может это и к лучшему…

— Ваше превосходительство, враг прорвал фронт!

— Вижу, — проскрежетал пуском на зубах Прохор, оглянулся — под рукой полторы сотни кирасир, из тех кто с полчаса как тому назад вышли из боя. Сражались на тяжеловозах — как скрытый резерв, бросаемый на самые опасные участки в бою. Другой кавалерии считай уже нет — все кони волокут телеги, да орудия. Тем более что от кавалерии в горах проку мало, тут ведь больше пользы пехота с артиллерией принесут.

Еще минуту тому назад Митюха думал, что противник отступит, слишком уж лютая сеча шла, слишком силен дух русского воинства, отступающего, но не сломленного. То и дело слышались крики с бранью: многоголосые, на разных языках, но неизбежно яростные и по-своему дикие. Ан нет, не получилось выстоять — устали воины.

— Мортирщикам перенести огонь по наступающему врагу. Кирасирам строиться, стрелкам занять позиции на флангах — бить вражин по готовности. С Богом, други!

Загудели полковые трубы, им вторили горны. Тут же раздались первые взрывы в рядах противника прорвавшего фронт. Прохор туда больше не смотрел, сам прекрасно понимал, что 'колокольчики' могут зацепить своих, как и в стрельбе по высоте. Но другого решения не видел, разве что бросить всех на ликвидацию прорыва. Но что дальше? Как быть, когда силенок уже не останется, считай три четверти уже за перевалом, а саперы только и ждут команды на подрыв ущелья…

А бой лавинообразно превращался в безумную вакханалию, когда дерутся всем, что рука схватит, и ежели ничего нет, то кулаками, или вовсе — вгрызаются зубами во врага!

— Горнистам — играть 'Не плачьте об уходящих!'. Вперед, поможет нашим!

Вокруг Митюхи собралось полторы сотни уставших, но не сломленных кавалеристов. Почти все ранены и перевязаны. По-хорошему им бы отдохнуть в покое недельку, а то и две, чтоб в норму пришли, а не в атаку гнать. Вот только никого кроме них нет. А раз так, то и выбора нет!