Геннадий Ищенко - Коррекция Страница 52

— Правы. Почему я их должен любить, когда они сами никого не любят, кроме самих себя? Уже во времена социализма Польшу очистили от всех инородцев. Мы десятилетиями снабжали их за бесценок горючим, продавали по дешевке свою продукцию, пичкали кредитами и практически безвозмездно оказывали научно-техническую помощь. И что в итоге? Они далеко нас послали вместе с социализмом, вошли в НАТО и стали одними из наших самых последовательных врагов! При мне этого еще не было, но я смотрел потом. Мы простили африканцам и прочим друзьям долги чуть ли не на сотню миллиардов долларов! Чего ради?

— Ну чего ты завелся? — сказала мужу Лида. — Это уже не наука, а политика. Захочешь, сам скажешь Берии. И получится это у тебя более аргументировано. А Игорю Васильевичу от этих знаний только лишняя головная боль и неприятности.

— Да, меня куда-то не туда понесло, — сказал Алексей. — Не нужно вам никому ничего говорить, я скажу сам. А насчет Китая просто запомните на всякий случай.

— Ладно, раз нельзя говорить о будущем, поговорим о настоящем, — сказал Курчатов. — Я понимаю, что, несмотря на ваши знания, вы не являетесь ученым, но хотел бы все-таки узнать мнение по поводу дальнейшей работы группы.

— Изучать дальше реактор нет смысла, — ответил Алексей. — Ваши физики все выучили наизусть, но суть процесса нейтрализации сил отталкивания в атомах так и не поняли. В книге имеются ссылки на явления, которые в наших источниках не описаны. Мы сегодня как раз говорили на эту тему. Общее мнение такое, что нужно изготовить излучатель и в упрощенном виде воспроизвести описанную реакцию синтеза. Если все получится, надо строить сам реактор. И отдельно кому-нибудь передать работы по преобразователю тепла в электрический ток. Здесь для этого нет никаких условий, а собранный научный коллектив может разве что провести предварительную оценку работ. И реактор я бы здесь не строил.

— Почему? — спросил Курчатов. — Место достаточно удобное. И режим легко обеспечить, и производственная база рядом.

— Прежде всего, потому что я не верю, что вы обойдетесь без аварий на комбинате. Я вам рассказал только о тех, о которых читал сам. А сколько их было всего? Вы устроили гонку с американцами и не щадите не себя, ни других. Я понимаю всю важность вашей работы, но не хочу здесь жить и работать. Одно дело приехать пусть даже на полгода, совсем другое – жить несколько лет. Строить здесь центр, потом реактор… Ваша производственная база не справляется даже с нуждами комбината. Значит, сюда нужно везти тысячи рабочих и гробить им здоровье! Я думаю, что руководство просто не осознает, сколько всего нужно вложить, чтобы выйти на промышленное строительство реакторов. Они вместе с накопителями сделают нас первыми в мире, но пока государству это не потянуть. Вот наделаете вы своих бомб, восстановим экономику, тогда и возьмемся. А пока, как я и говорил, нужно делать подготовительную работу. Она много сил не потребует. А к весне нас всех отсюда нужно убрать.

— Я доложу руководству ваше мнение. Чем Гольдберг собирается занять людей?

— Мы подготовим все материалы по уже проделанной работе, после чего все займутся накопителями. Там много сложных моментов, которые только начали изучать.

— Я примерно так и думал, — кивнул Курчатов. — Задержусь на объекте на пару дней, так что еще увидимся. Спасибо за советы. С вашего позволения, я от вас позвоню.

— Не замечала за тобой склонности к болтовне, — заметила Лида, после ухода Курчатова. — Если Берия узнает, выйдешь из доверия. И твое желание отсюда уехать – для меня новость. Только обжились…

— Оно и для меня новость! — мрачно ответил муж. — Я поначалу думал осесть здесь лет на пять, пока не построим реактор. На полгода я бы сам взял казенную мебель с бирками. Понимаешь, малыш, он ведь не хочет, чтобы мы здесь жили. Уже с месяц во мне зреет желание все здесь бросить и уехать. А когда я пытаюсь понять причину, приходит страх.

— Но до пятьдесят седьмого года еще столько времени! С чем это может быть связано?

— Если бы я знал! Мы ведь уже здорово поменяли то будущее, которое помним. Уцелели одни люди, попали под нож совсем другие. Поменялась значительная часть руководства, а это скажется на судьбах миллионов людей. Уже начинает сказываться. И не факт, что все изменения будут в нужную сторону. Даже случайная ошибка может наделать бед. А здесь… Они ведь с самого начала сливали в водоемы всякую дрянь, только раньше она была со слабой радиацией. Думаешь, я сказал об аварии Курчатову, и сразу же станут строить новые выпаривающие аппараты и емкости для хранения отходов? Это очень сложные и дорогие устройства и для их строительства нужно время. А времени нет: летом должны взорвать бомбу. А ведь мало испытать одну или две, их производство нужно поставить на поток! А оружейный плутоний производят только здесь. И потом, у Курчатова свое отношение к радиоактивности. Читал я, как они таскали руками плутоний. Я ему сказал, что пострадают сотни тысяч людей, а он принял к сведению! Появится Берия, я еще ему начну долбить.

— А может быть этот, ну который нас сюда прислал, и от радиации прикроет? Вернул же он нам молодость.

— Как-то не тянет проверять. Если бы нам не вредила радиация, вряд ли меня толкали бы в спину отсюда уезжать. Непонятно только, почему этого не сделать сразу.

— Ладно, Курчатову ты сказал, меня напугал, а Берии скажешь потом. Больше от тебя сейчас ничего не зависит, поэтому давай на время об этом забудем. Через две недели новый год. Как будем отмечать?

— Возьму на комбинате счетчик Гейгера и выберу елку, которая излучает поменьше рентгенов. Правда, игрушек нет ни одной. Может быть, съездить в Челябинск?

— Я не елку имела в виду, — сказала Лида. — Пригласим кого-нибудь, или опять просидим вдвоем?

— Квартира маленькая, многих сюда не пригласишь, — задумался Алексей. — Я бы пригласил Михаила с женой, но у них ребенок. И потом, я не знаю его планов. Может быть, он уже с кем-то сговорился из ребят.

— Ты что, что-то имеешь против детей? — вскинулась жена.

— Ну что ты, малыш! — успокоил он ее. — Ничего не имею, даже против чужих, особенно если они еще не шумят. Просто мальчишке еще нет семи лет и он быстро устанет и заснет. Ночь напролет мы за столом сидеть не будем, а оставить его у нас негде. И что, через весь городок в мороз тащить спящего ребенка на руках? Жили бы рядом, тогда дело другое.

— Тогда может нас кто-нибудь пригласит?

— Вот этого я не знаю, — засмеялся Алексей. — Завтра поговорю на эту тему в лаборатории, у кого какие планы.

Через неделю в Саров приехал Берия. Первым делом он посетил директора КБ Зернова.

— Здравствуйте, Павел Михайлович! — сказал он, быстрым шагом зайдя в кабинет. — Чем обрадуете? Как изделие?

— Все идет по графику, — ответил Зернов. — Если бы нам разрешили его доработать, сделали бы на месяц раньше. И вес был бы наполовину меньше.

— Он решил не рисковать, — ответил Берия. — У американцев взорвалась, должна взорваться и у нас. А доработки введете уже во вторую. Ускорить никак нельзя?

— Может и можно, — пожал плечами директор. — Только без меня. Голова у меня на плечах только одна, как бы ее невзначай не оторвали за неудачу. Вы с какой целью приехали? От меня что-то нужно?

— Побеседую с людьми и проверю ход работ, — ответил Берия. — В Москве отчитаюсь. Я узнал, что Курчатов уже два дня, как здесь. Он у себя?

— Минут двадцать назад звонил, что пошел во второй заводской корпус. Вернуться он бы не успел, поэтому ищите там. С вами пройти?

— Не нужно, не заблужусь, — отказался Берия.

Искать Курчатова не пришлось, он сам вышел из заводского корпуса вместе с главным конструктором Харитоном, когда Берия и сопровождавший его телохранитель были от него в полусотне шагов.

— На ловца и зверь бежит! — довольно улыбнулся Берия. — Здравствуйте, товарищи!

— Здравствуйте, Лаврентий Павлович, — одновременно с Харитоном поздоровался Курчатов. — Вам кто из нас нужен?

— Вы и нужны. А с Юлием Борисовичем мы поговорим позже. Давайте просто прогуляемся по территории. Мороз вроде несильный. Я хочу, чтобы вы рассказали о поездке в "Сороковку". Выудили что-нибудь ценное из нашего пришельца?

— Выудил, — хмуро сказал Курчатов. — Дела на комбинате идут хреново и на это меня натолкнул ваш Алексей, хотя он на нем ни разу не появлялся.

— В чем дело? — насторожился Берия, всю веселость которого как ветром сдуло.

— Он мне рассказал о двух известных ему авариях и сказал, что их было больше. Вторая, которая сопровождалась сильным взрывом и вызвала загрязнение двух сотен поселков и самой "Сороковки", меня пока не волнует, до нее еще ждать восемь лет. А вот первая случится уже в следующем году.

— И что это будет?

— Он сказал, что выйдут из строя выпарные аппараты, и мы начнем сливать все в реку напрямую. Пострадают сто тысяч человек, да и сама "Сороковка" загрязниться еще больше. Нам Алексей не верит и считает строительство там центра и реактора дурным делом.