Валерий Елманов - Княжья доля Страница 52

– Его великие дела еще впереди. У руля еще одного королевства – Кастильского – король Фердинанд Святой. Правда, святым он станет позже, после своей смерти, где-то в середине века.

Тут же прикинув, что раз человек умрет еще не скоро, то сейчас он достаточно молод, Минька опять встрял с тем же вопросом:

– А ему сейчас сколько?

– Где-то... – Константин быстренько проделал в уме необходимые вычисления и не без злорадства выдал на-гора результат, который явно поумерил неожиданный интерес Миньки к возрастным данным королей. – Тридцать восемь – тридцать девять.

Славка сочувственно покосился на Миньку, но, против обыкновения, не стал ничего говорить.

– Остальные королевства более мелкие, считать их не будем. На севере, в Швеции, владычествует король Канут Эриксон. Умрет через шесть лет. Известен тем, что основал новую столицу – современный Стокгольм. Это после того, как наши братья-славяне сожгут предыдущую – Сигтуну. В Норвегии постоянные смуты. У наших соседей на западе тоже кровушка рекой хлещет. В Болгарии королем Борис, но его через два года свергнет Иван-Асень Второй. В Сербии уже давно рулит великий жупан...

– Как-как вы сказали, княже? – переспросил мигом оживившийся Славка.

– Жупан, – повторил Константин.

– Ишь как созвучно, – крутанул Славка головой и осведомился: – А его там не подкалывают насчет звания?

– Вряд ли. Тем более что та часть тела, из которой растут ноги, у сербов называется совсем иначе, – заметил Константин и продолжил: – Впрочем, в жупанах ему осталось ходить недолго – всего год. Следующим летом папский легат увенчает его короной. Так что звание он свое поменяет. Так сказать, переквалифицируется в короли.

– Ага, значит, все-таки подкалывали, раз поменял его так быстро, – сделал глубокомысленный вывод Славка.

– Его родной брат Растко ушел в монахи под именем Саввы. Это отец национальной сербской церкви. Через пять лет константинопольский патриарх признает ее автокефальной, то есть независимой, а Савва будет ее первым архиепископом. Впоследствии его признают святым, так же как и первого короля Стефана.

В Польше тоже смуты. Короля нет вообще, но зато куча князей: в Силезии, Мазовии, Сандомире и так далее. Идет жуткая грызня за власть между внуками Болеслава Третьего Кривоустого. Там тебе и Лешко Белый, и Мешко Черный, и Владислав Ласконогий, и Генрих Бородатый, и прочая, прочая, прочая. На Краковском престоле – он у них самый важный, типа нашего Киева – сейчас сидит как раз один из них, Лешко Первый по прозвищу Белый.

– Ну и затейники эти пшеки, – покрутил головой Славка. – Надо ж до такого додуматься – черные мешки, белые лешие.

– У каждой страны свои имена, которые кажутся порою чудными другим. У чехов сейчас достаточно сильное государство. Во главе король Пржемысл Отокар Первый. На востоке процветает Румский султанат, но это будет длиться недолго.

– А где он находится? – подал голос Николай.

– В Малой Азии. Примерно на севере территории современной Турции, но он нам не очень интересен. Гораздо важнее то, что двенадцать лет назад крестоносцы взяли Константинополь и Византийская империя временно прекратила свое существование, распавшись на Латинскую со столицей в Константинополе, где сейчас как раз должен скончаться Генрих Фландрский...

– Прямо сегодня? – невинно уточнил Славка.

– В этом году, – терпеливо пояснил Константин и продолжил: – Помимо нее образовались Трапезундская империя, Эпирский деспотат, королевство в Фессалониках, герцогство Афинское и так далее. Последний император Византии Федор Ласкарь, которого на престол избрали буквально за несколько часов до взятия города, когда крестоносцы уже штурмовали дворец, почти тут же бежал в Азию, в Никею, где образовалась Никейская империя. Туда же последовало все духовенство во главе с патриархом.

– Это что же, выходит, что за посвящением все должны теперь ехать в Никею, а не в Константинополь? – недоверчиво уточнил Николай.

– Совершенно верно, – подтвердил Константин. – Именно в Никею. И кататься им туда до тысяча двести шестьдесят первого года, пока не удастся выгнать крестоносцев из столицы и въехать туда. Что касается Кавказа, то там главенствует Грузия. Недавно скончалась их царица – великая Тамара, и сейчас там правит Лаша Первый[43]. Впрочем, о них рассказывать смысла нет, как и о Средней Азии.

– Почему? – чуть ли не в один голос прозвучал вопрос слушателей.

– Великое государство хорезмшахов – от Аральского и Каспийского морей на севере до Персидского залива и реки Инд на юге через три года растопчут копыта монгольских коней. Самарканд, Бухара, Ургенч, Хорезм, Кабул, Ташкент – все они будут разрушены и сожжены.

– Так быстро, – прошептал Минька.

– Яна в детстве надо было читать, молодой человек, – усмехнулся невесело Константин. – Тогда это не было бы для вас такой новостью.

– И вообще литературку подчитывать историческую, – добавил Славка.

– Если бы я ее подчитывал, вы бы без гранат сидели, – парировал Минька.

– А мы и сидим без них, – не уступал Славка.

– Это сейчас. А то их вообще бы не было.

– Да прекратите вы словесами перекидываться, – вмешался Николай и обратился к Константину: – А что же Кавказ?

– Грузия падет через пять лет, ну а через семь будет Калка. Но не стоит отвлекаться. Посмотрим на Прибалтику.

– А вот, кстати, коли мы о них речь завели, то где сейчас все эти псы–рыцари, которые тевтоны, Александр Невский и так далее? – поинтересовался Славка. – С ними-то как?

– Ну, во-первых, Александр Невский еще даже и не родился. Это будет только через пару лет. А рыцари уже существуют, вот только псами ты их зря назвал, Слава. Дело в том, что такое выражение пошло из трудов Карла Маркса и родилось в результате неправильного перевода на русский язык. У него было написано – монахи, а это слово на немецком языке созвучно псам. Вот и пошла гулять эта ошибка по всем учебникам истории. Хотя, судя по их поведению, ты, наверное, прав. Неважно, кем они числились, но по поведению своему и по духу именно псами и были.

Главный там сейчас Ливонский епископ Альбрехт. Он и возле небольшой речушки Риге город с тем же названием заложил, и план по основанию в Ливонии монашеского рыцарского ордена составил. Утвердил этот план своей особой буллой папа Иннокентий Четвертый в тысяча двести втором году, дав Ливонскому ордену тот же статут, что и Храмовникам, а отличительным знаком его рыцарей назначил изображение красного креста и меча на белом плаще. Отсюда орден и получил неофициальное прозвище Меченосцев. Вместе с обетами безбрачия, повиновения папе и своему епископу все они при вступлении в него давали обет всю жизнь вести борьбу с туземными язычниками.

Сейчас под его пятой почти вся территория современной Латвии. Там куча крепостей, которые они успели понастроить. Так что орден этот на сегодняшний день является самым серьезным врагом Руси в Прибалтике. Орден и его создатель – епископ Альберт, с которым связаны основные успехи немцев[44]. На сегодняшний день ими не взят только Юрьев, который принадлежит Новгороду. Там сидит храбрый князь Вячко. Но спустя семь лет они и его захватят.

– Кого захватят-то, – не понял Минька. – Город или князя?

– Город, – пояснил Константин. – А Вячко погибнет при его обороне, так и не дождавшись новгородской помощи.

– А почему Новгород ему не помог? Предательство? Немцы купили? – решил все досконально выяснить Славка.

– Да нет, – пожал плечами Константин. – Обычная русская нерасторопность. Пока собрали войско, пока выдвинулись, вот время и прошло. Они возле Пскова были, когда узнали, что Юрьев уже взят.

– И что?

– А ничего, – усмехнулся бывший учитель истории. – Назад вернулись, и все.

– Самим поагрессивнее вести себя нужно. Лучшая защита – это нападение, – назидательно заметил Славка.

– А они и ведут, – вступился за жителей легендарного русского города Константин. – Да и полоцкие князья сложа руки не сидят. Только невезения много. Прямо-таки рокового, иначе не назовешь.

– С погодой, поди, или еще какая ерунда. Пустые отговорки для неумех, – усмехнулся Славка.

– Да нет, все гораздо серьезнее. Вот, например, не далее как в этом тысяча двести шестнадцатом году эсты, коренные жители Прибалтики, попытались заключить союз со своими соплеменниками на острове Эзель и полоцким князем Владимиром против Альберта и его меченосцев. И план был составлен, чтобы с трех сторон напасть на Ригу, и сам Владимир уже войско изрядное из русичей и латышей собрал в поход...

– И почему все сорвалось?

– Уже садясь в ладью, Владимир внезапно упал и тут же умер.

– Мистика какая-то, – покрутил в недоумении головой Минька, а Николай со вздохом перекрестился, пробормотав тихонько себе под нос: «Спаси его душу, Господи». Но Славка не унимался: