Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман Страница 53

…Короче, тот год у Олидики был не из самых удачных. Слишком много сил было отдано войне с аиотееками, так что с продовольствием был полный швах. Пришлось даже клянчить «дары» у Улота, и даже, не к ночи будет он помянут, Иратуга. Как вдруг жители Олидики выяснили, что среди них есть настоящая буржуйка и миллионщица, владеющая чуть ли не шестикратными запасами зерна.

Мордуй, ясное дело, обратился с вопросами: «Откуда?» и «Как будем делить?».

Ну откуда, было понятно. Чай зерно для посева прислал не кто-нибудь, а сам Великий Шаман Дебил, слава о котором к осени того года уже гремела над горами. Причем в Иратуге народ срался и бледнел при звуках моего имени, а улотские, даже совсем наоборот, хвалили, правда, сквозь стиснутые зубы и с кислыми рожами.

А вот как делить… Конечно, можно было тупо отобрать. Но Великий Шаман Дебил, во-первых, Мордую родня, а во-вторых, родня Леокая. И не просто родня, а, судя по всему, еще и имеющий с Царем Царей могущественного Улота вполне дружеские и взаимовыгодные партнерские отношения. (Чай величайшее сокровище страны просто так не дарят.)

…Короче, запас зерна был взят взаймы. Но Царь Царей Мордуй мудр, – зерно не тупо сожрали, как в прошлый раз, а посадили на следующий год во всех горных долинах, где были подходящие запасы воды. Причем Улоскат в качестве моего представителя имела право на половину снятого урожая.

…Неудивительно, что Мордуй спрашивал меня, не смогу ли я прокормить ирокезов из собственных запасов. – Если верить Улоскат, «моего» зерна и впрямь бы вполне хватило. Вот ведь еще одна проблема – что делать с внезапно свалившимся на меня богатством?… И да, – надо срочно сажать баб за переборку того зерна, что мы взяли в аиотееков. Пусть выбирают целые зернышки, которые потом можно будет посадить. Это же просто бесценный стратегический запас.

…Кстати, теперь понятно, почему аиотееки уже могут позволить себе рабство!

Жизнь понемножку налаживалась… Не у всех, – двоих раненных пришлось добить – гангрена.

Ну да зато остальные быстро шли на поправку, и, думаю, через недельку-другую смогут встать в строй. По крайней мере Гит’евек, несмотря на рану, уже начал гонять личный состав на тренировках… Тут, кстати, мои забритые в очередной раз отличились по части строевых упражнений, утерев нос даже матерым ирокезам… Все-таки Асииаак был сержантом от бога, а я, выступив в роли комиссара-политрука, снабдил своих вояк отличной мотивацией, так что занимались они не из-под палки. Хотя палка, а вернее, плеть Ассиаака тоже послужила неплохим стимулом[4].

Да еще и некоторые фишки, вроде «тянуться во фрунт» и щелканья отсутствующими каблуками. Как и мой бывший оикияоо, строевая душа Гит’евек это оценил и начал активно внедрять, взяв кое-кого из наиболее толковых моих ребят инструкторами.

И тут, ясное дело, как никогда актуально встал вопрос о приеме в племя. Потому как уважающему себя ирокезу с идеально выбритым темечком вроде как даже малость западло слушать инструкции и выполнять приказы какого-то лохматого приблудыша… Но пришлось отложить решение этой проблемы до возвращения Лга’нхи. В конце концов он у нас Вождь, и это он будет водить новоявленных ирокезов в бой или на охоту. Так что пусть это я занесу имена новичков в «Ведомость на зарплату», и пусть Витек с Осакат побреют им бошки (нафиг-нафиг, я уже как-то брил половину племени, – теперь пусть ученики вкалывают), но формально все это должно проходить под руководством и приглядом Вождя!

Но, в общем-то, жилье есть, харчи есть, Гит’евек достаточно здоров, чтобы поддерживать в племени порядок и дисциплину. Пора навестить Крепость-столицу и пристроить Дрис’туна со-товарищи на стажировку в мастерские. А вместо себя оставлю Витька, – с перевязками, простудами и новыми ссадинами он уже и без меня вполне может справиться. А вот супружницы я его на время лишу. Осакат забираю с собой, пусть навестит родные края, а заодно потрудится на благо родного племени. (В кои-то веки ее язык послужит на благо мира!)

А что беременная? Так коли уж ее саму это нисколько не смущает и не мешает совершать длительные переходы, то и я внимания обращать не буду. (Скажи я тут кому, что из-за беременности бабе нельзя работать, а нужно соблюдать особый режим, в который входит исполнение ейным мужиком разных прихотей любимой супруги, сами же бабы мне глаза и выцарапают. Нет, не из-за приверженности идеям феминизма, просто это резко снизило бы их конкурентоспособность на рынке жен. А мужики просто решили бы, что это хохма такая, и только посмеялись бы.)

Итак, в путь. Забираю с собой Осакат и Ласту, почему-то пожелавшую примкнуть к нам, нагружаю мальчишек запасами харчей и подарками, даю строгие инструкции женам, и в путь.

Три дня в дороге до Крепости. Два дня в беспробудных пьянках по случаю приезда дорогого гостя, то есть меня!

А ведь реально есть ощущение, что вернулся домой. По крайней мере, друзей-приятелей в Олидике у меня было куда больше, чем в том же Улоте или Вал’аклаве… Не говоря уже об Иратуге.

И к собственному удивлению, – почти всех помню по именам… Ну в смысле тех, с кем работал в мастерских, а уж попутчики по путешествию в Улот, те, почитай, вообще как родня, – столько всего вместе пережито! Тот же Мсой… да даже хотя бы и Ортай, – гад, редиска и болтун. – Но ведь свой же!

Так что два дня пьянки – это, считай, что почти что ничего, – аналог вежливого кивка и не более. А вот подарков взял явно мало. Столько народа в друзьях, и всех надо хоть чем-то одарить.

…По крайней мере, мне сразу натащили кучу иногда полезного, но чаще ненужного барахла. И от шаманско-производственной группировки, и от воинской, и просто от жителей… Отдаривался приходится «спасибками»…, написанными, правда, наспех, но собственноручно и на красиво обрезанных клочках шкур, украшенных разными узорами, благо кой-какой запас пурпурных чернил Витек с Осакат догадались притащить с собой.

Вроде бы аналог обычной поздравительной открыточки, продающейся у нас за гроши, но тут они вдруг почему-то стали пользоваться бешенным успехом, куда большим, чем даже бронзовые висюльки или оружие… Нет, конечно, от бронзы никто тоже не отказывался, но «открытки» откровенно клянчили. И немудрено, – после того как вернувшиеся из путешествия в Улот воины и носильщики рассказали о чудесах моей магии, в том числе и нарисованной на камнях и шкурах (свиток с текстом «Кузнечика», что я всучил невольным погонщикам верблюда, хранился на почетном месте во дворце у Мордуя), народ смог реально оценить полезность и практичность подобного рода подарков. Опять же богатства Улоскат ведь не с неба свалились и не сами собой из земли выросли, тут явно чувствовалась рука могучего Шамана! (Может, пора уже и бумажные…, в смысле – «шкурные» деньги начать рисовать?).

– Видал, какая хрень?

– Тонкая, однако, работа… Не сразу и сообразишь, как делали! – высказался Миотой.

– Да я уже сообразил. Чай не первый день над ней думаю… Только сдается мне, можно еще лучше сделать.

– Лучше, чем это? – В голосе Ундая прозвучали нотки законного сомнения. – Еще бы, шлем «терминатора», который он вертел в руках, наверняка казался ему верхом мастерства и совершенства. А тут вдруг ему говорят, что можно сделать лучше…

Мы втроем сидели на веранде-мастерской Ундая, попивали какой-то морсик, поднесенный нам преемницей Улоскат на должности поварихи. (Че-то не нравятся мне взглядики, которые она на меня бросает. Небось думает, что я на всех поварихах подряд женюсь.) И обсуждали, чем бы этаким заняться нашей творческой банде шаманов, коли уж в кои-то веки довелось собраться вместе.

Свою шпану я отправил на практические занятия, попросив, однако, мастеров, чисто из любезности ко мне, не нагружать сразу пацанов черной и нудной работой. (А то знаю я, как это бывает, – последнюю охоту к ремеслу моим мальцам отобьют, сбагрив на них те обязанности, которые неохота выполнять самим.) Так что можно было смело замутить что-нибудь этакое… Чай мои протазаны и боевые перчатки очень даже прижились в Олидике и даже пользовались немалым успехом на внешнем рынке вооружения. По крайней мере Улот и Иратуг с радостью выменяли позапрошлой зимой несколько партий новейшего оружия на запасы харчей.

Вот мы и сидели, попивая морсик и споря. Ундай с Миотоем пытались развести меня на творение очередного кол’окола. Благо, эксклюзивный образец, хранящийся в племени ирокезов, произвел на них неизгладимое впечатление. Бронзы и наркогрибов, по их уверениям, у них на такое дело нашлось бы без проблем.

Но у меня были другие задумки, и в качестве заманухи я с видом фокусника достал из мешка и предъявил коллегам по шаманскому цеху трофейный шлем.

В конце концов пора бы уже попробовать сделать нечто подобное. Нам, умным, головы надо беречь. А пока все самое лучшее, что я тут видел в области защиты головы, был натянутый на каркас из толстых веток и обшитый бронзовыми висюльками кожаный колпак-корзинка. Этот колпак неплохо сдерживал удар дубиной и даже отчасти копьем… Мне ли не знать, на моей голове уже два таких развалили в клочья и щепы. А я пока еще жив. Короче, дешево, доступно и в меру надежно.