Роман Буревой - Боги слепнут Страница 53

– О чем ты думаешь?

– Не о чем, а о ком. О Постуме.

Он сделал вид что не заметил упрека в ее голосе.

– И что ты думаешь?

– Наш мальчик гений. Пусть и на одну четверть. Он уже разговаривает. Хотя это держат в секрете. Каким он будет, когда вырастет?

– Кто такой гений? – спросил он.

Она не ответила, нырнула в постель. Ее кожа приятно холодила, еще храня запах ночного ветра.

– Опять летала? Я же просил!

– Чуть-чуть. И совсем невысоко. Интересно, Постум будет летать, как я, или нет?

Элий вновь взял чашу с водой, но рука замерла, так и не донеся чашу до губ.

– Что ты сказала?

– Интересно, будет Постум летать или нет?

– Нет, прежде. Он умеет говорить?

– Да разве я не рассказывала? Сотню раз говорила. Разумеется, мы это держали в тайне. Но он отлично говорит. Почти как пятилетний ребенок.

– Я помню, помню. – Элий расплескал воду на простыни и спешно поставил чашу на столик. – Подожди. Он может сказать к примеру: «Я низлагаю Бенита…»

– Может, конечно. Что ж тут такого трудного? Смешно ему бояться Бенита. Пока.

– Отлично. Если б он умел писАть. Или хотя бы мог подписаться.

– Он может.

– Невероятно. Ему только год!

– Да я сама начала говорить в семь месяцев. Только мама ото всех это скрывала. Она хотела сделать из меня обычного человека. Она считала, что только обычные люди счастливы. А те, кто походит на гениев, несчастны. Поэтому надо жить обычной жизнью.

– Так, отлично. – Элий провел ладонями по лицу, пытаясь взять себя в руки. – Вот что мы сделаем. Мы… то есть я… явлюсь на заседание Большого Совета. Мы свяжемся через кого-нибудь с Постумом. Императору объяснят, что делать. И он объявит о низложении Бенита.

– Постум имеет право это сделать?

– По закону – да.

– Он несовершеннолетний.

– Неважно. Он носит тогу. Значит – может. Таков закон Рима. Понимаешь – мы устраним Бенита.

– Разве диктатор Бенит не заменяет императора?

– Заменяет. Но не во всем. Чтобы отменить решение диктатора императору необходимо две трети голосов сената. А чтобы низложить – две трети в Большом Совете.

– И ты вернешься в Рим? – оживилась Летиция.

– Нет, в Рим я не вернусь. Но Бенита мы уберем. Кстати, он знает о способностях Постума?

– Думаю, что нет. – Летиция помолчала. – Надеюсь, что нет…

– Кому из охранников Постума ты можешь полностью доверять? – спросил Элий.

– Авлу Домицию. Он клялся, что всегда будет верен Постуму.

Но тут же перед глазами всплыла сцена в гараже. И гримаса отвращения на лице Авла. Но ведь этот эпизод не имеет никакого отношения к клятве гвардейца.

– Хорошо, свяжемся с Авлом Домицием, – сказал Элий.

Глава XXV

Июльские игры 1976 года (продолжение)

«Вчера вдова императора Руфина отправлена в изгнание. Сенат обещал позаботиться о дочери покойного императора.»

– Знаешь, что тебе теперь надо сделать, мой мальчик? – спросил Крул.

Бенит пожал плечами: понять логику старика, как ни старался, он никогда не мог. Всякий раз тот огорошивал его каким-нибудь невероятным предложением.

Они сидели в маленьком закутке, именуемом таблином редактора, сплошь заваленном бумагами. Из окна открывался вид на сады Лукулла. Крул обожал маленькие каморки и зелень. И еще он обожал всякие гадости. Глядя на черные свечи кипарисов, Крул вспоминал, что за свои сады бедняга Лукулл поплатился головою, потому что они так приглянулись Агриппине. Воистину лучше ничем не владеть. Тогда у тебя нечего будет отнять. Или владеть целым миром.

– Ты должен разогнать преторианскую гвардию, – поведал Крул после долгой, почти театральной паузы.

Бенит решил, что Крул шутит и засмеялся.

– Я серьезно, – сказал старик.

– Расформировать преторианские когорты?

– Кто сказал – расформировать? – изумился старик.

– Ты.

– Ничего подобного. Я сказал – разогнать. Разогнать этих зажравшихся аристократов, которые постоянно твердят слова: «честь» и «верность». Пусть болтают о чести в Галлии или в Испании. А еще лучше – в Виндобоне. И набрать новых ребят из провинции, которые будут служить не императору и Риму, а лично тебе. Потому что ты их возвеличил. Так поступил Септимий Север. Надо учиться у предшественников. Чтобы оправдать свой поступок, Септимий придумал сказочку о том, как преторианцы торговали императорским титулом. Якобы, кто больше даст наградные, того и сделают Августом. На торге победил Дидий Юлиан. Обещал преторианцам по двадцать пять тысяч сестерциев на рыло, и потому они поддержали его. Огромную якобы сумму обещал. А между тем Марк Аврелий, став Августом, велел раздать по двадцать тысяч сестерциев без всякого подкупа и торга. Так вот и спрашивается, за что платил преторианцам Дидий Юлиан? При том, что монета с каждым годом дешевела, и двадцать тысяч сестерциев Марка Аврелия были куда весомее награды Дидия Юлиана? Современные историки считают, что эту историю выдумали позже, при Септимии Севере, чтобы оправдать разгон преторианской гвардии. Но у гуманитариев всегда неважно было с математикой, вот и просчитались ребята, сочиняя свою байку.

– Ты читаешь современных историков?

– Почему бы и нет? Мы с тобой умные ребята.

Бенит в задумчивости погладил голову. Он только что начисто побрился, и у него появилась привычка поглаживать лысый череп.

– На каком основании я отправлю их в отставку?

– По состоянию здоровья.

– Преторианцев? По состоянию здоровья? Ты спятил, дед. Они похожи на откормленных быков. Я рядом с ними – дохлый цыпленок.

– Что из того? Сколько из них облучилось в Месопотамии?

– Те померли.

– Померли те, кто был с императором во время взрыва. А те, кто прибыл им на смену – служат.

– Не все. Многие заболели. Эти проходимцы теперь на пенсии и получают столько же, сколько те, что служат в гвардии. Скорее бы они все подохли.

– Ну, тогда те, кто общался с этими. Они ведь тоже могли облучиться. Опять же, посещали своих товарищей в клинике.

– Ты серьезно?

– Конечно. Нужен повод. Заявим, что их присутствие вредно для здоровья императора, и уволим.

Бенит радостно потер ладоши.

– Дедуля, тебе цены нет! Мы бросим тень на императора и разделаемся с гвардией. Вот только… – Бенит запнулся. – Норма Галликан никогда не признает гвардейцев негодными к службе.

– Зачем тебе Норма Галликан?! – ухмыльнулся Крул.

– Она главный специалист в этой области.

– Ну и что? Зачем тебе какие-то специалисты? Тебе нужны продажные люди – и только. Создай комиссию из своих медиков. Неужели ты не можешь найти трех-четырех служителей Эскулапа, которые подпишут любые бумаги.

– Дедуля, ты умнее любого гения!

– Ладно, ладно, можешь не благодарить. Займись преторианцами и поскорее.

В это раз Большой Совет собирался в Лютеции из-за разногласий между Галлией, Испанией и Германий и Бенитовым Римом. После стольких дней и месяцев разлуки Элий наконец встретится с сыном. Неужели?! Элий не мог унять внутренней дрожи. Он встретится с сыном, которого никогда не видел. То есть видел фото в вестниках – насупленного серьезного малыша, облеченного в пурпур. Видел фото, которая носила с собой Летиция: крошечный карапуз в пурпурных пеленках. Малыш Постум. Малыш. Элий мысленно разговаривал с ним, объяснял причину разлуки. Потом понял, что никаких слов не надо, надо просто обнять ребенка, и тот все поймет. Но вспомнил о Бените, и внутри все перевернулось.

Чего он боится? Все задумано очень даже неплохо: Элий встретится с маленьким императором, тот объявит о низложении Бенита. Большой Совет утвердит решение Постума.

«Но я не гражданин Рима, – вспомнил Элий. – Я даже не смогу надеть тогу».

Он предстанет перед Большим Советом не в тоге, а в серой тунике перегрина. Да нет, не так – он вообще не может предстать перед Большим Советом. От его имени будет говорить кто-то другой. Но кто? Кто согласится рискнуть и говорить от имени бывшего Цезаря? Или все же ему позволять выступить лично? А кто может позволить такое? Только председатель Большого Совета, представитель Галлии Бренн.

Узорная решетка вентиляционного отверстия упала к ногам стоящего у дверей императорской спальни гвардейца. Авл Домиций отскочил в сторону. Меч мгновенно вылетел из ножен. Из черной дыры никто не показывался. Но там кто-то был. Авл это чувствовал.

– Спрячь меч, – посоветовал прятавшийся в вентиляции. – Нам надо поговорить. У меня для тебя послание, Авл.

– Ты – странный почтальон. – Гвардеец опустил меч.

– Видишь ли, современной почте доверять нельзя. Так что приходился пользоваться специальными каналами.

– Может быть, выйдешь наружу? – предложил преторианец.

Из отверстия высунулась плоская змеиная голова. Судя по голове, тварь была немаленькая.

– А, это ты, Гет! – Авл перевел дыхание и спрятал меч в ножны. – Что у тебя за послание? От кого?