Физрук 4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров Страница 55

— Так мы щас тебя уделаем и возьмем все, — уже не слишком уверенно произнес Сарай.

— И дубленку и шапку и джины, — добавил Фомка. — Дохлому барахло без надобности.

— А-а, ну тогда держи!

Я сорвал шапку и бросил ее хулигану. Тот машинально попытался ее схватить, но не успел, ибо я был уже рядом. Перехватил его руку с ножом и вывернул ее так, что Фомка заверещал от боли. Нож выпал у него из пальцев. Не дав оружию упасть в снег, я подхватил его и метнул в Борзого, который рванулся ко мне, размахивая цепью. Финка вонзилась хулигану в правое плечо. Борзиков завыл еще громче своего дружка. Сарай не выдержал. Отшвырнул палку и бросился бежать, только пятки засверкали.

— Ну вот, а ведь кто-нибудь из вас мог заработать три стольника.

— Сука-а! — выл Борзой. — Мы тебя зава-алим…

— Я тебе расскажу, что будет, — назидательно произнес я. — Если ты не обратишься с таким ранением к врачам, то рана загноится и у тебя начнется гангрена. В конце концов, эту грабку тебе отпилят. А если ты обратишься к врачам, те вызовут ментов. Начнется следствие. Допросят твоих дружков. Они расколются, скажут, что ты, совершеннолетний, организовал их несовершеннолетних для разбойного нападения. Так что долечиваться будешь уже на киче. И не по малолетке, а среди матерых, соскучившихся по молоденьким мальчикам, как ты, зэков. Так что кукарекать будешь там знатно. Все, вали! Я добавил ему пинка на прощание.

Подобрав шапку, я продолжил путь. Пошел ловить тачку. Мне повезло. Едва я поднял руку, как возле меня тут же притормозил «Москвич-412». Водила, похоже, насмотрелся кино про авторалли. Мало того, что он игнорировал знаки и светофоры, так еще поворачивать предпочитал на большой скорости, выбрасывая из-под задних колес снежные веера. Сунув ему трояк, я с удовольствием покинул авто, пожелав его лихому владельцу счастливого пути. Настроение у меня было превосходное и оно стало еще лучше, когда сторож окликнул меня.

— Добрый вечер, Артемий Сидорович! — поздоровался я.

— И тебе не хворать, — кивнул тот. — Туточки тебя девушка дожидается… Торчит, понимаешь ли, на морозе… Я говорю, заходи, погрейся…

Из сторожки вышла Наташа. Я радостно сунул сторожу пятеру и повел гостью к себе. Сегодня я точно заслужил, чтобы провести ночь не в одиночестве. Когда мы вошли в квартиру, медсестричка тут же принялась хлопотать по хозяйству. Что ж, от такой домработницы я отказаться точно не смогу. Может, предложить ей подработку? Не обидится ли? Она девушка независимая, еще решит, что я плачу ей за любовь. В ХХ веке, тем более в СССР, к таким вещам относятся с предубеждением.

Пока гостья наводила у меня порядок и готовила ужин, я принял душ, переоделся в домашнее. Наташа накрыла на стол в большой комнате и застенчиво попросила включить какое-нибудь кино. Покопавшись в кассетах, я решил поставить «Аморальные истории». Я уже и сам не помнил о чем этот фильм, а может и не видел его никогда. Что ж, тем интереснее будет смотреть. Все равно сегодня я уже никуда не отпущу свою гостью. Так что спешить некуда.

Фильм, как и другая французская кинопродукция семидесятых, начинался вполне невинно, так что у нас было время поесть. Не привычная к иностранному кино, Наташа смотрела не отрываясь. Я решил ее не беспокоить до конца фильма. Даже сам сходил на кухню, поставил чайник и заварил свежий чай. «Аморальные истории» при всей своей аморальности оказались маловозбуждающими, но я все же терпеливо дождался финала. Гостья то и дело хихикала и стыдливо посматривала в мою сторону.

Видать, ждала, что я, как и в прошлый раз сгребу ее и повалю на диван, но я действовал хитрее. Когда пошли финальные титры, Наташа, так и не дождавшись от меня проявлений страсти, поднялась и стала собирать грязную посуду. Я дал ей время вымыть посуду. Минут через десять Наташа появилась в большой комнате, вытирая руки кухонным полотенцем. Глаза ее были грустными, хотя она пыталась улыбаться. Понятно, что медсестричка не произнесет ни слова упрека, но перегибать палку тоже не стоило.

— Ну я пойду? — спросила она.

— Останься сегодня, ладно, — попросил я.

— Вообще-то завтра у меня выходной, — проговорила она, — но девчонки… Что они подумают…

— Завидовать будут, — отрезал я. — Сегодня я тебя никуда не пущу…

— Ладно, — не стала спорить медсестричка. — Я после дежурства, мне бы душ принять…

— Конечно! — обрадовался я. — Хочешь, я дам тебе свою рубашку?.. Чистую. Ты же ее сама и стирала.

— Хочу, — кивнула гостья.

В эту ночь уснули мы с ней не скоро. Утром я сказал девушке, что если она хочет, то может пока остаться у меня. Мне нужно было в «Литейщик», вести занятия в секции для девочек. Наташа подумала и ответила, что подождет. Поцеловав ее, я помчался в спорткомплекс.

Увидев секретаршу Ниночку, я вспомнил о своем обещании пообедать с ней сегодня. Ну пообедать, не поужинать, так что я не слишком долго оставлю свою гостью скучать в одиночестве. Надо было научить Наташу пользоваться видиком, несколько запоздало подумал я. А с другой стороны — может как раз и не надо. Решит еще, что у меня серьезные намерения. Тогда как на самом деле, мои намерения самые что ни на есть легкомысленные. Хватит с меня серьезности по отношению к женщинам. Во всяком случае, пока…

В отличие от вчерашнего занятия, нынешнее прошло спокойно. Да и девочки оказались куда более старательными, нежели пацанята. Видно, что на каникулах они не только портили сластями зубы, но и поддерживали себя в форме. Родители и другие сопровождающие тоже были довольны своими подопечными. Так что тренировка прошла на «Ура». После занятий мы с Ниночкой отправились в ресторан «Спорт». Это был наш с нею второй обед. Пообедали, выпили по бокалу вина и даже потанцевали. Возможно, секретарша товарища Дольского ожидала романтического продолжения, но площадка пока занята.

Как истинный джентльмен я вызвался ее проводить, правда, на такси. Когда водила высадил нас возле дома, где жила Ниночка, я попросил его подождать. Возле подъезда, как водится, сидели бабушки-старушки, которые тут же принялись шептаться. Я видел, что моя спутница игнорирует их