Второй шанс 5 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович Страница 57

– Хм, божеская цена… А можно качество посмотреть?

– Да пожалуйста!

Нет, ну умеют наши удивлять, если захотят. Вроде бы настоящий деним, мелкий рубчик саржевого плетения, изнаночная сторона не окрашена, симметричный крой штанин, аккуратная ровная строчка без волнообразной линии по всей длине, особый «жирный» шов на нижней части пояса выполнен по всей его длине, двойные швы с подворотом, швы, которыми обработаны срезы, в виде «восьмёрки».

Учитывая, что и деньги, и время у нас имелись, мы отстояли минут тридцать, в итоге я и себе купил, и маму заставил приобрести, благо что фигура у родительницы для её возраста вполне неплохая.

В субботу позвонил Моревой, узнать, дошла ли депеша. Оказывается, дошла накануне, а в течение ближайших двух дней Нонна Иосифовна обещала добить перевод.

– У меня же ведь и магнитофона нет, – пожаловалась она, – пришлось к соседке идти, чтобы послушать. Сидела у неё часа два, мы вашу кассету чуть не до дыр затёрли… А знаете, меня приятно удивила мелодичная составляющая, думаю, что и Муслиму с Тамарой песня должна понравиться.

В итоге литературный перевод обошёлся мне в 100 рублей ровно, надеюсь, бабушка потратит их с пользой, на такие деньги можно и бэушный магнитофон приобрести. Хотя зачем он ей, небось на патефоне пластинки слушает. А в следующую пятницу я получил переведённый текст с подстрочным переводом, который слегка отличался от моих оригинальных стихов, но в целом сюжетная канва оказалась сохранена. Тут же стал думать, в каком виде показать песню будущим исполнителям. Не придумал ничего лучше, как обратиться в пензенскую областную филармонию.

Здесь со мной обошлись как с дорогим гостем, всё-таки имя Максима Варченко в родном городе, можно сказать, гремело. Тем более песня для самого Магомаева! Ну и Синявской до кучи… Я попросил предоставить в моё распоряжение обладателей баритона и меццо-сопрано, чтобы по возможности соответствовать голосам Магомаева и Синявской. Нашли, правда, пришлось ждать два дня, прежде чем артисты в составе творческой бригады вернутся из гастролей по области. Так сказать, труженики сцены – труженикам полей.

Сделали демозапись за один день, мне даже магнитофон из дома тащить не пришлось, благо что в филармонии (что, в общем-то, логично), имелась своя неплохая звукозаписывающая техника. Денег с меня брать не хотели, в итоге презентовал баритону три бутылки армянского коньяка (они мне показались солиднее местного «Золотого петушка»), а меццо-сопрано – ажурные серебряные серьги, обошедшиеся мне в комиссионке в пятьдесят три рубля семьдесят копеек. Во время выступлений, как призналась счастливая певица, смотреться будут обалденно.

Только когда у меня на руках была кассета, с которой я снял дома три копии, набрал номер Магомаева. Однако трубку гостиничного телефона никто не поднял. Перезвонил в 6 вечера, затем в 9, и только тогда наконец к телефону подошла Синявская.

– Здравствуйте, Тамара Иль… Ох, извините, просто Тамара, – поправился я. – Это Максим Варченко. Я насчёт песни, которую вам с Муслимом обещал, помните?

– А, привет, Максим! Да-да, помню, что-то про Карузо.

– Ага, про него, «Памяти Карузо» называется… Так вот, партитура на итальянском готова.

– Прекрасно! Осталось только получить её в руки, я так понимаю?

– Да, и я вот думаю, наверное, положиться на почту СССР, отправить мелкой бандеролью и партитуру, и аудиокассету с демонстрационной записью.

– А что значит с демонстрационной записью?

– Да мне в нашей филармонии пошли навстречу, предоставили баритона и меццо-сопрано, ну чтобы соответствовать вашим с Муслимом голосам, с ними мы и записали пробную, так сказать, версию. Чтобы вам было на что ориентироваться, хотя я не буду против, если вы что-то добавите от себя, несмотря на поговорку, что лучшее – враг хорошего.

– О, вы серьёзно подготовились, Максим! А сами, значит, не сможете приехать?

– В принципе, у меня сейчас каникулы, могу при сильном желании выбраться…

Блин, зря, что ли, демозапись делал, коньяк и серебро презентовал?

– Подожди, одну секунду… Муслим, – услышал я слегка отстранённый голос Синявской. – Муслим, тот мальчик из ресторана звонит, Максим. Говорит, у него песня готова. Не хочешь с ним пообщаться?

Следующие несколько минут я разговаривал с Магомаевым. Он тоже мечтал видеть меня лично, даже предлагал оплатить проезд туда и обратно, плюс проживание в соседнем номере. Подумав, я согласился на предложение, добавив, что проезд и сам могу оплатить. Только предупредил, что сначала мне нужно проводить маму в кисловодский санаторий. Магомаев согласился подождать, но добавил, что 7 августа и сам отправляется на гастроли во Францию вместе с супругой.

Так и получилось, что проводил, а на следующий день сам поехал в столицу. Причем сначала по проторенной дорожке заглянул в ВААП, где меня встретили как родного (особенно после презента в виде «Золотого петушка» и коробки шоколадных конфет), а только оттуда – к Магомаеву и Синявской в «Россию». Я слегка охренел, когда, зайдя в их 5-комнатный номер, узрел посреди гостиной белый рояль.

Но сначала Магомаев и Синявская ознакомились с партитурой, затем прослушали аудиозапись, отметив не только неплохие голоса исполнителей (всё-таки не зря записывали), но и похвалив саму песню, и только после этого Муслим сел за рояль.

Как ни крути, а итальянский ему был неплохо знаком, учитывая случившуюся лет 15 назад стажировку в Милане и периодические выезды в Италию на гастроли. Синявская также в силу своей профессиональной деятельности этот язык знала неплохо, так что дуэт у них сложился сразу. Где-то час спустя я оценил, насколько мощно звучит песня в исполнении этого дуэта. И если в паре с Басковым Кабалье больше дурачилась на подпевке, то здесь Тамара Ильинична работал в полную силу.

– Думаю, где-то месяц минимум у нас уйдёт на работу над песней, – сказал он, опуская клап[11].

Ничего себе, целый месяц! Ну да не попса типа Алки, это той одного дня хватает. О деньгах между нами разговор даже не заходил. Мне почему-то казалось неудобным просить с Магомаева оплаты подаренной им песни. Если бы передо мной находились Пугачёва или Ротару – даже голос бы не дрогнул, своё взял, а тут… Магомаев казался мне настолько выше всего этого, что мне и самому не хотелось падать в его глазах. Так что я готов был ограничиться авторскими отчислениями, которые в любом случае буду получать. А если (можно же помечтать) эту вещь станут исполнять зарубежные звёзды, то и вовсе стану получать в валюте… Вернее, в чеках Внешпосылторга, так как валюту мне никто на руки не выдаст. Хотя… Шут его знает, как с новой властью дело пойдёт.

Глава 9

У мамы после возращения из Кисловодска оставались ещё полторы недели отпуска, и я по-прежнему каникулярил, так что нашей очередной поездке в столицу ничего не мешало.

К тому времени Козыреву удалось решить вопрос с пропиской, о чём он оповестил меня по телефону. Мол, по приезду созвонитесь с Григорием Осиповичем, потом позвоните мне, я скажу, куда вам подъехать, чтобы оформить прописку. Только нам с мамой в связи с переездом в Москву предстояло сначала выписаться из этой квартиры, чтобы по прибытии в столицу тут же прописаться на купленной жилплощади.

В паспортном столе Ленинского РОВД всё прошло без сучка и задоринки. Не исключено, что Козырев и здесь приложил свою руку. А я же, соответственно, когда мама меня пропишет в московской квартире, смогу перевестись в профильное учебное заведение Москвы. Аналогичное моему железнодорожное училище располагалось по адресу Каланчёвская-26, это я выяснил заранее. Блин, уже и как-то немного грустно было покидать ставшую практически родной «рогачку», я в ней как-никак пять лет отучился. А что, три года в прошлой жизни и два в этой – вот отсюда и пять лет взялись.

В Москву мы прибыли за два дня до приёмки фильма, 20-го августа. Причём прибыли втроём: я, мама и Инга. Ей предстояло пройти какую-то предучебную недельную практику, и все втроём мы собрались жить на той же съёмной квартире, что и когда Инга сдавала вступительные экзамены. То есть я, похоже, задержусь в Москве, а мама вернётся в Пензу, как только уладит вопрос с пропиской. Сергей Борисович сказал, что даже с его помощью по букве закона прописываться должен совершеннолетний член семьи, который впоследствии сможет прописать на свою жилплощадь родственников, в том числе несовершеннолетних.