Джо Грэм - Чёрные корабли Страница 59

Я прошла к дальней стене, где виднелась расщелина.

Длинный проход, в котором едва можно выпрямиться в полный рост, вел в глубь земли.

Я сняла сандалии и положила их под стеной. Вверху проема выступали тщательно вделанные в скалу крючки, здесь когда-то висел полог.

— Лоно, врата, склеп, — прошептала я. Теперь я лучше понимала их связь. Рождение и смерть, смерть и рождение; пещера, могила, родовые пути… Я ступила во тьму, не отрывая ладонь от стены, и стала считать шаги.

Шестьдесят шагов — ни поворотов, ни ответвлений. Позади меня отблеск света сжался до узкого белого четырехугольника. Проход вывел в огромное помещение, высокое, как храм, и широкое, как дворцовая зала, из него вели пять выходов. Я вздохнула. Мне предстоит изучить всю пещеру шаг за шагом, а это займет немало времени — неделю или даже больше. Придется перекрыть лишние выходы, чтобы во время обряда никто не затерялся: я ведь не знаю всех переплетений здешних путей. Камень тут рыхлый, поворотов и перекрестий могут быть сотни, и часть из них наверняка заканчивается обрывами. Работа потребует времени, а помощников у меня нет; вход сюда позволен лишь мне и ученице, но моя ученица — еще дитя, едва стоящее на ногах.

— Великая Владычица, — произнесла я вслух, и высокий потолок отразил мои слова звучным эхом, — на исходе луны я приведу в твои чертоги Энея, сына Анхиса. Благодарю тебя.

Я вышла обратно на солнечный свет. Приготовлений нужно немало, мой сын успеет проголодаться.

Работа заняла полных две недели. Мы расположились лагерем на берегу у города Кумы — поселения, ближайшего к святилищу. Каждый день я уходила в пещеру на несколько часов, оставляя Маркая с Тией. Он уже мог обходиться без молока до позднего утра, но его еще нужно было кормить семь раз в день, а то и чаще. Он рос крупным — Кианна столько весила, уже сделавшись вдвое старше.

В день перед новолунием Маркай впервые засмеялся. Увидев, что меня это обрадовало, он засмеялся снова, не спуская с меня круглых черных глаз. Я прижала его к себе и чмокнула в пухлый животик, рассмеявшись в ответ.

Рядом кашлянул Ней. Он стоял тут же, чистый и свежий, с блестящими волосами и в новом хитоне.

— Госпожа, я выбрал двух спутников, которые разделят со мной дорогу. Ксандр и Марей горды предложенной честью и не намерены от нее отказываться.

Я кивнула:

— Прекрасно. Я выйду с ними поговорить.

Стоя под лучами солнца, я обратилась к кормчим, вокруг которых собрался народ:

— Эней, сын Анхиса, твердо ли ты решил следовать выбранным путем?

Ней кивнул:

— Да. Я намерен сойти в Царство Мертвых, чтобы обратиться к теням за напутствием и испросить благословение у царей былой Вилусы. Открыты ли врата?

— Нетрудно сойти в Царство Мертвых вратами ночи. Вернуться неизмеримо сложнее. Немало героев и сыновей героев, дерзнувших спуститься в подземный мир, остались там навсегда.

— Я готов пройти вратами ночи. — Ней взглянул на Ксандра и Марея, стоящих от него по правую и левую руку. — Я и выбранные мной спутники готовы свершить задуманное, я должен говорить с Анхисом и отцами моего рода.

Я поочередно посмотрела на всех троих:

— Сегодня вам запрещено вкушать пищу и пить что-то кроме воды. После захода солнца вы придете в святилище по обозначенным мной тропам. — Я встретила взгляд Ксандра. Сейчас, как и всегда, его больше всего тяготила неизвестность. — Знайте, что отказ от пути не принесет вам позора. Царство Мертвых — не место для живых.

Ней кивнул:

— Мы придем, госпожа.

И они пришли. На черное безлунное небо находили с моря гряды облаков; я сидела в ближней пещере у разложенного огня. Мое лицо покрывала церемониальная краска, волосы удерживались старинными медными булавками, привезенными с островов несчетные годы назад. Я расслышала шаги еще издалека. Марей споткнулся и пробормотал что-то в темноте, Ней велел ему держаться подальше от края тропы.

Я ждала.

— Царевич Эней, — произнесла я, когда они подошли ближе. Они вздрогнули от неожиданности, хотя знали, что я здесь. — Что заставило тебя и твоих спутников искать сивиллу?

Они переступили через порог и теперь стояли передо мной, каждый в лучших одеждах, с оружием и в доспехах.

— Я пришел, чтобы принять царствование, — ответил Ней. — Если мне суждено вести народ, я должен стать царем.

— Если ты того достоин, — произнесла я, отворачивая голову и успевая взглянуть на него краем подведенного глаза. — Сядьте.

Они, подойдя, сгрудились вокруг очага.

Я протянула руку и бросила в огонь благовония — мирру и ладан из Египта и лавр с розмарином, найденные на скале у святилища. Листья затрещали в пламени, от мирры начал подниматься пьянящий дым.

Я подняла в руках чашу — каменную, очень древнюю, найденную мной в дальних углах святилища.

— Пейте, — велела я.

На первый взгляд — кровь.

В действительности же красное вино, настоянное на ягодах с золотой ветви.

Еще на Сцилле стало ясно, что настой мне понадобится, и все это время я хранила его у себя.

Ней, отпив первым, передал чашу Ксандру и затем Марею. Я сделала лишь глоток: все-таки голова у меня должна быть более ясной, чем у остальных, и к тому же мне завтра надо кормить ребенка.

Я плеснула остатки в огонь, совершая возлияние, от углей поднялся тонкий пар. Я повела песнь — о том, как Тесей, сойдя в лабиринт, в глубинных извивах земли встретился с Минотавром, убил его и затем вернулся назад, следуя Ариадниной нити. О том, как, пройдя подземными путями, он стал царем и осознал это по дороге домой, когда забыл поднять белый парус. При виде прежних траурных парусов его отец сбросился со скалы, и Тесен принял царство.

Глаза всех троих недвижно смотрели на меня — потемневшие глаза с широкими зрачками. Пол под ногами казался непривычно далеким. Я встала.

— Оставьте здесь мечи и доспехи, они бессильны против зверей преисподнего мира. Снимите знаки гордыни — браслеты и вышитые одежды. Вы сойдете к Смерти в той же наготе, в какой родились из ее лона.

Они неловко разоблачились, и я поняла, что питье действует. Марей поежился от холода.

— Пойдемте, если таково ваше решение. — Я подняла полог и шагнула в темноту. — Ступайте за мной.

— Я иду, — прозвучал позади голос Нея.

Шестьдесят шагов в непроглядной смоляной черноте должны были показаться им вечностью. Я слышала за спиной дыхание всех троих. Я ускорила шаг, чтобы выйти в центр большой пещеры прежде, чем остальные окажутся у порога: при входе в неожиданно открывшееся пространство они не должны меня коснуться.

— Сын Анхиса, — прошептала я, и звук побежал по стенам пещеры, возвращаясь снова и снова, — сын Анхиса, что привело тебя к Реке?

И вдруг я увидела: во тьме к нам приближалась барка, перевозчик держал шест в костлявых руках.

Ней выступил вперед:

— Я ищу своего отца, прошедшего этим путем прежде меня.

— Но ты не мертвый, — раздался ответ перевозчика.

— Со мной золотая ветвь, — объявил Ней, и мне почудилось, что он снова держит ее в руках, как там, под старым дубом.

— Тогда я тебя перевезу. Тебя и твоих спутников.

Шест оттолкнулся от берега, и наша барка заскользила по черной воде, плещущей в борт множеством голосов.

— Пересекать Реку нам приходится дважды, — произнесла я. — Умерев, мы переправляемся через Стикс, как сейчас. А перед рождением нас ждет вторая Река — Лета.

— Память, — отозвался Ней.

— Ибо память сладка и исполнена радости. Сохранив ее, мы не сможем жить, — сказала я.

— Память горька, — ответил Ксандр. — Не отринув ее, мы обезумеем.

— Верно, — кивнула я.

— И все же я хотел бы сберечь воспоминания, — проговорил Ней. — Принять и сладость, и горечь.

— Но ведь ты сын богини, — откликнулся Ксандр.

— Вот и берег, — сказала я, ступая на выжженную землю. Барка растаяла в тумане за спиной. — Мы во владениях Смерти. Врата ночи остались позади.

Царство Смерти

Мы шли через густой темный лес. Над головой сверкали звезды, высокие кипарисы тихо шелестели от легкого ветра.

— Что это за край? — спросил Ней.

— Край, которого нет, — ответила я. — В нем никогда не сияло солнце, не всходила луна. Здесь мы живем при свете звезд.

— Красиво… — В голосе Ксандра прозвучало изумление. — Как в горах за Библом, где кедровые леса. — Чуть оступившись, он ухватился за меня.

Где-то в лесу крикнула голубка, затем раздался голос:

— Ксандр!

Я обернулась.

У кромки леса стояла Аштера: длинные одежды отливают серебром, лицо озарено удивлением и желанием — весь облик так же ослепителен, как тогда в Библе, в храме Владычицы Моря.

Ксандр, увидев ее, вздрогнул.

Аштера улыбалась, не сводя с него черных глаз, тонко подведенных углем.