Владлен Багрянцев - Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров Страница 59

Вернувшись на палубу после обеда, Джеймс понял, что покинувший Александрийскую гавань корабль не вышел в открытое море, а направился вглубь африканского континента.

«Я обещал — ничему не удивляться», — в который раз напомнил он себе. И был вознагражден в самом ближайшем времени.

— Суэцкий канал сейчас небезопасен, да и Синайский тоже, — объяснил капитан Кюбельваген. — Пойдем на юг до самой Виктории.

«А потом?… Я еще многого не знаю об этой планете», — констатировал Хеллборн, и как бы между прочим испросил позволения порыться в судовой библиотеке. Разумеется, добрая половина книжных запасов была представлена географическими атласами, навигационными справочниками и прочими каталогами Ллойда-Сомова. Ага, вот оно: «…система шлюзов в верховьях Белого Нила… канал Виктория-Индийский океан…»

«Зато Панамский канал они так и не построили — вот неудачники!» — заметил Хеллборн.

— Африка — прекрасная страна! Колыбель человечества! — разглагольствовал полковник Ганнибал.

Хеллборн и прочие пассажиры сидели в шезлонгах, расставленных на корме, и изображали светскую жизнь.

До самого Хартума добрались без приключений. На реке господствовали войска Доминации. Они же успели занять Хартум. Но городская пристань была украшена не только знаменами Карфагена или алжирского герцога.

— Чей это флаг, с лучником на колеснице? — поинтересовался граф Алмаши.

— Дорсайская республика, — пояснил Мак-Диармат, — марионеточный режим Спаги. Согласно официальной доктрине — наследники государства воинов-гиксосов. Только они и достойны править Египтом!

«Помилуй, Осирис, и здесь гиксосы», — мысленно вздохнул Джеймс.

— Но почему Дорсайская?

— Не спрашивайте меня, в какой древней книге они откопали это имя, — пожал плечами ирландец. — Будто бы именно так называли себя гиксосы. Ведь прозвище «гиксосы» древние колесничие получили от своих египетских врагов.

Финикийские оккупанты и дорсайские марионетки были настроены добродушно. Нейтральный грифонский флаг, грифонские мундиры и безукоризненные фальшивые документы позволили экипажу и пассажирам «Латимерии» продолжить путь. И он был продолжен.

Слева — Голубой Нил, справа — Белый. Корабль повернул направо.

За Хартумом путешественники принялись натыкаться не только на рыбацкие лодки тех или иных аборигенов, но и на португальские канонерки. Солдаты Лиссабонской империи не спешили сдавать свою старинную колонию. Впрочем, как и финикийцы ниже по течению, они не доставляли «Латимерии» никаких хлопот. Пока…

— …все хорошее, что у нас есть, пришло к нам из Африки! — продолжал восклицать Ганнибал.

— Вы дарвинист? — спросила его Патриция.

— Я реалист, — пожал плечами карфагенский летчик, — наши предки вышли из Африки…

— Вы еще и африканский супрематист, — усмехнулась альбионка. — Ваши предки — быть может. Мои — вряд ли.

— Тогда откуда? — усмехнулся полковник. — Из Атлантиды? Или Гипербореи?

— Атлантида и Гиперборея — миф, — отрезала Патриция. — Доггерлэнд — реальная страна. Мои предки пришли из Доггерлэнда.

— Доггерлэнд? — недоуменно переспросил Ганнибал. — Где это?

— Сегодня — на дне Северного моря, — сообщила мисс Блади. — Страна затонула…

— …во время Великого Потопа? — насмешливо уточнил собеседник.

— …когда растаял последний из великих ледников, современник мамонтов и саблезубых тигров, — уточнила Патриция.

— И вы действительно в это верите? — недоверчиво спросил Ганнибал.

— Почему бы и нет?

— Во что вы верите еще? В бремя белого человека и торжество арийской расы? — к полковнику вернулся насмешливый тон.

— Арийская раса уже торжествует, — равнодушно отозвалась Патриция и принялась любоваться африканским пейзажем. Хеллборн лениво проследил за ее взглядом и оценил пейзаж по достоинству:

— Тьфу ты черт, и здесь пирамиды…

— Верно, — подтвердил Алмаши. — Но построили их не египтяне.

— И даже не наши египтянцы, — усмехнулся Джеймс. — Бывшие египетские вассалы? Эфиопы какие-нибудь? Я очень поверхностно знаком с историей этих краев.

— Эфиопы? Можно сказать и так, — согласился граф. — Но правили они здесь недолго…

— Вспомнил! — воскликнул Джеймс. — Кушаны!

— Не кушаны, а кушиты, — поправил его венгр. — Кушаны — это индийская империя, так далеко в Африку они не забирались. Хотя как минимум одна попытка известна. Древние азиатские народы знали толк в заморской экпансии и колониализме — куда там нынешним британцам и португальцам…

— А разве кушаны не принадлежали к арийской расе? — повернулась к ним Патриция.

— Скорей всего — да, — подтвердил археолог. — На каком-то этапе своей истории кушаны стали вассалами гуннской орды. Некоторые некоторые из них вполне могли добраться до Европы — и стать уже моими предками… Впрочем, не знаю, как насчет предков, но как-то раз я обнаружил в этих краях очень близких родственников, — поведал граф Алмаши.

— Белых людей? — ухмыльнулся пилот-митраист.

— Берите выше! — загадочно улыбнулся грифонский археолог. — Венгров! Самых настоящих мадьяр!

«Неужели он имеет в виду самого комиссара Аттилу Куна? — задумался Хеллборн. — Плохо я знаю этих мадьяр…»

— Как такое может быть? — неожиданно заинтересовалась Патриция.

— А вы как думаете?

— Я могу только гадать. Насколько я помню, древние венгерские племена были кочевниками, вроде турок или монголов. Они пришли в Европу из азиатских пустынь в самый разгар Темных Веков. Быть может, один из кланов решил повернуть в теплые края? — предположила мисс Блади.

— Восхищен вашей фантазией, миледи! — воскликнул граф и приложился к ручке.

«Настоящий аристократ, — в очередной раз отметил Джеймс. — А простые матросы до сих пор от ее исполосованной рожи шарахаются».

— …но все было гораздо проще и гораздо позже. На закате Средних веков Венгрия оказалась под властью Оттоманской Порты. Турецкие султаны нанимали венгерских солдат и отправляли охранять дальние границы империи. Так мои соплеменники и оказались в Африке. Почти забыли родной язык, приняли ислам, но голос крови не обманешь… К сожалению, в ближайшее время об открытии постоянного консульства или репатриации отдельных «мадьярабов» на родину (а таковы были наши планы) придется забыть — война…

«Вспомни про дьявола!»

Где-то высоко в небесах загудел самолет. Или конвертоплан. Словом, что-то летучее и зловещее.

— Финикиец или дельфин? — детовито поинтересовался Мак-Диармат, в то время как Фриц Кюбельваген потянулся за биноклем.

— Нам-то какая разница? — пожал плечами капитан. — Надеюсь, он видит наш нейтральный флаг…

Неведомый пилот то ли не видел, то ли что-то заподозрил, то ли просто решил наплевать на правила и обычаи войны. Так или иначе, самолет резко спикировал и открыл огонь. Пули застучали по палубе, трубам и переборкам.

— Ложись! Прячься! Ответный огонь не открывать! — только и успел закричать капитан «Латимерии». — Он увидит наши флаги и поймет свою ошибку!

Но штурмовик Альянса (Хеллборн успел разглядеть на его крыльях веселых дельфинчиков, когда аппарат оказался в нижней точке) ничего не понял и ошибку признавать не пожелал. Второй заход — и новый град пуль.

Третьего захода не было — то ли снаряды закончились, то ли пилот заскучал и поэтому удалился на восток в поисках других развлечений.

— Двое легко раненых, — доложил через некоторое время старший помощник. — Повреждения незначительны, можно продолжать движение.

— А рация? — машинально спросил Хеллборн.

— Рация в полном порядке, — удивленно уставился на него старпом.

— Вот повезло, — пробормотал Джеймс, — обычно рация всегда погибает первой… Бывает же такое…

— Внимание! — громогласно объявил мегафон впередсмотрящего. — Человек за бортом!

Утопленник, извлеченный из бурных вод Белого Нила, был еще жив, но очень плох, изможден и облачен в жалкие лохмотья совершенно неопределенного цвета и фасона. Спешно прибывший судовой врач принялся возиться с новым пассажиром, в то время как старые пассажиры толпились поодаль и вполголоса обсуждали происшествие.

— Не похож на потерпевшего кораблекрушение, — авторитетно заявил Хеллборн. — Пришел из пустыни?

— Скорей всего, — кивнул Алмаши и почему-то бросил короткий взгляд на прибрежные кушитские пирамиды. — Парень выглядит так, как будто выбрался из Мамурта.

— Из Мамурта? — удивился Хеллборна. «Должны же быть вечные и непреходящие ценности», — мог сказать по такому поводу Лео Магрудер. Похоже, эта легенда была известна как минимум в двух мирах.

— Что вы знаете о Мамурте? — поинтересовался граф.

— Древний город в пустыне, где-то к югу от Карфагена, — отвечал Джеймс. — Легенда гласит, будто его дома и циклопические стены сложены из невидимых кирпичей. Именно так, невидимых. А в центре города обитает столь же невидимое чудовище — гигантский паук, которому древние мамуртинцы приносили в жертву преступников и случайно забредших в оазис путников.