Константин Калбанов - Мы наш, мы новый... Страница 6

— Ваше благородие, акустик, пеленг семьдесят, шум винтов, цель одиночная, классифицирую крейсер, большая дальность.

— Принял. Сигнальщик, цель по пеленгу семьдесят, — Антон положил трубку и хищно улыбнулся: да пошло оно все. Ну нет больше мочи терпеть. А потом, пусть еще поймут, что это было. Все, решено. Песчанин вооружается гарнитурой радиостанции, радист сейчас отдыхает, он ведь не железный, опять же один, так что радиостанция настроена на телефонный режим с коим любой вахтенный вполне себе справится, — "матка", здесь "ноль первый", прием, — можно обойтись и без позывных, прослушивать все одно некому, но лучше уже начинать привыкать.

— "Ноль первый", здесь "матка", прием.

— Пеленг семьдесят, обнаружен корабль, предположительно крейсер, большая дальность. Отворачивайте на курс двести семьдесят, — крюк изрядный выйдет, но лучше так, уже через пару часов начнет светать, так что лучше пусть матка держится подальше.

— Пеленг семьдесят, предположительно крейсер, отвернуть на курс двести семьдесят. Прием.

— Все верно. Подтверждаю. Прием.

— Принял. Выполняю. Конец связи.

— Ваше благородие, по пеленгу семьдесят, цель не обнаружена.

Ага, это сигнальщик. Значит идут с потушенными огнями. И что это значит. А то и значит, что это японец, к гадалке не ходить, блюдут светомаскировку. Ну-ну. А мы поглядим, кто это там такой умный.

— Машина, полный вперед. Курс семьдесят, — вода под кормой забурлила и потерявший было ход миноносец, вновь начал увеличивать скорость, рулевой послушно переложил штурвал и "Росич" слегка завалившись начал менять направление движения.

— Я правильно понимаю, Антон Сергеевич, вы собираетесь его атаковать.

— Правильно, Виктор Михайлович, — Антон включил колокола громкого боя и по всем отсекам кораблика разнесся сигнал боевой тревоги. Отдыхающая смена с нескрываемым возбуждением посыпалась со шконок и бросилась по местам согласно боевому расписанию. Еще бы! Это там, в Охотском море, они все время бегали за рыбаками, а здесь тревога могла означать только одно: на горизонте враг. Вот сейчас они им зададут. Век помнить будут.

— А как же приказ Макарова?

— Приказ это замечательно, да только поглядите какая темная ночь. У нас оптика специально приспособленная для наблюдений в ночных условиях, у японцев, да и ни у кого другого, этого нет и в помине, так что обнаружить нас у них вряд ли получится, атакуем примерно с пятнадцати кабельтовых, и отвернем.

— А если это к примеру, англичанин?

— Ну и что? Нечего в районе боевых действий с погашенными огнями шастать.

— Ну, а если это какой-нибудь авизо, не жалко мины, они ведь переделанные, дальнеходные?

— А война она вообще штука затратная. А потом, цена даже новых, четырех торпед и даже самого старого авизо несопоставимы. Николай Николаевич, готовьте все четыре аппарата, — сразу же встретил минного офицера Антон.

— Есть, — вот только что был и вот, словно ветром сдуло.

— Вижу цель, пеленг двадцать! — сигнальщик взволнован, едва не дает петуха. Ну да оно и понятно, первое сближение с боевым кораблем, это потом парнишки пообвыкнут, а сейчас для них все в новинку, нервы на пределе.

— На дальномере.

— Цель не наблюдаю, — понятно, это в ночную оптику корабль уже определился, на дальномере она послабее будет. Как бы то ни было…

— Курс двадцать.

— Есть курс двадцать.

Снова легкий крен и "Росич" рассекая водную гладь со скоростью в тридцать пять узлов устремляется прямиком на противника. Его пока не видно, но это только пока. Аппараты к бою изготовлены, экипаж стоит по боевым постам, ребята заметно нервничают, напряжение ощущается прямо-таки физически. Ну, Господи помилуй.

— Вижу цель! Дистанция восемнадцать кабельтовых!

Вот и ладушки. Антон приникает к ночной оптике, которая в настоящий момент застопорена в боевом положении и выполняет роль прицела. Корабль виден смутно, только очертания, ни принадлежность, ни класс установить не получается. Хотя, судя по контурам на крейсер все же не тянет, водоизмещение тысячи три-четыре, но это так, умозрительные заключения основанные на среднепотолочных данных.

— Доверни на пару градусов вправо, — рулевой послушно выполняет команду и контур корабля начинает перемещаться в намертво закрепленной оптике, вроде нормально, — на дальномере.

— Четырнадцать кабельтовых.

Рано. Скорость миноносца слишком велика, мины будут запускаться на сорокаузловой скорости, а значит нужно отыграть еще хотя бы три кабельтова. Цель снова смещается, по прикидкам идут двенадцатиузловым ходом или около того.

— Еще вправо на один градус.

— Есть право на один градус.

Снова корабль перемещается немного назад. Вроде нормально получается с упреждением. Дальномерщик продолжает выдавать дистанцию. Ага, одиннадцать кабельтовых. Пора!

— Первый пошел!

— Первый пошел! — вторит Некляяев, минный офицер "Росича". Толчок. Легкая дрожь палубы под ногами. Всплеск.

— Второй пошел!

Все теперь пора отваливать, попадут торпеды в цель или нет, уже не имеет значения, нужно уходить, все что могли они уже сделали, четыре сигарообразные вестника смерти уже мчатся к своей цели.

— Лево тридцать!

— Есть, лево тридцать.

Вроде и угол небольшой, но "Росич" заметно кренит, все же скорость велика. Не снижая хода кораблик несется новым курсом, с тем, чтобы проскользнуть далеко за кормой у атакованного корабля. Антон замер наблюдая за секундной стрелкой. Черт, как все же медленно тянется время. На палубе суета, минеры спешно, но без суеты перезаряжают аппараты, все же великое дело тренировка. Время.

Проходит еще несколько лишних секунд, прежде чем раздается взрыв, затем с трехсекундной задержкой еще один. И все, больше взрывов не наблюдается. Похоже, что первая и последняя мины прошли мимо. Антон вновь приникает к оптике, развернув ее в сторону атакованного противника. Хотя виден только контур корабля, сразу заметно, что он сильно кренится на правый борт. Включилось освещение, но практически сразу погасло, значит динамо-машина издохла. Замелькали какие-то огоньки, которые начали беспорядочно метаться по палубе, не иначе как члены экипажа вооружились фонарями. Крен продолжает неуклонно расти, вот он достиг угрожающего угла и корабль начинает опрокидываться. Антон как завороженный наблюдает за этой картиной агонии. Попробовать кого-нибудь спасти? Ну уж нет. Не дай Господь, окажется, что это какой-нить нейтрал. Да и парням сейчас ни к чему смотреть на людей беспомощно болтающихся в воде и молящих о помощи. Одно дело представлять себе эту картину, совсем другое наблюдать воочию. Нужно отправляться на поиски "Чукотки", здесь они свое дело уже сделали.

— Ваше превосходительство, вы приказали сообщить в любое время, если на связь выйдет прапорщик Песчанин.

Дукельский вытянувшись в струнку стоял перед Макаровым, который со сна часто моргал, и никак не мог сосредоточиться. Чертов Тóго, и неймется же ему, этой ночью была повторная попытка запереть проход, а как следствие, бессонная ночь для адмирала, которая уже по счету. Слава богу, с брандерами разобрались, японцам так и не удалось повторно закупорить проход, хотя они и задействовали шесть пароходов, под прикрытием двух дивизионов миноносцев.

В Артуре сейчас с легкими силами было не сказать, что плохо, просто катастрофа, в строю сейчас было всего-то шесть миноносцев, остальные в ремонте. Но убранный таки из прохода "Бывалый", позволил выйти в море "Новику" и "Боярину", команды которых долгое время изнывали от безделья и злости. Сегодня ночью они оторвались на всю катушку, вымещая весь накопившийся негатив на противнике и три потопленных миноносца тому подтверждение. Степан Осипович и сам не удержался, отмахнувшись от всех уговоров, поднял свой флаг на "Новике" и лично участвовал в бою за проход. И вот теперь решил немного вздремнуть, хотя бы часик.

Наконец сказанное флаг-офицером, с виноватым видом стоявшим сейчас перед ним навытяжку, дошло до сознания Макарова и тот резко потерев лицо тут же взглянул на часы. Меньше часа. Он проспал меньше часа, выходит, что и не поспал, а всего лишь вздремнул. Да-а, все же возраст берет свое, в молодости у него энергии хватало на куда большее. Ладно, отоспимся на том свете.

— Читайте.

— "Будем в пределах видимости крепости в девять часов. Песчанин", — снова быстрый взгляд на часы, да что ты будешь делать никак не получается сосредоточиться. Ага, восемь тридцать.

— Передайте Матусевичу мое распоряжение. Крейсерам в полном составе выдвинуться на внешний рейд. При получении от наблюдателей на Электрическом Утесе, сообщения о приближении "Чукотки" и "Росича" идти на сближение.

— Миноносцы?

— Нет. Им и без того за последнее время достается, а усталость имеет свойство накапливаться, не хватало еще начать по-глупому нести потери, только потому что экипажи переутомились. И если вам не трудно, разбудите меня как только корабли сблизятся. Что-то я совсем расклеился, думаю, что час у меня всяко-разно будет.