Путь Акогаре. Том 2 - Александр Адамович Страница 6

Два года медитации. Два года без церемоний.

Я просто пытался понять, что же произошло? Неужели в мире появился достойный противник? Достойнее Кодоку? Хоккори первый, кто смог сделать с моим телом такое, он воистину удивительный человек, но… Это пугает меня. Пугает, что смертный достиг подобной силы и прожил столько лет. Наблюдая за стариком-долгожителем и мысли не возникало о нарастающей силе. Выживший после великой войны Минамото и Тайра воистину столь опасен?

Два года я истязал себя вопросами.

Глава 1

Снег

Как вы там, Рёко-сама? Почему уже второй год не даёте о себе знать? Неужто поиск тела занимает столько времени? Интересно, что же вас так подкосило?

Не отвлекайся, Согия, твоя работа — саке.

Сегодня день рождения кого-то из предвестников, устраивают праздник не только у себя в резиденции, но и для народа. Удивительно. Но что уж тут. Работа есть работа. Сказали приготовить все бочки из запаса, опустошают мой склад, тьфу…

Я занимаюсь творчеством помимо всего. По установленной Токугавой системе классов мне это делать не пристало, но если в концентрации духа самураям помогает сложение хокку, то почему оно не может помочь мне, правда? Всё-равно идеи кодекса «Бусидо» и подобного были взяты из монументального труда Рёко Ша. В отличии от пути воина, «Акогаре-но доу» — есть ни что иное, как служение самому себе, дисциплина самостоятельности, совмещённая с искусством владения катаной, безо всяких «самурайских» излишеств. Ведь будь ты крестьяном, бродягой или купцом — демоническая угроза нависает над каждым, и «спасительный» орган в виде проповедников справляется не всегда. В конце концов, всем надо уметь защищаться. Н-да… Скажи я это отцу в прошлом, он бы подавился трупной гарью.

Уносит же меня в потоке мыслей…

Говорю же, не отвлекайся!

Сконцентрируйся только на том, как катится по снегу бочка с саке, как несколько из них становятся друг на друга, как громилы исши погружают их в повозку. Теперь я обрёл своё место и любимое дело, а когда встаёт вопрос, что же изменилось со времён моего плена у проповедников, могу спокойно подытожить — теперь я свободен. Я чувствую, что могу уйти отсюда, хоть и знаю, что никогда этого не сделаю…

Согия!

Ты опять за своё!

Давай же! Склад, бочка, повозка. Склад, бочка, повозка. Склад, бочка, повозка. Склад. Бочка. Повозка…

— Больше не влезет, — как только я дотащил последнюю, меня остановил исши.

— А больше и нету, — улыбнулся я.

— … — он только молча захлопнул крышку, — Езжаем!

— Заходите ещё! — крикнул вслед удаляющейся сквозь метель упряжке лошадей, — Надеюсь, вам понравится моя выпивка!..

Эх, всё-равно, от них ответа, как от луны.

Пора возвращаться в идзакаю, там наверняка заждались посетители… Кого я обманываю! Все ведь собрались на праздновании у проповедников, какое им дело сейчас до меня. Но, а вдруг случайный путник в зимнюю ночь явится опрокинуть крепкого? Нельзя оставлять всё без присмотра.

Вошёл внутрь.

— Ну, давай, беглец. Порадуй девушку в день рождения стаканчиком саке! — быть не может. Это она — Йуруши! Почему не празднует со всеми?

— Э-э-э…

— Чего застыл?! А ну метнулся кабанчиком! Не всё же ты им отдал, бутылочка в укромном месте точно найдётся!

— Д-да… Есть.

* * *

— Странный у меня господин, не так ли, беглец? — распиналась Сэкико, наблюдая за тем, как я наполняю сосуд, — То хочет, чтобы все нас боялись, то созывает близлежащие деревни на пир. Он, видно, в ссоре с головою, — она покрутила пальцем у виска, — Ха-ха-ха!

Это ты, видно, в ссоре с головою.

Чего тебе от меня нужно?

— Давай, не стесняйся, и себе тоже наливай, — Йуруши подмигнула, — Не буду же я одна тут напиваться. Нужно праздновать!

— А почему не с остальными?

— Эх, — только поднеся нагретое саке к губам, она резко погрустнела, — да потому, что он мне весь праздник испортил!

— «Он»?

— Хоккори-сенсей, наш господин. Ну, я, конечно, предложила остальным кётаям со мной отпраздновать, но они предпочли общий пир, и меня туда тоже зазывали!

— Так, а что мешало вам, то бишь, тебе остаться с ними?

— Нудный ты какой-то, беглец. Лучше пей больше, повеселее станет… Не люблю я больших компаний, понимаешь? — жаловалась она, — Когда много людей, суетятся, поздравляют, дарят подарки, не для меня это всё.

— Понимаю…

— Ичиро мой ещё маленький, оставила его там, пусть повеселится. А то со мной ему не до радостей.

— Неправильно свою неприязнь к Тамаши вымещать на ребёнке.

— Ишь какой умный нашёлся! Все вы умные, пока со стороны смотрите..

— … — я решил тактично промолчать, но пьяная голова Йуруши продолжила:

— Всё держишь обиду за нападение на особнячок ваш? Так я тебе расскажу, беглец, что там на самом деле произошло.

— Тебя тогда ещё не было.

— Но историю подлинную знаю. Слушай. Клан ваш — подлецы. Это первое. Второе — изначально, наши люди хотели дом купить, но «защитники» поместья, среди которых был твой любимый самурай, кинулись на наших переговорщиков, тогда уж, извините. Око за око. А для ставки сёгуната всё было выставлено как разборки за наследство главы клана.

— Подожди-подожди. А почему именно наш дом вам понадобился?

— А вот это, беглец, тайна! Если скажу — мне того самого, — она многозначительно провела большим пальцем по горлу.

— Поверить, в любом случае, сложно.

— Естественно сложно! Ведь ты рос как обычный богатенький наследник, не зная всей подноготной.

— Возможно…

— А с вашими-то что? Имею в виду дружков твоих. Одного уже знаю лично, он заявился к нам с намерением вступить.

— Тэгами?!

— Ага.

— И что?

— Ну, приняли. Срок у него испытательный. Посмотрим, не загрызут ли демоны. Ха-ха-ха!

— Жестоко…

— Не боись, он силён. По крайней мере, я так думаю. Так вот! А второй-то что? Как же его звали… Тот, который ещё истерику устроил посреди улицы…

— Кен Кё?

— Вот! Да! Как его история завершилась?

— Никак. Она, наоборот, продолжается. Тэгами вступил к вам, именно чтобы отыскать его.

— Вот оно как… — задумалась Йуруши.

Знает, но скрывает? Неужто всех проповедников посвящают в тайну, за разглашение которой они могут лишится головы? И почему я всего этого не знал, пока находился там, всю свою сознательную жизнь. Хотя, кто будет говорить о таких делах порицаемому слуге…

— Вижу по лицу, ты испугался, беглец. Этот Кен, что с ним произошло в ту ночь?

— Он попал под влияние катаны Тамаши.

— Мгм, это я помню. А что с катаной не так?

— Как я понимаю, в ней осталась частичка души Ханты, как и полагается Акогаре. И эта часть, непосредственно, являет