Александр Карпенко - Грань креста (дилогия) Страница 61

Чья-то сильная рука сгребла мою кружку. Неслышно подошедший Рой, в неизменной десантной тельняшке под халатом, поднёс её к губам и с чувством отхлебнул.

— Чаёк хорош, крепенький. Только зачем его холодным пить? Неграмотно, однако.

— Да вот, призадумался.

— Дом, поди, вспоминаешь?

— Есть такое дело…

Рой присел напротив меня. Я невольно залюбовался: до чего ж ловкое у парня тело. Чёткие, отточенные движения — ни одного лишнего! Вроде и неспешно, вразвалочку, как бы с ленцой всё делает, а получается очень быстро. Хорошо, должно быть, иметь такого напарника. Надёжно.

Рой положил на столик загорелые руки, сцепил пальцы замок. Изучающе вгляделся в моё лицо. Долго глядел, пристально. Наконец произнёс:

— Скучаешь сильно?

— Глупый вопрос.

— Я слышал, у тебя трое детей там остались?

Интересно, где это он слышал? Впрочем, чему удивляться, «Скорая помощь» — та же деревня. Все всё про всех знают. А чего не знают — сами домыслят. Не успел даме галантно чайку налить, как народ уже приписал ей получение алиментов на прижитого от тебя ребёнка. Кивнул в ответ.

— Хотел бы их снова увидеть?

— Вопрос ещё глупей. Ты что, надо мной нарочно издеваешься?

— Обожди, земляк, не бушуй. Тебе про такие вещи — Ключ и Зеркало слышать приходилось?

— Угу.

— Что именно?

Я замялся, прикидывая, стоит ли быть откровенным. Говорить на столь скользкую тему в порядке пустого трёпа — искать неприятностей на свою задницу Скорых и несомненных.

Неизвестно, не военная ли, часом, тайна те отчетики из разбившегося самолёта. Шлёпнут вояки за разглашение, и кончится моя жизнь раньше, чем планировалось.

Но Рой производил на меня впечатление человека, на которого можно безоглядно положиться. Столь могучее обаяние спокойной, уверенной силы исходило от него, что я ему доверился.

Изложение моих представлений о предмете заняло с полчаса.

— Немало знаешь… Интересно, откуда? Не хочешь, не отвечай, это твои проблемы. Так я начну сначала: к детям вернуться хочешь?

— Ну, допустим. А что моё желание меняет?

— Есть способ.

Я не спешил загораться надеждой, опасливо поинтересовавшись:

— А почему с этим ко мне? Что, больше обратиться не к кому?

— Нравишься ты мне. Убедительная мотивация?

— Не девица я, чтобы нравиться. Говори толком.

— Я не с бухты-барахты, поверь. Давно уж к тебе приглядываюсь. Ну, так что, подписываешься?

В едальню ввалилась толпа подвыпивших ребят и девчат, с шумом взялась исследовать холодильники на предмет закуски.

Рой поднялся со стула также неспешно-ловко-быстро, как делал всё, показал на них глазами:

— Всё, братан. Молчим. Разговора не было. Я тебя ещё найду, тогда продолжим.

Пожал мне руку выше локтя и пропал в гулкой пустоте коридора. Я поднял со стола свою посудину, подлил в остывший напиток кипятку и перебрался за столик к молодёжи — послушать баек.

Хмурое утро разродилось вручением нам очередного подарка жизни.

— Это ссылка, — подняла Рат глаза от бланка командировочного предписания, — но ссылка почётная.

— Гм?

— А я всегда говорила тебе: язык не распускай.

— Да я вроде…

— Молчи. Песенки твои двусмысленные, шепотки с Роем на кухне… Рой изгой, отверженный. Он бывший десантник, профессиональный убийца, его все боятся. Но это не значит, что кто-нибудь испугается мелкого фельдшеришку Шуру. А вот за что я должна с тобой вместе страдать?

— Должно, за то, что плохо воспитала.

— Да уж…

— А что это за место такое — Кардин? И почему на целую неделю командировка? Что там делать?

— Кардин — брошенный город в Песках. Там есть вода, потому в его руинах собралась тьма всякого сброда чуть не со всей пустыни. Беглые преступники, бродяги, цыгане…

— Тут разве цыгане водятся? Никогда не видел!

— Цыгане везде водятся… Плюс ко всему нашей клиентуры там пропасть. В пустыне рехнуться несложно, тем паче в мёртвом городе. Та ещё обстановочка… По профилю из Кардина не госпитализируют, там и так, считай, филиал. А едем мы с тобой на ежегодный праздник богини Великой Пустыни, у нас его обыкновенно Фестивалем Безумцев зовут. Ну, что большие народные сборища для «Скорой» хуже стихийного бедствия — не тебе объяснять, работы будет выше крыши.

— Ты вроде сказала, ссылка почётная?

— Ну да. Живы будем — с пустыми руками не приедем. В Песках народ ещё не отвык докторам подарками кланяться. Если будем…

Патрик к известию о поездке на Фестиваль отнёсся спокойно, пожав плечами:

— Высплюсь хоть. Мне-то работать, поди, не придётся. На безумцев я с вами и без того насмотрелся досыта, не в диво. А и то — люди всё-таки. Не русалки с вампирами да лешими.

— Какими ещё лешими? Леших не было вроде.

— А кто, по-вашему, дорогу на Тринадцатую подстанцию прячет? Договорились с лешаком, ясное дело. Шура, вы разве забыли? Вы же первый про него сказали.

Я хмыкнул, припомнив, что помянул лесного хозяина просто так, для фигуры речи. Но вслух сомнений выказывать не стал — кто его знает, может, и прав наш пилот. Я уже ничему не удивлюсь.

У входа в гараж нас поджидал Рой. Он задержал меня:

— На Фестиваль, слышал, вас послали?

— На его.

— Тогда возьми, — протянул свёрток.

Развернув его, я обнаружил поношенную армейскую камуфляжную куртку, похожую на ту, какую любил таскать дома вместо ветровки в летнюю пору.

— Это ещё зачем?

— По Кардину лучше так ходи. Среди жителей много вашим братом психиатром обиженных. Для них белый халат — что тряпка для быка. В машине не тронут, а в городе можно нарваться на неприятности. Зато дезертир никого не удивит — их там пруд пруди.

Поблагодарив, я попрощался, хлопнув по широкой жёсткой ладони. Рой, кивнув, напомнил:

— Вернёшься — потолкуем.

К старой караванной тропе, еле заметной средь высоченных дюн, сходилась вилка двух дорог. Патрик едва успел затормозить, чтобы не врезаться в огромный красивый автомобиль, несущийся по другой бетонке к тому же исчерченному непонятными знаками красному валуну, что и мы. Валун обозначал начало пути в глубь Песков. У его подножия пара отвратительных голошеих птиц рвала какую-то мерзкого вида добычу.

Остановились бампер к бамперу. Полыхнул светоотражающей краской на белом капоте крест. Шестиконечный. Снова и снова кривая дорожка приводит меня к медикам с Потерянной подстанции. Говорят, дурная примета. Но я-то уже не раз встречал их бригады — и ничего. Или чего? Знать бы.

Из фургона выгрузились трое ладных парней в голубой форме, водитель остался за рулём. Я выбрался навстречу коллегам, не без некоторого любопытства. Вообще-то, как мне уже пришлось убедиться, без веских причин Тринадцатая своих машин не посылает. Это наши диспетчеры любой чих принимают и регистрируют.

Чужаки начали разговор первыми:

— Что, в пустыню наладились, друзья?

— Вроде того.

— На праздничек богини?

— Ну да.

Вздох облегчения.

— Наконец-то собрались. Ваши совсем обнаглели, два года бригад на Фестиваль не отправляли. Хоть в этот раз догадались. Добро, мы в Песках не нужны. Иштван, звони, что мы свободны.

Один из парней вынул из кармана компактную супермодную рацию. Вдруг Люси, долго и напряжённо всматривавшаяся в лица чужой бригады, удивлённо пискнула, словно не веря сама себе:

— Сеппо?

Плотный зеленокожий малый с небольшими залысинами возле острых ушей, шагнув вперёд, кивнул:

— Я всё ждал, когда же догадаешься. Здравствуй, Люси.

— Но ты ведь умер!

— Всё в этом мире относительно.

— Нет, ну ты же точно покойник, — не унималась моя начальница, — и очевидцы есть.

— Не помнишь: «Врёт, как очевидец»?

— Да как тогда…

— Слушай, Рат, — потерял терпение парень, — ты думаешь, ты жива, что ли?

— Во всяком случае, по моим ощущениям, это так, — вскинула носик мышка, — а что, есть другие мнения?

— Есть. У тех, кто знал тебя там, раньше. Все вы, ребята, не менее мертвы, чем я. — Медик засунул шестипалые руки в карманы. — Патрик твой вместе со своим броневиком взлетел на воздух в Ольстере — ребята из Ирландской Революционной постарались. Им плевать, что за рулём О'Доннели — машина-то Королевских войск. Сама ты сгорела вместе с бригадой «Скорой» при пожаре на газораспределительной станции в Дирборне. Меньше надо было людской медициной увлекаться. А что касается вас… — Взгляд перешёл на меня. — Как ваша, простите, фамилия?

Я с некоторой робостью представился. Зеленокожий обернулся к освободившемуся Иштвану:

— Проверь по компьютеру.

Тот ненадолго скрылся в кабине, а появившись вновь, прошептал что-то врачу на ухо.

— С вами чуть сложнее. Пропали безвестно вместе с водителем на перегоне от областной психбольницы до базы. Но, так как пропадать там, в принципе, негде, я полагаю, вы уже тоже скорее всего официально признаны умершим. По сроку пора бы.