Лабух - Иван Валерьевич Оченков Страница 63

— Сбегу, — шмыгнул носом неудачливый картежник. — Не впервой.

— Хочешь быть «фуфлыжником»[1], твоё дело. Но у меня есть предложение получше. Хочешь денег заработать?

— Я не по этому делу, — насупился «гаврош».

— Размечтался… Короче, так, — снял с головы кепку и нахлобучил её прямо на колпак беспризорника. — Вот твой приз. Для «лахмана» хватит.

Получивший свободу шкет отпрыгнул в сторону, но вместо того, чтобы припустить со всех ног, вопросительно посмотрел на меня.

— Чего надо-то?

— Проследить кое за кем. Возможно, что-нибудь стащить.

— Сколько?

— Пол лимона за день.

— И что за них купишь, коробку спичек? — фыркнул беспризорник.

— Говори свою цену.

— Червонец!

— А харя не треснет?

— Не-а.

— Лимон или расходимся.

— Ладно. Говори, кого обнести хочешь?

— Где «Меблированные комнаты мадам Суботиной» знаешь?

— А то!

— Приходи туда, как со своими рассчитаешься. Только прихвати кого-нибудь посмышлёней. Дело для двоих.

— Тогда по лимону за каждого!

— Шустрее, коммерсант, блин!

Дальнейшее было делом техники. Мой новый знакомый, носивший как оказалось кличку — Муха, через какие-то четверть часа примчался к гостинице вместе со столь же колоритно одетым товарищем. Отличавшимся разве что треухом на голове и большой зелёной соплей под носом, которым он периодически шмыгал.

— Надёжный кореш? — с сомнением посмотрел я на кандидата в шпики.

— Будьте покойны, дядя, — поспешил заверить меня в благонадёжности компаньона Муха. — Зубарь, он шустрый.

Второй беспризорник наконец-то догадался вытереть своё «богатство» на верхней губе и растянул грязные губы в улыбке, отчего наружу вылезли необычайно крупные для его возраста, прямо-таки лошадиные зубы. Очевидно, и послужившие поводом для погоняла.

— Вон видите этого типа? — показал я им на выходящего из гостиницы Котова. — Нужно у него портфель стащить.

— И принести тебе?

— Нет. Тот, кто будет бежать, должен попасться вон тому длинному в косоворотке.

— Мы так не договаривались, — насторожился Муха.

— Не дрейфь! Он только поклажу отберёт и всё. Максимум подзатыльник отвесит.

— У меня голова не казенная!

— Все неудобства будут компенсированы. Главное, чтобы всё выглядело натурально. Усекли?

— Ага, — ещё раз хлюпнул содержимым носа зубастый гаврош. — А зачем?

— Много будешь знать, скоро состаришься!

— Задаток бы, дяденька. А то от голодухи живот сводит.

— Бог подаст, племянничек! Сначала дело, потом расчёт.

— Ладно. Готовьте ваши денежки, господин-товарищ-барин!

Увы. Как не жалко мне угодивших в трудную жизненную ситуацию детей, но давать им хоть какую-нибудь сумму вперёд было бы непростительной глупостью. Возьмут деньги, и поминай как звали. Обмануть лоха, или точнее фраера для них дело чести, доблести и геройства. Так что придётся им ещё немножко попоститься.

Пока мы болтали, Котов и следящий за ним Могилевский успели удалиться, и беспризорники вприпрыжку побежали за ними. План был прост. Малолетние преступники попытаются ограбить незадачливого шпиона, а чекист придёт ему на помощь. Глядишь, на этой почве и сойдутся. Шито, конечно, белыми нитками, но помощник Болховского интеллектуалом не выглядел.

Тут может возникнуть вопрос, а почему жертвой подставы не стал Жорж? Ну, во-первых, он явно умнее сообщника. Во-вторых, обычно обходится без поклажи. Ну, и в-третьих, у меня к внезапно воскресшему жениху свой интерес. Личный.

Вернувшись в гостиницу, в очередной раз убедился, что сюрпризы редко бывают хорошими. В маленьком дворике вашего покорного слугу дожидался бывший однополчанин.

— Ну, где ты ходишь? — с упреком посмотрел успевший заскучать Строгов. — Я уж все жданки прождал.

— Прости, Василий. Но волка ноги кормят. Нужно найти место для выступления, обо всём договориться…

— Так я же, как раз по этому поводу.

— Даже так? Излагай.

— Это мы запросто, — ухмыльнулся в усы милиционер. — Значится, как сменился, первым делом маханул в наш клуб.

— Какой ещё клуб?

— Так это, железнодорожников. Но ты слушай. В общем, говорю, прибыл на гастроли всемирно известный артист, да к тому же ещё мой лучший друг и героический рубака из Первой, товарища Будённого, Конной армии. Желает выступить для здешнего пролетариата. Приобщить, так сказать, к искусству!

— И?

— Всё в лучшем виде! Будет вам и сцена и зрители. Ни хуже, чем в Москве или там, к примеру, в Петрограде. Сегодня вечером!

— Отлично! А как с оплатой?

— Чего? — улыбка боевого товарища несколько потускнела.

— Понимаешь, Строгий, — присел напротив работника милиции. — Посмотри на наш дружный коллектив. Что ты видишь?

— Что?

— Правильно. Музыкальных пролетариев. Виртуозных работников сцены. И что интересно, все хотят кушать. Хорошо бы пару раз в день, а лучше три. Потому как на пустой желудок ноты плохо берутся. И хотя некоторые ревизионисты и скрытые враги советской власти смеют утверждать, что — талант должен быть голодным, я тебе как специалист в этой области могу авторитетно заявить, всё это враки и контрреволюционная пропаганда!

— Так это, обед мы организуем….

— Погоди, я не закончил! Идём далее. Посмотри хоть, к примеру, на мадам Суботину. Она, конечно, женщина сознательная, но всё же думаю, не настолько, чтобы не брать с нас денег за постой. Кстати, ты не помнишь, кто нас сюда привёл?

— Вот чёрт, — сдвинул на бок шлем милиционер. — А что же делать?

— Железнодорожный клуб кому подчиняется?

— Так это, Железной, стал быть, дороге…

— Ну, так и пойдём к его начальству. Может, что и порешаем…

Да. Концертная деятельность в Советской России дело не самое простое. Победивший пролетариат и примкнувшее к нему трудовое крестьянство совершенно не против приобщиться к культуре. Руководящая обеими социальными группами партия, в общем и целом, их в этом стремлении горячо поддерживает. Но вот беда, никто не хочет за эту самую культуру платить!

— Поймите, дорогие товарищи железнодорожники, — вот уже битый час распинался я перед руководством. — Артисты тоже люди и не могут работать забесплатно! Вот скажите, выйдут ваши стрелочники или обходчики на работу, если вы зажмёте им паек?

— Сравнил! — хмыкнул здоровенный детина в косоворотке, представлявший комсомол. — Это ж совсем другое!

— К тому же, товарищ Северный, — поддакнул седенький старичок в потёртом костюмчике и нарукавниках, судя по всему, бухгалтер. — Никто не отказывает вам и вашим коллегам в пайке! Вас будут кормить обедами в столовой для работников