Лабух - Иван Валерьевич Оченков Страница 64

— Пшёнка и селёдка?

— Уж простите. Буржуйских разносолов не завезли! — снова влез вожак РКСМ.

— А постой? Вы знаете, сколько стоит проживание в гостинице?

— Можем временно разместить вас в общежитии.

— Вот спасибо! Вы, значит, будете держать нас в чёрном теле, зато потом во всех отчётах напишите, как высоко поставлена культурная работа с массами!

— Ша! — пресёк прения секретарь партийной организации. — Значит… решим так. Вы, товарищи артисты, дадите три концерта для наших работников. Мы вас кормим и предоставляем документы на проезд и провоз багажа до любой станции на нашей Железной дороге. Что до всего прочего, заработаете сами. Вы же, небось, с кабаками уже договорились? Вот и ладушки!

— Ловкач! Ну да, где наша не пропадала…

Скрепив договор крепким рукопожатием, разошлись довольные друг другом. Они, потому что не потратили лишнего, а я, честно говоря, на билеты даже не рассчитывал. Вообще, бесплатные выступления для трудящихся, в сложившихся вокруг реалия, дело совершенно естественное. Главное, чтобы потом партийные работники не вставляли палки в колёса. А они могут…

Участники нашего дружного коллектива отреагировали по-разному. Простые музыканты в курсе того как делаются дела, а потому, если и возмущались, то недолго. Куницыной не до возражений. Её очень беспокоит Жорж, а тот после приезда ведёт себя, мягко говоря, странно. Нервничает, много курит. Сегодня утром наорал на своего подручного, отчего тот и поспешил уйти.

Кстати, кажется, затея с беспризорниками удалась. Котов с Могилевским почти подружились. Во всяком случае, бывший белогвардеец не смотрит на подставного пианиста волком. Значит, моя задача выполнена. До сих пор понять не могу, как Артузов ухитрился выбрать на роль подсадного такого некоммуникабельного человека? По большому счету, Дмитрий сумел завязать хоть какой-то контакт только со мной, да и то только потому, что я знал, кто он такой самом деле.

Ну, а пока можно расслабиться. Концерт для трудящихся днём, выступление в кабаке вечером…

— Расплатиться бы, дяденька! — вернул меня к реальности голос Мухи.

— Не вопрос, — вытащил из кармана загодя приготовленную пачку совзнаков и протянул беспризорнику. — Сделал дело, получи. Всё как завещал Карл Маркс, от каждого по способностям, каждому по его труду!

— Не обманул? — подозрительно посмотрел на меня парнишка.

— Считать не умеешь?

— Сам ты неграмотный!

— Нет. Там всё правильно. Даже с небольшой премией.

— С чего такая щедрость?

— Ещё есть работенка.

— Рассказывайте, — солидно, как ему показалось, ответил Муха и подвинулся поближе.

— Помнишь рядом с Котовым франт стоял?

— Офицер?

— Почему ты решил, что он военный?

— Что я, беляков не видел? — фыркнул мальчишка.

— Ладно. Это не важно. Так вот, сегодня и завтра у меня с утра до вечера концерты. Надо бы приглядеть за ним. Куда будет ходить, что делать и всё такое. Сможешь?

— Запросто.

— Оплата та же, каждый вечер после доклада.

— Добавить бы, гражданин-товарищ-барин…

— Бог подаст!

День пролетел незаметно. Первый концерт отыграли на площадке перед рабочим клубом. Народа на бесплатное зрелище собралось не так уж много, в основном представительницы прекрасной половины человечества. Петь мне пришлось одному. Маша заявила, что она не в голосе и ей надо беречь себя для «настоящего выступления», после чего с величественным видом ушуршала по каким-то своим неотложным девичьим делам. Но зрительницы совсем не выглядели разочарованными. Наоборот, песни о любви в исполнении молодого, талантливого и не побоюсь этого слова — красивого солиста вызвали самый настоящий ажиотаж. Не как у «Ласкового мая» в пору моей юности, но вполне эмоционально. Слава богу, мода швырять на сцену нижнее бельё ещё не появилась, иначе…

— Это всё? — немного разочарованно поинтересовались самые бойкие, когда мы отработали программу.

— Ну что вы, милые барышни, — как можно обаятельнее улыбнулся им в ответ. — Мы здесь до среды. — Приходите завтра, приводите подруг и молодых людей. Можно будет даже устроить танцы.

После этого, подхватили инструменты и бегом в ресторан. Там нас уже ждала злая как черт Куницына.

— Что так долго?

— Не нервничай. Время ещё есть. А где Жорж?

— В том-то и дело, что не знаю! Ушел, ничего не сказав.

— А Котов?

— Он тоже, правда, несколько позднее. И Могилевский вместе с ним. Кто теперь сядет за рояль?

— Не переживай, он успеет. В крайнем случае, я могу подменить.

— Не представляю, зачем ты взял этого человека? Играть толком не умеет, обязанностями манкирует, и вообще, весь какой-то неприятный…

— Успокойся, тебе ещё выступать.

— Коля, я боюсь, — неожиданно призналась мне девушка.

— Вот тебе раз! И чего же?

— Что с Болховским что-нибудь случится, что мир вокруг нас рухнет, что… вообще всего!

— Всё будет хорошо.

— Ты думаешь?

— Уверен.

Честно говоря, я ей не врал. Судя по тому, что я знал об операции «Трест» она только началась. Значит эмиссару белогвардейцев, а никем другим её Жорж быть не мог, позволят уехать. И, разумеется, не станут препятствовать в вывозе «невесты». Наличие драгоценностей, если таковые всё же имеются, тоже не помешает. Рубль за сто, если Артузов узнает о замыслах Целинской, ей не поздоровится. В конце концов, что стоят несколько бриллиантов, когда на кону такой куш? Не корона же Российской империи там, в самом деле!

— Мадемуазель Куницына, пианист так и не пришёл, а скоро начало, — отвлек меня от размышлений владелец ресторана, заглянувший в гримерку. Увидев, что певица не одна, он, разумеется, истолковал это по-своему, и расплылся в гаденькой улыбочке. — Не хотел вам мешать!

— Мы уже выходим, — сухо отозвался я и повернулся к Маше. — Соберись. Что бы ни случилось, нас ждёт сцена, и мы не можем подвести публику.

— Тоже мне, публика, — горько усмехнулась Куницына. — Нувориши с жирными пальцами и сальными взглядами. Пьют, жрут и пялятся, как будто уже купили… Ненавижу!

Впрочем, девушка недолго отдавалась охватившей её мизантропии. Через минуту её лицо стало спокойным, спина с достоинством выпрямилась, а в движениях появилась какая-то величавость.

— Королева! — почти благоговейно прошептал кто-то в зале.

— Уважаемые дамы и господа, почтеннейшая публика и, разумеется, граждане и товарищи! — начал я. — Сегодня для вас будет петь несравненная Мария Куницына!

— И её блистательный партнер, — подхватила Маша, — Николай Северный!

Договорив, мы раскланялись, после чего мне пришлось