Крах эпохи Манкурта - Владимир Опёнок Страница 7

этим всё в порядке. Заседание суда осчастливила присутствием известная адвокатесса! Её пылкость и велеречивость сводили с ума представителей обвинения. К немалому удивлению публики красноречие адвокатессы частенько одерживало верх над логикой обвинения, если последнее не было высказано твёрдо и безапелляционно. С присущим ей женским кокетством она выстраивала защиту, искусно перемешивая обстоятельства дела с эмоциями, преподнося их таким образом, что создавалось впечатление внушительной и безупречной позиции, основанной на фактах и доказательствах. На деле же её славословия не имели ничего общего с правдой, но многие обвинители, столкнувшись с такой манерой, невольно пасовали и проигрывали. Конечно, впоследствии решение обжаловали, но адвокатесса не расстраивалась, а всегда держала голову высоко и принимала театральную позу соответственно моменту. Звали её Демократия. Она была замужем за некогда убеждённым либералом, который после женитьбы превратился в либерал-демократа. Что не мешало ему поддерживать хорошие отношения как со сторонниками либерализма, так и с носителями демократических идей. Относительно Суда, как ему и положено, он носил мантию и внимательно изучал присутствующих, наблюдая то за одним, то за другим участником процесса.

И вот в зале наступила тишина. Помощник Прокурора поднялся, и судья кивком разрешил ему высказаться. Седовласый Коммунизм кашлянул и неторопливо, хорошо поставленным голосом произнёс:

– Уважаемый Суд! Разрешите вначале сказать несколько слов об инфантильности и доверчивости. Именно с них, на первый взгляд малозначимых и безобидных, всё и начинается.

Едва прозвучали эти слова, в зале переглянулись. Журналисты тут же склонились над блокнотами, торопясь записать услышанное. Помощник Прокурора продолжил:

– Говоря об инфантильности, Ваша Честь, я имею в виду её политическую разновидность, поскольку наши граждане, потомки тех, кто освоил и обжил обширную территорию, – тут он сделал паузу и посмотрел на обвиняемого, – проявляют безмерную доверчивость к любым нововведениям. Откуда берётся такая доверчивость? – оратор вознёс глаза к небу как бы в поисках ответа, но, ничего не найдя, вернул взору прежнее положение. – Она не столь безобидна, как кажется на первый взгляд. С годами обаяние юности исчезает, превращаясь в старческую немощь. Немощь политических недорослей. Именно они парализуют общество, превращая его в добычу, неспешно перевариваемую правящими кругами. Яркий тому пример – Европа! Потомки Марата и Робеспьера стали лишними в своей стране. Талейран переворачивается в гробу, видя, что творит толерантность. Деградация политической воли под маской плюрализма надолго поселилась в «старом свете». Приток свежей крови в лице многочисленных мигрантов – следствие беззубой политики национальных интересов…

Он прервался и сделал глоток воды, который ему тут же налил сидевший рядом ученик. Высокий Суд молчал. Из уважения к коммунистическим сединам он проявлял терпение. Хотя, нужно признать, выступление Помощника Прокурора не имело ничего общего с делом, рассматриваемым в суде. Речь шла о злодеяниях подсудимого на нашей территории. Причём здесь Европа? Впрочем, Судья нисколько не сомневался в продолжении, и оно не заставило себя ждать.

Утолив жажду, Коммунизм вернулся к обвинениям, которые излагал на языке, используемом как юристами, так и политологами. Ввиду того, что его собственные убеждения с годами только крепли, он чувствовал себя, как пчела на поле, предвкушая хороший взяток. Мельком глянув на аудиторию, его уста произнесли следующее:

– Уважаемый Суд! Мы живём в двадцать первом веке, когда межцивилизационные конфликты прорвались наружу и породили новую угрозу – международный терроризм! – Помощник Прокурора сделал паузу, но она продлилась недолго. Набрав в грудь воздуха, он продолжил: – Террор сродни войне. Они кроваво-кровные братья! Тот факт, что сегодня он объединяет представителей разных стран, доказывает: причина вышла за пределы одного государства и распространилась по всему миру. Виною тому – современный неоколониализм, свирепое порождение либерализма. – Тут Помощник Прокурора кивком указал на подсудимого и добавил: – Нынче Либерализм прикрывает насилие флагом, сшитым из лоскутов общечеловеческих ценностей, потому борьба ведётся в сфере представлений о смысле жизни. Страны «запада» осуществляют экспансию своих ценностей, поскольку их специалисты подсчитали: проживание на уровне потребления жителей США возможно обеспечить лишь миллиарду человек. Этот «золотой миллиард» будет обитать в странах, где сосредоточены банки и университеты. Информационно-аналитические центры и лаборатории. Остальным – работа в шахтах, на нефтепромыслах и иных вредных производствах. Западная цивилизация вместо оплота гуманизма, каким пыталась предстать, оказалась иждивенцем, поражённым бесконтрольностью собственного потребления! К сожалению, из-за него, – Помощник Прокурора с нескрываемой злобой кивнул на подсудимого, – наша территория перестала быть уникальной цивилизацией, а является лишь частью «запада». Притом такой его частью, где все мерзости западного мира вскрылись с ужасающей очевидностью.

На этой ноте Помощник Прокурора вытер платком шею и сел на место. Пока длилась высокопарная речь, Судья задумался о странностях судьбы и о том, что Помощнику Прокурора должно быть хорошо известно, к чему привела Октябрьская революция и сколько крови пролилось. Один «красный террор» чего стоит! Причём по тем же идеологическим мотивам, какие он нынче вменяет Либерализму. Интересно, воспользуется ли адвокатесса его промахом? Здесь есть где развернуться. Едва об этом подумал, как сторона защиты попросила слово. Судья благосклонно разрешил адвокатессе высказаться.

Красивая женщина поднялась, и взоры присутствующих устремились на неё. Демократия поправила волосы и, лучезарно улыбаясь, посмотрела на Прокурора. Под её взглядом тот расцвёл. Он смущённо опустил глаза и принялся вертеть пуговицу на мундире. Убедившись, что чары действуют, адвокатесса, излучая уверенность, томно произнесла:

– Уважаемый Суд! Всё, о чём нам только что поведал представитель обвинения, – она бросила взгляд на Помощника Прокурора, – весьма любопытно с познавательной точки зрения. Но, – тут кокетливо сложила губки, – ни капельки не убедительно с точки зрения юриспруденции. Да простит меня уважаемый оппонент, тем не менее представленные им доводы не доказывают вины моего подзащитного. Конечно, во все времена существует столкновение цивилизаций, ведутся кровопролитные войны, и в том, и в другом случае гибнут люди. Но позвольте вас спросить, – Демократия картинно сложила ладони, – при чём здесь Либерализм? Как раз наоборот! Именно либеральная мысль выступает против насилия, предлагая разрешать споры посредством переговоров. И уж тем более мой подзащитный физически не мог на нашей территории развернуться. Он здесь без году неделю, а вы хотите навесить на него всех дохлых лягушек, – сказав это, адвокатесса поморщилась и закончила мысль: – Именно поэтому я призываю Высокий Суд не считать представленные доводы заслуживающими доверия ввиду того, что они не доказывают ни прямо, ни косвенно вины подсудимого.

Произнеся вызвавшую у Суда улыбку речь, Демократия плавно опустилась на своё место, всем видом выказывая: мол, говорить больше не о чем. Формально она была права. Международный террор трудно связать с либерализмом. Однако на Помощника Прокурора это не подействовало. Он тщательно продумал позицию и всё, о чём говорил, было разминкой. Изюминку седовласый