ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Львович Быков Страница 98

Ашу без меня; значит, Тарабаров вызвал меня с их же санкции, чтобы развязать им тут руки; значит, это люди, которые могут приказывать Тарабарову… Получается, что никакой защиты на самом верху у меня теперь нет; а ведь я хотел, хотел позвонить Калядину. Калядин руководил пресс-службой всего совмина, обычно они с губернатором обедали в Москве, когда наместников собирали на рутинные совещания, — в этот раз губернатор ему даже не позвонил, не было секунды толком поговорить, прилетел за взбучкой, получил и с накрученным хвостом вернулся… Но что может Калядин, если включились такие силы? И почему они включились? Если они ищут Ашу, все еще как-то понятно; но что, если они ищут не Ашу? Что на мне есть? Он стал вспоминать — и не мог вспомнить; воровать в крае было нечего, золото давно выковыряли, нефти не больше, чем везде, и что ему делать с этой нефтью, которой давно уже захлебывалась вся страна? Но если все эти силы включились из-за нее… и если на самом верху, с этими их друидическими гороскопами и цитатами из Конфуция, верят теперь в туземную легенду о девушке из рода волков, понесшей от северного наместника… значит ли это, что все окончательно сошли с ума?

После звонка Хрюничеву он ожидал многого, но все же не того, что застал в резиденции. Резиденции, собственно, больше не было. Снаружи она еще сохраняла прежний, уютный и мирный вид, — но вверху все было перевернуто вверх дном, с явным намерением не просто отыскать кого-то, но и навести максимальный беспорядок. Это было сделано не просто так, с несколько виноватым усердием, с надеждой не потревожить, — нет, так могли себя вести только с человеком, с которым больше не считались; первого чиновника в крае так обыскивать не могли. Обыск был произведен нагло, с вызовом, — и главное, что к поиску Аши дело далеко не сводилось. Не в ящиках же стола они искали ее! Он, конечно, нигде не хранил ничего лишнего — ЖДовских брошюр в доме и так не водилось; но личные вещи… Весь его безупречный гардероб, галстуки, сорочки… Он арестовал бы за такое любого — стоило позвонить Хрюничеву, но не звонить же Хрюничеву с тем, чтобы он сам себя арестовал!

Номер он, однако, набрал, не удержался.

— Что вы у меня искали, Хрюничев?

— Я вам уже докладывал, — засопел чертов боров, — я уже докладывал вам все…

— С чьей санкции вы посмели все это устроить?!

— С санкции министра внутренних дел.

— Какого министра?

— Нашего министра, российского министра. Никакие другие мне пока, слава Богу, санкций не выписывают.

— Там была санкция именно на весь этот бардак?!

— Вот у меня здесь сказано, — Хрюничев зашуршал бумажкой, — у меня здесь сказано: розыскное мероприятие под шифром бе пять, по первому разряду. Это на языке должностной инструкции означает: полный розыск, с досмотром личных вещей. (Как все они, он говорил «дОсмотром», с ударением на первом слоге). Я вам могу предъявить, это все не самодеятельность, я не в игрушки играюсь. Я действую, как мне предписано.

— Почему меня никто не ввел в курс? Я должен присутствовать при таких мероприятиях, вы же рылись в моих вещах!

— Никак нет, это нигде не предписано, что вы лично. Это можно с вами, а можно без вас. Понятые были, спросите камердинера вашего и кухарку. («Господи, они все выворачивали при них! Как я буду им приказывать после этого?!»).

— Пришлите по крайней мере людей навести здесь порядок!

— Этого нигде не написано, — сказал шеф МВД. — Они ничего не взяли, и это я отвечаю. А присылать их все рассовывать по местам — это, извините, не наше, это вы можете лично силами прислуги.

— Вы с завтрашнего дня здесь не работаете, Хрюничев, — бесцветным ломким голосом сказал губернатор. — Я доложу в Москву. Я вас отстраняю.

— Никак нет, — засопел Хрюничев, — вы не отстраняете меня и никакого права, вы полномочий не можете иметь даже на расспросы, это я вам лично по человеческому отношению… Если вы так будете разговаривать, мы можем по-другому разговаривать… Если у вас розыск по категории бе пять, то вы под подозрением, и вам может быть предъявлено! Вы обязанности свои исполняйте, а на чужие вы посягать не можете! Я лично, если хотите, вам могу продемонстрировать, решайте свои вопросы наверху, а меня вне рабочего времени трогать не можете, и я не обязан вам тут!

Он нажал отбой. Это была наглость неслыханная, небывалая. Губернатор всегда допускал, что у МВД может быть отдельное руководство, но в разговоре с ним, личным наместником, который пусть раз в год, но принимал от президента ежегодную верительную грамоту… в разговоре с ним самолично отключиться… Это было неслыханное нарушение служебной этики, плевок в лицо, и этот тон! Что-то переменилось, переломилось, он хотел проснуться.

Он вызвал заместителя по общим вопросам — по сути, шефа своей канцелярии, занимавшегося должностной перепиской и готовившего отчеты для Москвы.

— Константин Васильевич! Распорядитесь там, пожалуйста, чтобы люди навели порядок в резиденции.

— Сейчас, — ласково отозвался заместитель; по крайней мере этот еще его не предал. — Они только в офисе закончат…

— А что, в офисе тоже обыск?

— Так, небольшой. Они тут сделали беспорядочек слегка, но ребята уже опять сделали порядочек. Они требовали, чтоб я им компьютерные пароли сдал, но я не сдал. Не имеете права и все. Они сказали, что завтра с вами поговорят.

— Завтра я с ними поговорю так, что они у меня никакого пароля не захотят, — пообещал губернатор. — Из Сибири в Сибирь, а? — проговорил он, обращаясь уже к самому себе. — Я знаю, кто поедет из Сибири в Сибирь…

Совсем стемнело. Он стоял один среди разоренной спальни, в которой еще сегодня утром прощался с Ашей. Аша, да, Аша. Надо забрать ее немедленно и везти куда угодно. Видимо, все действительно очень серьезно. Если завтра не примут мер по его жалобе и не уберут Хрюничева с командой, он тут же подаст в отставку. Приземлиться есть где. В конце концов, чем терпеть все это… Он давно уже чувствовал, что не может больше встраиваться в государственную пирамиду, где ни один его плюс не требовался, а минусы горячо приветствовались; где у него были все основания для успешной карьеры, кроме единственно необходимого — бездарности. Губернатор едет к тете.

— Никита!

— Слушаю-с, — Никита возник по первому зову.

— Сейчас сюда Мстиславский пришлет людей наводить порядок, проследи. Я поехал за Ашей, приеду с ней. Распорядись насчет ужина.

— Сделаю.

Губернатор стремительно вышел из разоренной спальни и приказал Васильичу гнать на