Андрей Захаров - Перекрёсток времён. Бородатые боги Страница 99

Каждый вновь принимаемый должен был пройти месячный так называемый «фильтрационный курс молодого бойца» в Белгороде и Нефтегорске. Это не только проверка на профпригодность, но и своеобразный медицинский карантин с постепенным привыканием к новому образу жизни, пище и к другим мелким, но очень важным нюансам. Кроме этого в Коваленково проводилась проверка будущего новоросса на предстоящую смену его духовности и мировоззрения.

При этом выяснилось, что лучше обучались и проявляли способности в основном дети попаданцев, уаминка и уанка. Среди детей других племен жаждущих получить знания было меньше, они в большинстве хотели научиться владеть новым для себя оружием. Голос крови сильнее навязанной идеологии, но если сильно захотеть и с детства изменить их мировоззрение, то из дикарей можно сделать цивилизованных людей!

Пока же при школе создали спецкласс для молодых кадетов, куда отбирались парни и мальчишки, проявившие способность к математике и другим точным наукам. Их Климович готовил в артиллеристы. О таких кадрах надо заботиться заранее.

Не отставал от своего командира и Дулевич. Связь – это нервная система армии. Но если уж мы решили перевернуть этот мир, то одними гонцами и дымом от костров нам не обойтись. Да, во время битвы можно использовать гонцов, сигналы трубачей и барабанщиков, флажные семафор и сигнализацию, но как быть на больших расстояниях? Пока гонец добежит, время может быть упущено. Поэтому еще раньше перед связистами была поставлена задача создания хоть простой, но надежной радиосвязи. Учитывая возможности производственных мощностей, решили установить стационарные искровые радиостанции во всех базовых поселениях. Пока шла работа по изготовлению необходимых приборов, Дулевич отобрал два десятка парней с девчонками и начал их подготовку, обучая азбуке Морзе.

Из рассказов Лены было известно, что при завоевании империи инков испанцы использовали не только стальное оружие и лошадей, но и специально натренированных крупных боевых собак, которых индейцы порой боялись больше, чем всадников. Поэтому Трохимчуку поручили создать питомник служебных собак, отобрав туда подходящих щенков, рожденных от Мухтара и других крепких псов. В этом ему помогали несколько подростков, будущих кинологов.

– Подтянись! Не отставать! Принять вправо! Пропустить повозку!

Вайра обернулся и оглядел отряд. Все ли его услышали и выполнили команду? И воины не подвели своего командира. Они дружно отошли в сторону, пропуская вперед лошадку, везущую двуколку-таратайку с Антоненко и Климовичем. Поприветствовав молодых стрелков, командиры обогнали колонну и оторвались от нее, чтобы поднимаемая ими пыль не мешала пехотинцам.

– Еще пять – семь лет – и эти мальчишки перевернут мир! – Климович кивнул в сторону идущей сзади молодежи. – Это наша элита, гвардия. Наше будущее. Именно они сменят нас на этой земле и будут править после нас. Надеюсь, что они так же воспитают свою смену, как и мы их воспитываем.

– И наша с вами, Алексей Аркадьевич, архиважная задача – дать им эти пять – семь лет, – согласился Антоненко. – Чтобы они имели возможность реализовать себя с нашими технологиями. А для этого надо всего ничего: меньше войны и больше мира. Все посягательства должны быстро и в корне пресекаться. Всех колеблющихся переманить на нашу сторону, а непримиримых – уничтожить! Народу разного на земле много, и если исчезнут на ней несколько тысяч дураков, другим легче жить станет. Хотя это и жестоко, но в настоящее время по-другому нельзя. Главный принцип выживания – это естественный отбор. Вот!

– Ваша правда. Не буду спорить, – не стал возражать Климович. – Хотя я сторонник мирных действий, но, как говорили древние: si vis pacem, para bellum – хочешь мира, готовься к войне…

– Вот мы к ней и готовимся, – ответил Николай и тут же ударил себя ладонью по лбу. – Вот черт, старый пень – бинокль дома забыл! А ведь Слащенко обещал незабываемое зрелище…

Возвращаться было уже далековато, а верного Валью, который постоянно таскал бинокль с собой, рядом не было. Оруженосец находился в Уанка-канча с поручением.

– Не расстраивайтесь, Николай Тимофеевич, не такой уж вы и старый, если ваша молодая женушка ребенка ждет! – улыбнулся Климович и протянул Антоненко небольшой цилиндрический футляр с ремешком. – А за бинокль не переживайте. Вот, прошу – изделие наших мастеров. Раздвижная бронзовая подзорная труба с шестикратным увеличением. Спасибо нашему Павлу Ивановичу: у него старинный образец имелся, вот по нему и изготовили. Правда, еще в единичных экземплярах, но я надеюсь, что со временем наладим соответствующее производство.

– Спасибо, – поблагодарил Николай. – Да, Алексей Аркадьевич, повезло нам попасть сюда с людьми, у которых золотые руки. Сначала простое стекло сделали, а затем – и для очков. И вот теперь – зрительные трубы! А помните, как мы буйным старцам-уаминка подарили несколько пар очков с нашими стеклами? Как они чуть не передрались из-за них!

– Да. Это был верный тактический ход. И он очень помог нам! – Климович снова улыбнулся. – Деды поверили, что мы действительно посланы богами, ибо только боги способны вернуть былое зрение! Ну вот мы и приехали! Давайте дождемся наших гвардейцев.

– Давайте. Но право называться гвардией они должны еще заслужить. Своими победами над врагами!

Как ни рвался Вайра – сначала на битву с дикарями, а затем на освобождение Урак-канча, а ныне Белгорода, от инков, – но волю отца-вождя нарушить не посмел. Приказ Синчи Пумы для всех был один: стать «посвященным». Узнать все, что знают и умеют пришельцы, дети богов. Помогать им и стать одним из них. И сын вождя с усердием выполнял волю родителя. Сначала было тяжеловато, особенно язык и немного сковывающая движения одежда новороссов. Но постепенно он, как и другие местные молодые парни, привык. Все вокруг было новым и интересным. Каждый день приносил определенные знания и навыки. А счет таким дням Вайра потерял давно. И пора бы ему, уже прошедшему испытания и ставшему настоящим воином, найти подходящую девушку и жениться, но на это не хватало времени. Да и, если честно признаться, он не особо горел желанием обзаводиться семьей. Вайра жаждал побед и славы. Чтобы будущая жена полюбила его не за то, что он сын вождя, а за то, что добился всего сам. Ему понравилось, что среди пришельцев его воспринимали не как сына Синчи Пумы, а как равного среди равных. Только своим упорством, трудом и умением можно доказать, что ты лучший, что ты лидер и можешь вести за собой других. И он это доказал. На занятиях в школе, в учебных схватках по рукопашному и штыковому бою, а также на стрельбище лучше его нет среди молодых воинов. Уже не одна девчонка строила глазки и улыбалась ему, чуть ли не в открытую предлагая взять себя в жены. Но Вайра был непреклонен. «Первым делом – самолеты! Ну а девушки? А девушки потом!» – любил он напевать вслед за своим наставником Алексеем Нечипоренко, взявшим шефство над первыми стрелками новой армии.

Офицер-десантник учил их всему, что знал сам, а если не знал, то привлекал к занятиям других специалистов. Но это были не простые стрелки, а курсанты. Будущие командиры. В их ряды шел жесткий отбор. Из молодых парней выбирали лидеров и обучали их. Таких в отряд Вайры набралось двести человек. За то время, что они провели в Священной долине богов, молодые уаминка и уанка фактически превратились в новороссов. Теперь, благодаря поставкам из Белгорода хлопка и ткани из него, стрелкам пошили новую форму: свободную рубаху-гимнастерку и такие же штаны, которые заправлялись в кожаные сапожки с коротким голенищем, перетянутым шнурком. На голову надевалась шерстяная кепка-подшлемник, пошитая наподобие буденновки, но вместо звезды имелся небольшой круг из синей материи, в центре которого находился вышитый желтыми нитками равносторонний крест. У каждого стрелка на подшлемнике имелась повязка, указывающая на принадлежность к своему народу. Форма была окрашена в однотонный коричнево-зеленый цвет. В ней можно было воевать не только в горах, но и в лесах. Кроме того, каждому выдали кожаные портупеи с разгрузочными ремнями.

Практически каждый день стрелки проводили занятия с полной боевой выкладкой. По весу она была немаленькой, но не превышала двадцати килограммов. За этим Нечипоренко строго следил. Помимо облегченной жилетки-бригантины и вещмешка-сидора со стандартным набором необходимых вещей, каждый стрелок нес выданное ему оружие и боеприпасы к нему. К ружью-двустволке полагалось сто двадцать патронов. На пояс вешались два двухрядных кожаных патронташа по двадцать патронов в каждом. Кроме них на груди свободно висел одинарный патронташ-бандольер на двадцать патронов. В поясных патронташах находились патроны с пулями, а в бандольере – с картечью. В вещмешок клали еще шестьдесят патронов в такой же пропорции. На портупею вешались короткая сабля-тесак, кинжал и топорик-томагавк. Конечно же имелась обязательная для каждого аборигена плечевая сумка с запасом бинтов, коки и тройкой гранат с новомодной зажигалкой.