Начало пути (СИ) - Селютин Алексей Викторович Страница 13

— Не пытайся юлить, поганая тварь! Твоя жизнь висит на волоске!

— Моя жизнь ничего не стоит. Как и их жизни, — священник вновь смело посмотрел мне в глаза. И теперь его голос совсем не дрожал. В нём звучала обречённость. — Но моя жизнь для меня куда важнее, чем их жизни. Если благодаря им я продолжу жить так, как жил, мне безразлично кого и сколько из них придётся принести в жертву. Пускай даже всех.

Я растерялся. Преображение было настолько неожиданным, что я не сразу подобрал подходящих слов. Смотрел в бесстрашные глаза и удивлялся. Это не робот, выполняющий заложенную в него программу. Это не истовый религиозный фанатик. Этот человек прекрасно осознаёт что и зачем делает.

— Подонок, — злобно прошипел я. — Теперь я, наконец, понял… Ты привёл этих тварей сюда, верно? Ты подсказал, где можно отыскать ходовой товар, за который заплатят золотом? Сколько тебе полагалось за каждого ребёнка? Признавайся!

Святой отец Эолат поморщился и посмотрел на меня абсолютно спокойными глазами. В них я не видел ни страха смерти, ни мольбы о пощаде. Похоже, он не страшился неминуемого.

— Кондук платит дорого, — спокойно произнёс он. — С каждого — половина моя. И свою половину я получил заранее.

— Тварь…

— Я всего лишь пытался выжить. Выжить, чтобы жить дальше…

— Свою половину ты получил, говоришь? — зло перебил я. — Нет, ты ещё не получил свою половину. Вот, получай!

Как когда-то при встрече с Унаем, я повёл щитом наискосок. Мокрые одежды моментально начали тлеть на краях, когда святой отец развалился на две косые половинки. Он не успел даже пикнуть. Но, мне кажется, пищать он и не собирался. Он практически сразу понял, что его ждёт. Он знал, что наказания ему не избежать.

Два больших кровоточащих куска мяса хлюпнули, упав в грязь. И только затем я услышал тишину. Вернее не тишину, ведь дождь шёл не переставая. Я услышал молчание. Молчание, которое, не побоюсь этого слова, раздавалось у меня за спиной.

Я обернулся и посмотрел на коленопреклонённую толпу. Испуганные крестьяне, увидев, как свершается богохульство, увидев, как божьего глашатая развалили на две части, на мгновение замерли. Но совсем на короткое. Затем, словно по команде, пришли в движение все вместе. Не поднимаясь с колен, они ползли мне навстречу. Сжимали своих детей в объятиях, ползли на карачках и протягивали умоляющие руки. Зрелище было настолько удивительным, что мне оставалось только растерянно за ним наблюдать. Не менее пятидесяти человек — женщины и мужчины, старики и дети — подбирались ближе, протягивали худые руки и осторожно прикасались к моим ногам. Склоняли головы, щупали пальцами штаны из козлиной кожи, трогали обувь и тихо повторяли лишь одно только слово — слово «милих».

Глава 5

В темнице

Такую удивительную картину, наверное увидели те, кто скакал по грязной дороге. Несмотря на жуткий ливень, звук копыт я расслышал задолго до момента, когда конный отряд с суровым командиром во главе ворвался на территорию деревни. Конников было не меньше двух десятков и на лице каждого из них я заметил нескрываемое удивление. Кровавая картина перед глазами, несомненно, удивила каждого. Но они быстро пришли в себя. Один за другим соскочили с лошадей и обнажили мечи. Командир размахивал руками, приказывая окружить меня плотным кольцом.

Жители деревни заголосили все разом. Ещё громче начали рыдать, непрерывно бормоча слово «милих». Наблюдая за всеобщей истерикой, командир растерялся. Он ошарашенно смотрел по сторонам, изучая место побоища. Заметил бесхозных лошадей, металлическую клетку в виде повозки и мёртвые тела. Испуганно воскликнул, когда один из его подчинённых откинул прядь мокрых волос с лица того, кто двумя кусками лежал в грязи.

— Святой отец Эолат! — воскликнул он. Затем посмотрел на меня. — Что здесь произошло? Это ты убил его?

Солдаты, не особо церемонясь, принялись растаскивать жителей деревни, с опаской поглядывая на меня. Я стоял смирно и не делал резких движений. Я уже приблизительно понимал, с кем имею дело и не собирался никого провоцировать.

— Да, я убил этого мерзавца, — честно признался я. — Как и остальных.

Командир судорожно сглотнул и приказал принести кандалы. Я поднял руки, как бы показывая, что не собираюсь сопротивляться. Что не собираюсь вступать в конфронтацию с местными представителями закона.

— Я не обнажу оружия и не побегу. Если вы представляете власть на этой земле, я смиренно сдаюсь вам в руки.

Видимо, слово «смиренно» показалось командиру знакомым. Он немного расслабился, спрятал меч в ножны и ещё раз осмотрелся.

— Меня зовут Умтар, — представился он. — Я — десятник летучего отряда, что присматривает за порядком в городе Равенфир и окрестных землях. С Башни Бдения магистр заметил, что что-то происходит в деревне, принадлежащей примо Маркуру. Мой отряд отправили проверить так ли это. Поведай, что здесь произошло…

…Когда после рассказа на меня вновь наставили мечи, надели кандалы и потребовали забраться в клетку, куда ранее запихивали бедных детишек, я не стал сопротивляться. Молодому командиру я поведал всё от начала и до конца. Умолчал лишь и том кто я такой на самом деле. Аниранских способностей не продемонстрировал и сказал, что мерзавца развалил на два куска с помощью очень острого меча. Умтар выслушал меня очень внимательно. Но если и не поверил, виду не подал. Тут же обвинил в убийстве одного из именитых священников Храма Смирения и добавил, что это чудовищный грех. Но когда я пытался донести, чем этот подонок занимался, десятник не стал меня слушать. В тот момент в его глазах я выглядел самым обычным убийцей.

Я послушно забрался в клетку и уселся на промокшее сено. Я не хотел драться со стражей, но без всяких сомнений был готов рубить щитом металлические прутья, если того потребует ситуация. И тогда они точно узрят кто я такой.

— Мы доставим тебя в город, чужак. Там тобой займётся королевский дознаватель, — десятник раскрыл небольшую книжонку, висевшую на поясе. — Назови своё имя, чтобы я внёс его в реестр.

— Иван меня зовут, — хмыкнул я, сообразив, что с грамотностью в этом диком мире дела обстоят не так уж плохо. Впрочем, в лагере тоже были те, кто умел читать и писать.

— Странное имя для наших мест, — подозрительно скривился Умтар. — Может, ты шпион Эзарии? А может, острова Темиспар?

Его подозрительная гримаса и странные вопросы немного расширили мой кругозор. Из рассказов тех, кто жил со мной в лагере, я уже знал про остров Темиспар. Из столицы острова — портового города Кондук — не раз на северное побережье Астризии прибывали бандитские ватаги. Это были опытные, умелые мореходы и безжалостные пираты в одном лице. Они не давали жизни в океане и разоряли прибрежные деревни, забирая с собой детишек и молодых женщин. Так происходило с самых давних времён, о которых у людей сохранилась память. Король Анфудан Третий даже распорядился возвести Сторожевой Лагерь для предотвращения нападений и быстрого реагирования. Руадар рассказывал, что где-то на западном побережье возведён окружённый частоколом лагерь, где обязан пройти обучение каждый, кто рекрутирован в армию. Но когда двенадцать зим назад воссияла звезда, всё пришло в запустение. И теперь мало кто знал, что там происходит на самом деле.

На мои вполне резонные вопросы: «Почему остров не захватят и не поставят на колени?», Руадар отвечал, что Кондук защищает система береговых укреплений, которые невозможно преодолеть. Проход через рифы знают только опытные капитаны-мореплаватели, не раз и не два привозившие ходовой товар на самый большой невольничий рынок. Старейшина Элестин дополнял, что остров невозможно захватить — многие тысячи погибнут только при попытке высадиться на берег.

А вот про страну Эзарию я мало что знал. Из неуверенных объяснений Джона следовало, что это враждебное Астризии государство, расположенное за Континентальным океаном. Сам он никогда не встречал ни одного жителя Эзарии. Однако старейшина Элестин утверждал, что бывали времена, когда торговля между двумя материками процветала. Но эти мирные времена закончились давным-давно. Задолго до появления в небе карающего огня.