Роберт Фреза - Русский батальон: Война на окраине Империи Страница 15

Люди Коскелы на борту не теряли времени даром. Кряхтя под тяжестью рюкзака, — Суслов подтолкнул ногой единственного относительно здорового пленного, обалдевшего от пережитого бородача, к конвертоплану. В передний люк начали заносить ротный пулемет и 88-миллиметровки; туда направился минометчик, согнувшийся под грузом трофейного оружия.

Суслов не переставал удивляться, как это массивные винты, вращающиеся в разные стороны и сейчас обращенные к небу, не задевали друг друга. Хотя умом он понимал, что диковинная махина безопаснее вертолета, ему она попросту не нравилась. И если при взлете обычный геликоптер имел перед ней преимущества, при длительном пребывании в воздухе толкающие винты обеспечивали более низкое потребление топлива. В целом конвертоплан во многом проигрывал самолетам с вертикальным взлетом старых времен, зато с большей легкостью совершал взлет и посадку, и это компенсировало все его прочие недостатки.

Погрузив трех раненых ковбоев, Суслов выставил по периметру охрану — на всякий случай, — а минометчики отправились за двумя оставшимися пленными.

— Один — Акита. Точка. Владимир, Матти! Подтянитесь к нам, перекусим.

Оба проявили чудеса дисциплинированности и появились мгновенно. С момента прибытия транспорта и до окончания погрузки пленных прошло всего шесть минут.

А Джеймс Макклосленд этим вечером скакал из своей страны озер на встречу с адмиралом Ли и Джаниной Джоу. Адмирал считал, что в общем и целом операция прошла весьма успешно.

Суббота (1)

Доктор Альберт де Р. Бейерс, бургомистр Йоханнесбурга, сложил перед собой руки и спокойно поглядывал на молодого капитана Санмартина.

В настоящее время вырос спрос на сельскохозяйственную продукцию фермеров и на товары, производимые на Комплексе. Бурское население оказалось еще более разобщенным. Попытка бойкота провалилась после того, как имперцы пригрозили, что перестанут делать закупки у жителей. Прекрасно сознавая абсурдность ситуации, местное население прозвало военных «суикслаперс» — то есть незаконными поселенцами,

Имперские войска стали одной из примет жизни, а после того, как они аннулировали устав «Юнайтед-Стил стандард», даже приобрели некую популярность. Однако Альберт Бейерс не сомневался, что на бортах машин Санмартина недаром красуется изображение виселицы.

Предшественник Бейерса принял обходительность капитана за отсутствие решительности. И вот, вопреки всем своим ожиданиям, он в один прекрасный день увидел Санмартина в кабинете в сопровождении нескольких солдат, вооруженных автоматами; от него потребовали подписать готовое заявление об отставке, составленное на безупречном африкаанс. А пост бургомистра достался Альберту Бейерсу.

Сидя за столом и глядя на Санмартина, Бейерс не мог понять, как его предшественник, к которому он не питал большого уважения, не сумел разобраться в этом человеке. Бейерс помнил лица стариков, прошедших через все перипетии войны с банту; юный капитан был сродни древним противникам буров.

Бейерс провел большую часть дня в поисках подходящего переводчика. Тот, кого прислал дю Туа, так и не осознал, что простодушный с виду Санмартин зафиксирует на пленку обсуждение, а потом ее посмотрит кто-нибудь, знающий африкаанс. Однако, если Бейерс правильно понял капитана, через несколько дней имперцы должны привезти своего переводчика. Бургомистр с нетерпением ждал его появления.

Воскресенье(2)

На восьмой день всем удалось отдохнуть. Матти Харьяло пришел к выводу, что, пока буры молятся в церкви, чтобы Бог покарал исчадия зла, надо как следует выспаться. Майор Коломейцев выставил вдоль Вааля стрелковый взвод в качестве боевого караула, а два легких штурмовых взвода, свой и Ёсиды, бросил на охрану минного поля, которое саперы Рейникки создали между Чалктоном и болотом Малой Ящерицы.

Полярник прикидывал, какие еще уроки преподать ковбоям.

ИНФОРМАЦИЯ ПО СУЩЕСТВУ ВОПРОСА (2)

В течение первой недели оппозиция была разобщена. За исключением Цая и Чокера, руководство ковбоев избрало политику примирения. Существующие структуры власти в африканерских общинах также отвергали радикальные шаги. Они занимались повседневными заботами, так что им было не до политики. На то имелось несколько причин.

Океанская установка исправно давала энергию для всех бытовых и промышленных нужд, к тому же дешевую. На электричестве действовала система рельсовой связи, которая доставляла руду из шахт на обогатительные фабрики и сырье с обогатительных фабрик на Комплекс. Многие грузовые и легковые автомобили, автобусы работали на электричестве. Система телекоммуникаций, в значительной степени выведенная из строя «Графом Шпее» и другими кораблями во время высадки, также зависела от поставок электричества. От этого зависели и бытовые приборы, включая холодильники, а в обществах первооткрывателей и поселенцев не особенно развиты системы аварийного энерго-, водо- и прочего снабжения.

Вначале адмирал Ли отключил рубильники океанской установки — «на ограниченное время, необходимое для восстановления работы всех служб», — и везде погас свет. Потом электроэнергию стали давать для некоторых — избранных — промышленных объектов, а также избранных жилых районов, где царил мир и порядок.

Адмирал Ли приостановил также поставки спирта в Комплекс. Как и ожидалось, поднялась паника, а вместе с ней появились и незарегистрированные склады спирта. Хотя, скажем, перегонные кубы легче подремонтировать, чем электростанцию, все равно результаты разрушений в один день не ликвидировать. Сократилось снабжение продуктами, резко упал импорт, нарушились связи между общинами.

В тех районах, где заранее создавались отряды самообороны, имперцы сразу столкнулись с трудностями. Побуждаемые традициями и не имея другого выхода, и ковбои и буры дружно стали использовать лошадей. В таких районах, как Деветсдорп, где число опытных возчиков было невелико, затруднения начались еще до того, как имперские власти немного их прижали. Деветсдорпские сторонники содержания собственных сил самообороны решили, что их домашние животные смогут постепенно перейти на диету из местной растительности, за что их стали звать «конебоями» — пока их отряды не распались.

С установлением военного положения и комендантского часа потребовалось целых девять дней, чтобы приступить к организации исполнительного совета африканерского Бонда, который был призван решить, чем ответить имперским войскам. В местных ячейках, в основном обезглавленных, избегали всяких инцидентов, и получилось так, что «временные» окружные советы африканеров потихоньку ушли в забвение.

И даже хулителям адмирала Ли пришлось признать, что он очень умен для корейца. Однако обеспечение контроля над ситуацией было лишь первым шагом в решении поставленной перед имперской оперативной группой задачи.

Понедельник (2)

Кольдеве осторожно толкнул Санмартина.

— Вставай и сияй! Солнце светит, птичек свист. Гость пришел — вставай, проснись! — прошипел Ханс сладким «сценическим» голосом. — Спеши, спеши навстречу дню, — добавил он, вспомнив какой-то детский стишок.

Ночь была плохой, а утро выдалось еще хуже… Санмартин протер рукой глаза. Патруль и трибунал не улучшили его настроения.

— Какие еще птички? — хрипло спросил он. Потом, придя в себя, добавил: — Ханс, ты у меня дошутишься, я тебя посажу на муравейник.

— Уважаемый сэр, по-моему, лейтенант в данный момент не слышит вас, — произнес незнакомый голос.

Санмартин вздрогнул и хотел схватиться за оружие, которое Кольдеве предусмотрительно убрал подальше.

— Мне очень приятно, что вы будете познавать науку разведки с моей помощью. Уверен, что наше сотрудничество будет весьма приятным, — продолжал изливаться в любезностях старший сержант разведки Симадзу. Затем он встал по стойке «смирно» и отдал честь.

Санмартин постарался выпрямиться и тоже отдал честь, безо всякого, впрочем, энтузиазма. За спиной Симадзу стояла женщина в штатском.

— Юффрау10 Брувер. Наша переводчица, — представил ее Симадзу, и женщина слегка покраснела.

— Большая честь для меня — познакомиться с вами, юффрау Брувер, — сказал Санмартин, остро сознавая, что одет сейчас как король в известной сказке Андерсена.

— Мне в высшей степени приятно познакомиться с вами, хеэр капитан. Прошу извинить меня… — И она выскользнула из бункера.

— Уважаемый капитан, есть ли что-нибудь такое, что вы хотели бы знать прежде всего? — напыщенно произнес Симадзу.

— Нет, спасибо. Мы рады принять вас в качестве нашего гостя, старший сержант разведки. Надеюсь, что теперь смогу лучше познакомиться с искусством разведки.