Изгнанник. Арка 3. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 16

Джул натянул напалечники на большой, указательный и безымянный пальцы обеих рук, привычно выругался, ибо он терпеть не мог держать средний палец оттопыренным, после чего подошёл к ящеру со стороны головы и осторожно положил пальцы на его затылок. Сканирование заставило Джула в очередной раз восхититься. Какой мягкий, нежный, податливый мозг! И при этом сейчас — интенсивно работающий. Что и неудивительно, ему же влили знания речи с помощью жезла Тахемы — а после этого чем дольше пациент проспит, тем лучше усвоятся знания. Вот если бы добавить ещё кое-что…

Разумеется, использование напалечников, как потенциального инструмента подавления воли, строго регламентировалось Йегеросом и Аламейко. И, наверное, впервые в привычный и отточенный порядок действий лекаря закралось сомнение. Нет, он не собирался как-либо влиять на волю этого существа. Но, с другой стороны, гвардейцы уже сообщили ему, сколько ресурсов и своего личного времени Йегерос уже потратил на это существо. А, значит, будет не лишним поделиться с этим пуири своей преданностью к Йегеросу. Исключительно для его же блага — чтобы тот не боялся владыку и верил ему. А раз Йегерос отнёсся к этому гостю с таким трепетом и заботой, значит, он заслуживает в свой адрес преданного и благодарного отношения. По мнению Джула, это было более, чем честно.

Однако, едва он попытался направить энергию в мозг ящера, как его тут же словно заключило в золотистую паутину. Что, конечно, изрядно удивило Джула. И даже заставило его очередной раз восхититься совершенством этого тела. Раз даже такой мягкий и нежный мозг оказался вовсе не таким податливым, каким Джул посчитал его поначалу.

— Ну я для общего блага, дружок, — снова ласково прошептал Джул, используя уже проверенную статегию ласкового убеждения, — чтобы он же сам и не боялся нас. Ну, давай, не буду вредить и делать больно, слово даю.

Однако золотистая паутина так никуда и не пропала, как бы Джул её не уговаривал. Похоже, что этот ящер был полностью невосприимчив к ментальному воздействию даже в бессознательном состоянии. Что ж, придётся предупредить стражу, чтобы были готовы к тому, что пациент может очнуться напуганным и что его придётся успокаивать.

Сняв и убрав мозговые напалечники, Джул бережно водрузил себе ящера на плечо с намерением лично отнести его в уже приготовленные покои. Конечно, можно было послать за кем-нибудь из телохранителей, но, во-первых, Джул желал лично убедиться, что с его подопечным всё в порядке, а, во-вторых, ему было просто приятно лишний раз прикоснуться к этой коже.

Как всегда, едва Джул ступил за порог лаборатории, как сокол Хако тут же проснулся и, совершив молниеносный рывок через всю комнату, приземлился точно меж рогов Джула. И, как всегда, клюнул его в темечко и укоризненно заклекотал, выказывая своё возмущение хозяину, который хотел пойти куда-то без него. С усмешкой погладив птицу свободной рукой, Джул покинул лазарет и направился вверх по лестнице…

Я медленно приходил в себя, пытаясь вспомнить, как вообще отключился. Голова плохо соображала, как будто после пьянки. Тем не менее, я поднялся на ноги, чтобы выяснить, где я, и что со мной случилось.

Местом, где я находился, была комната размером примерно двадцать на двадцать шагов. После скромных лачуг Красного и Жёлтого это были настоящие хоромы. Постель — вполне добротный матрас, хоть и немного тонкий, но всё же содержащий в себе не солому, а что-то другое, более мягкое. На полу лежал красный ковёр, и ещё два рыжих — висели на стенах. Так же в комнате был стол, несколько стульев и шкаф с книгами.

И в этот момент я услышал тихие голоса за дверью. И, к своему удивлению, понял, что теперь я понимаю эту речь! Невероятно! И только сейчас в мутной памяти начали всплывать подробности момента, когда я потерял сознание.

Да, теперь я вспомнил. Меня приковали к какому-то странному креслу, тут же успокоили каким-то порошком и потом при помощи странного скипетра целых две минуты вливали в мозг какую-то энергию. Надо отдать должное: мне не сделали больно, хотя ощущение беспомощности и было в высшей степени неприятным. С другой стороны, как подсказывает логика — а как бы они меня убеждали в том, что это безопасно, если до того момента я их даже не понимал. По крайней мере, мне хочется надеяться, что это было безопасно. С другой стороны, результатом стало то, что я теперь понимал местный язык. И ради этого такое отношение определённо стоило потерпеть.

Осторожно я подкрался к двери, слегка её приоткрыл и тут же отошёл назад, стараясь не шуметь. И до меня донеслись голоса:

— Да, приказал строго-настрого охранять. Видать, это существо очень ценное. Даже Джула вчера от работы оторвали, чтобы он целых два часа убеждался, что с ним всё в порядке. Впрочем, ребята болтают, будто в родильный дом Ткацкого квартала вчера целый бочонок воды отволокли. И наверняка это существо к тому руку приложило. Святые предки, неужели теперь если не нам — то хоть нашим детям немного, да полегче будет?..

Сомнений нет, речь идёт именно о той воде, что я вчера сотворил. И я невольно проникся уважением к главному демону: вместо того, чтобы вполне закономерно присвоить такое сокровище себе, он отдал её тем, кто больше всего в ней нуждался: матерям и новорождённым детям. Впрочем, я не сомневался в том, что этот демон вообще пользуется огромным авторитетом в этом городе. В виду того, что на тот момент здешней речи я ещё не понимал, занят я был тем, что рассматривал всех демонов, которые на тот момент были в зале. И все без ислючения, от стражников до прислужниц, смотрели на своего главу с почтением и обожанием. Таких взглядов невозможно заслужить одной лишь силой и повиновением. Да и жизнь здешних жителей, мягко говоря, тяжела. И не исключено, что лишь этот авторитет и позволяет поддерживать такой жизненный уклад хоть в каком-то порядке.

Пока стражи не обнаружили, что я проснулся, мне захотелось снова проверить статус своей магии. Этот момент всегда нужно держать на контроле: я полностью на чужой территории и практически ничего не знаю, мало ли, что может произойти. И вполне закономерно решил попробовать с техники иллюзий, как