Замок. Откровение черного колдуна - Илья Андреевич Беляев Страница 17

встретившись со стариком, распались на раскаленно-красные осколки. Смахнув обильный пот, некогда уважаемый всеми настоятель, очертил вокруг себя круг, и вырвавшийся столб тени устремился вперед. Земля задрожала, языки пламени поднялись высоко вверх, опустошая плодородную почву, и, пожирая тень, врезались в круг возведенный ослабевшим магом. Крик боли и ненависти разрезал уши. Сложное заклинание сделало свое дело, превратив в пепел самого Черного колдуна и сотворенное им волшебство.

Легкий ветерок развеял жалкую горсть останков, оголив выжженный круг травы. Крест названного Спасителя накренился и, повинуясь неведомой силе, стал плавиться, будто плача о потерянном навсегда хозяине. Молния вырвалась из расползающейся тучи и ударила в церковь, разнося в щепы стену и крышу здания. Моментально загоревшийся дом рухнул, поднимая пыль и разрушая веру в Спасителя.

Возведенная некогда невидимая стена растворилась во времени. Старец тяжело опустился на траву и склонил голову к коленям. Эдуард бросился к Нико, Тим с воинами стал спускаться с пригорка, не веря своим глазам и осматривая останки места поклонения Спасителю. Он читал летописи магов, ни никогда не видел их и тем более их противостояния. Молившиеся люди встали и с опаской поглядывали на старика, который в забытье, словно не замечал окружавших.

Земля вздрогнула, как будто какой-то вековой гигант опустил на нее свою тяжелую ногу. Старец поднял голову и нахмурился. От второго подобного шага он встал и с силой сжал посох двумя руками.

Останки церкви разлетелись как пушинки. Из ее середины появился полумилевый столб огня и пепла, и раскрылся как утренний цветок. Звериный рык оглушил местность и из сердца огня показалась ужасающая морда Нечто. Мощная трехпалая лапа опустилась на землю, выжигая на ней и на расстоянии нескольких шагов все живое. Черный маг забормотал заклятье, из носа, по бороде, струйками потекла кровь, но черная тьма небес сжалась в один ужасающего вида молот и упала на голову Нечто. Захлебывающийся визг прервал существование и опрокинул порождение ада обратно в пучину бездны. Второй молот, сотканный из дня, ударил по первому и закопал собой огненную дыру. Старец качнулся, как от удара, оперся на посох и приложил лоб к холодному металлу его наконечника.

Тьма исчезла, оставив голубое чистейшее небо и ужасную память в сердцах людей о случившемся.

Следивший за боем, Высший, сначала не заметил Стаю, но, увидев – отпрянул, взмахнул рукой, давая знак лучникам и… медленно опустил, понимая, что опасность хищники не представляют. Горожане и пришлые, стоя, безмолвствовали, не решаясь даже вознести молитву Спасителю. Сиозор подскакал с хозяином к лежащей на руках у Эдуарда девочке, тот спрыгнул с коня и осторожно подошел ближе, с опаской поглядывая на рассматривающую его Стаю.

– Что с ней?

– Михаэль попытался убить ее своим заклинанием, но не рассчитал ее возможности.

– Она жива?

– Да, сейчас придет в себя, но шрам, как мне кажется, останется на всю жизнь.

Эдуард убрал руку. Тим ничего не смог сказать, у него не было слов, рот самопроизвольно открылся, глаза выражали ужас, а губы пытались что-то произнести, но не могли. Все тело девочки перечеркивала черная выжигающая плоть, полоса, начинающаяся у левого плеча и заканчивающаяся у правого бедра. Там, где она проходила, легкая рубашонка полностью выгорела, обуглив края ткани и оголив маленькую, но уже не девственную грудь Нико, к которой еще не прикасались губы новорожденного ребенка.

Тим наклонился над ее лицом и поцеловал в лоб. Соленая капелька вырвалась из его закрытых глаз, сбежала по переносице и с кончика носа упала ей на ресничку. Он нежно взял ее головку двумя руками, запрокинув свою назад, стараясь сдержать подкатившие слезы, и мысленно произнес: «Я хочу удочерить тебя, Нико!» Из стаи вышел волк, самый большой и красивый из всех, подошел к девочке, лизнул в нос и, заскулив, лег рядом, совершенно не обращая внимание на воинов, которые все поняли и старались не показать своего страха или агрессии.

Прошло достаточно времени, прежде чем она открыла глаза. Волк встрепенулся и встал. Чародейка села и, схватившись за грудь, огласила окрестности криком боли, перешедшим в хриплый вой.

Подбежала Соня.

Эдуард поднялся и посмотрел на прозрачное голубое небо, ища ответа. Тим хотел обнять ее за плечи, но та резко отстранилась, издав утробный крик, и повернула к нему гневное лицо, искаженное яростью.

Кровь не шла, но глаза заплыли красным цветом, и в них отражалась боль. На мгновение она задержала свой взгляд на кровоточащей ране юноши, находящегося с левого бока, настолько аккуратной, будто его пронзила зачарованная стрела. Тим заметил в ее глазах странный, не проявляющийся до этого времени блеск, но не придал этому значение.

– Дочь…

– Ты мне никогда не будешь отцом! – закричала девочка, еще больше сморщившись и чуть не теряя сознание.

– Но… что произошло?

– Ты еще спрашиваешь?

Соня присела на колено, собираясь успокоить ребенка.

– Не прикасайся ко мне!

Волк зарычал, оскалив зубы; девушка непонимающе замерла, стараясь не натравить на себя зверей. Стая ощетинилась и подошла ближе; лучники с арбалетчиками вскинули оружие, но ждали команды, и пристально наблюдали за поведением животных.

– Ты еще спрашиваешь? – повторила она.

Юноша непонимающе развел руками.

– Я верила тебе, вложила свою жизнь в твои нежные руки, но лучше я умру в лесу от голода или от жажды, чем останусь здесь. Ты такое же мерзкое ничтожество, как и эти люди, даже хуже их! Ты посмел поднять руку на мою семью и убить моих братьев и сестер… Три с половиной сотни невинных животных, священных обитателей Вековечного Леса остались лежать мертвыми от стрел твоих изгоев и от тебя самого. Они мне все рассказали, все, что видели, считанные единицы вернулись к волчатам, и ты хочешь стать моим отцом? Никогда! Я ненавижу тебя!

Тим протянул дрожащую руку.

– Не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, запачканными кровью моей семьи.

– Они первыми напали на нас, мы только защищались! – попытался опровергнуть он несправедливые обвинения, но чародейка, будто не слушала его.

– Я тебя никогда не прощу и приложу все усилия, чтобы проклятье Вековечного Леса настигло твою душу, и превратило твое существование в ад.

Нико, все еще держась правой рукой за грудь, кое-как вскарабкалась на спину волка, по всей вероятности вожака Стаи и, кинув на прощание все уничтожающий взгляд, обхватила его за туловище и уткнула голову в густую шерсть. Хищник клацнул зубами и, развернувшись, бросился в лес, показывая, что ноша ему совершенно не тяжела. Остальные, повинуясь воле вожака, мелкой рысью последовали за ним. Тим долго смотрел в след, затем склонил голову и, все еще сидя