Вадим Попов - Галактический протекторат Страница 18

Когда в детстве выяснилось что он левша, от него негласно ждали проявления талантов свойственных леворуким. Тем более что было в кого. Отец-архитектор вовремя оценил размер своего невеликого дарования и сноровисто перепрыгнул из собственной мастерской в архитектурное бюро Нант-Петербурга, а там и на административную работу в комитет по архитектуре Метрополиса, где преуспел: с ним до сих пор премьер-министр за руку здоровается. Старший брат стал самым настоящим архитектором, сперва просто удачливым, а потом и модным настолько, что в очереди к нему давятся самые богатые планеты федерации.

Младший сын надежд не оправдал. Митя и отцовской административной оборотистости не унаследовал, и талант брата не разделил. Подслушанные в детстве разговоры отца с матерью и гостями о подковерных интригах в руководстве Метрополиса и правительстве, убедили Митю в том, что "честно живут одни неудачники", и он принялся "искать короткие пути" во всем, за что бы не брался. Эти постулаты в сочетании с недостатком ума, глубоким отвращением к чтению и любому труду, а также тем, что сам Митя называл "вкусом к жизни", вели его от одной неприятности к другой. Трусоватость, тщательно скрываемая зависть и умение быть хорошим собутыльником делали Митю незаменимым участником любой компании. Над ним всегда можно было дружески поиздеваться, с ним всегда можно было дружески выпить, и от него всегда можно было рассчитывать на дружеский удар в спину.

В тот раз, когда Митя практически накануне школьного выпускного вечера оказался главным свидетелем по делу о групповом изнасиловании (причем в статус свидетеля он стремительно перепорхнул из статуса подозреваемого, после короткой, с глазу на глаз, беседы со следователем), родители, занимавшиеся воспитанием сына от случая к случаю, почти не встревожились. Золотая молодежь на то и золотая, чтобы гулять шумно и с выдумкой. А сын-то практичным растет, не дурак и что к чему в жизни понимает.

Однако на втором курсе медицинского института привычка вовремя становиться на сторону закона выдернула Митю только из-под обвинения в соучастии в предумышленном убийстве. Для того чтобы сделать срок за изготовление наркотиков условным, а затем и снять судимость, понадобилось подключать отцовские деньги и связи.

Но в то время семейство Лупиковых еще не теряло надежды образумить блудного сына. На семейном совете было решено, что девушка из хорошей семьи сможет прибрать к рукам мальчика, заплутавшего в этом жестоком мире, и вернуть его в круг приличного общества. Через три месяца после свадьбы молодая жена Лупикова-младшего утонула в ванной. Впрочем мнения экспертов по поводу того что именно послужило причиной смерти – асфиксия или передозировка высокачественной гиперсомой – расходились.

После того как дело было закрыто, младший отпрыск семейства получил приличную сумму денег и был отправлен на фронтир. Взамен с него было взято обещание не посещать центральные планеты федерации в ближайшие тридцать лет.

На Ленту-5 его занес случай. Один из миссионеров Ордена Креста и Полумесяца узнал в пьяном забулдыге, дрыхнувшем на продранном диване в прокуренном гейм-зале пересадочной станции, героя скандалов, подробно освещавшихся желтой прессой. И естественно не прошел мимо – орден всегда умел дать пришедшим в него то, чего им хотелось.

Поймать Митю на крючок труда не составило: Митя хотел прежней жизни. Необременительная символическая работа. Хорошие деньги. Смазливые горничные, которым в любой момент можно безнаказанно задрать подол. Комфортное бездумное существование. Всего перечисленного было достаточно для того чтобы Митя поставил свою подпись на любом документе. А уж когда речь зашла о том, что свежеиспеченный сотрудник управления коммунальных служб Ленты-5, планеты, куда орден уже тогда щедро вкачивал средства, при определенной сговорчивости сможет сделать карьеру, о которой и не мечтал… вот тогда Митя и пропал. Чего-то добиться и с оттопыренной губой предъявить достижения драгоценным, отвернувшимся от него родственничкам – слаще этой мечты не было ничего. Показать кто он на самом деле… Показать что он лучше их всех!..

И когда после расследования деятельности ордена на смену неясным опасениям пришел страх за собственную шкуру – пути назад уже не было. Коготок увяз – всей птичке пропасть…

Однако когда невыразительного, с глазами снулой рыбы типа в штатском, который отдавал приказы свежеиспеченному губернатору Ленты-5 сменил другой человек… хотя порой Митя искренне сомневался в его человеческом происхождении… вот тогда-то шкодливый мальчишка внутри раскормленного губернатора и завопил от ужаса во весь голос.

Но пугаться было уже поздно.

Синеглазый и красногубый человек стоял посреди зала для аудиенций, сцепив руки в замок и улыбался.

– Дмитрий Олегович, как я рад снова вас видеть.

Длинные тощие руки взлетели вверх и показались Мите жвалами хищного насекомого.

Темно-синие глаза на неестественно бледном лице гостя прищурились.

– Устало выглядите, Дмитрий Олегович, не бережете себя… совсем не бережете… Труды праведные спать не дают? Благо граждан планеты превыше всего! Так ведь? Понимаю… -

Левый глаз зажмурился, а правый широко распахнулся как у сломанного заводного паяца. – Или всё больше по излишествам? Ну не молчите, скромник вы наш!.. Впрочем – личная жизнь неприкосновенна! А я вот, каюсь, грешен, отвлек вас от ваших шлюх…

Улыбка превратилась в хищную усмешку.

– …как раз чтобы избавить от лишней нагрузки.

Митя привык что Алексей Эс любит поболтать. Поэтому губернатор, стиснув зубы, смотрел в пол и молча ждал, когда незваный гость перейдет к цели своего визита.

Представитель ордена взглянул куда-то в сторону и кивнул. Бесшумно материализовался секретарь губернатора с папкой в руках.

– Подписывайте, ваше превосходительство, – сказал Эс с едва заметной издевкой в голосе.

Внезапно для самого себя Митя попробовал проявить твердость.

– А ч-что…

Эс искренне и зубасто улыбнулся.

– Это ваш приказ о назначении меня главнокомандующим силами самообороны Ленты-5. По рекомендации главы ордена. В чем-то сомневаетесь, ваше превосходительство?

– Н-нет, но…

Эс сделал шаг назад, опустился в кресло, нарочито медленно закинул ногу на ногу и вновь расцвел своей неприятной акульей улыбкой.

– Есть весомое предположение, что на планету проникла диверсионная группа.

– Как?!..

– С якобы потерпевшим крушение грузовым беспилотником, предназначавшимся для орбитальной станции.

– З-зачем?..

– Цели неизвестны. Для поимки профессионалов моих людей недостаточно. Так что мне нужны ваши дубинноголовые вояки. – Эс осклабился. – Или желаете сами возглавить поиски? На боевом флаере, а? С бластером в мозолистой – не скажу от чего – руке? Правда, хотите?..

Митя опустил взгляд.

– А может ваше превосходительство забыло, чья это планета? И кто платит за ваш непрерывный банкет? Напоминать почаще?..

Губернатор испуганно замотал головой.

Эс дернул подбородком, и секретарь подсунул Мите раскрытую папку. Тот не глядя расписался на двух листах пластбума.

Представитель ордена легко поднялся из кресла и отвесил шутовской поклон.

– Не смею больше задерживать ваше превосходительство. Желаю сладких шлюх. – Вертун озорно подмигнул. – Заглядывайте к нам, не забывайте!

Хлопнула дверь.

Секретарь тоже куда-то испарился и губернатор Дмитрий Лупиков остался в зале для аудиенций один. Он почувствовал, что вспотел и зябко передернул плечами.

– Королевскую дозу… – пробормотал Митя, едва шевеля губами. – Королевскую дозу, мать её…

В трюме старой баржи, наскоро переоборудованной под транспортник, куда запихали всех завербованных на "Ленту-5", пахло дешевым табаком и немытыми телами. А скоро запахло и кровью.

Взводный не понравился Шону сразу. Звали взводного то ли Дон, то ли Дэниэл. Зеленый парень лет восемнадцати, но жуть от него пробирала только так. Слишком резкий взводный. И слишком себе на уме.

Когда после взлета, пара быковатых парней в наколках, похрустывая костяшками пальцев, тут же начала неспешно обходить сбившихся в кучки людей, пристально разглядывая каждого, Шон даже не удивится: всё как всегда. "Мы здесь теперь будем главные. Досмотр!". И вот уже в твоем небогатом скарбе шуруют чужие пальцы, вытаскивая то, что понравилось. Первого же попытавшегося возразить, ударили в лицо так, что тот так и остался лежать на ребристом металлическом полу.

Своего будущего взводного, которого Шон тут же про себя окрестил Паренем-С-Мертвыми-Глазами он увидел, когда тот возник между "быками" и следующей группой завербованных, демонстративно выставил перед собой рюкзак и что-то негромко произнес. А потом улыбнулся.