Михаил Бычков - Подземка Страница 2

– Отвянь, Лось! Чего пристал к хорошему человеку?

– К хорошему?!

– К замечательному во всех отношениях.

– Кхм… Не было бы причины, не стал бы приставать. Автомат твой жалко. Сделал из боевого оружия набор «Юный техник», прости господи!

– Автомат надо холить и лелеять, тогда он не подведет.

– Тебя подведешь! Мозгами пораскинь, дружище: зачем тебе автомат? Ты кого угодно голыми руками уделаешь!

Польщенный Игнатов улыбнулся, но просьбе не внял и продолжил терзать многострадальный «калаш». Ну вот, никакого авторитета у товарищей. Сплошной игнор.

Я вернулся к прерванному занятию. Книга, вопреки многообещающей обложке, была скучной. Главный герой от страницы к странице прокачивал себя и, когда стал таким же мегакрутым, как старшина нашего каравана Димка Петренко, с чего-то вдруг решил, что напрасно потратил лучшие годы и что надо жить в гармонии и согласии с окружающей средой. С такой философией на поверхности и пяти минут не протянешь, не то что максимальные четыре часа без всяких там хвостиков.

Занавески раздвинулись. Появился улыбчивый, мелкий, похожий на хорька Толик. Еще один поисковик из нашего каравана, чтоб ему на том свете ни дна ни покрышки!

– Лось, Антоха, чего застряли? Топайте на инструктаж. Там Козлов уже полчаса на дерьмо исходит.

– Передай товарищу господину Козлову, что мы скоро будем, – сказал я, закрывая книгу.

Вот уж сподобило такую муть прихватить. Польстился на завлекательную обложку. Жизнью рисковал за-ради такой чуши. Эх, попадись мне сейчас этот автор (если он выжил, конечно), я бы показал ему, где раки на пару с кузькиной мамой зимуют.

– Щаз! – осклабился Толик. – Хочешь, чтобы мне Димка все зубы пересчитал? Валите на инструктаж, парни, да поживее.

– Ну вот, как всегда: придет Толик и все испортит, – отложил автомат в сторону Антоха. – Ты у нас прям как герой.

– Какой герой? – не сообразил «хорек».

– Обычный, из анекдота, – пояснил сосед. – Слышал о поручике Ржевском?

– Не-а, – замотал головой Толик.

– Я потом о нем расскажу, – пообещал Антон. – Тебе понравится.

Нас было шестеро: обычный состав каравана. Оптимальный, проверенный многолетней практикой. Поисковики подобрались тертые, не раз и не два побывавшие на поверхности, а это дорогого стоит. За каждого я готов отдать правую руку… ну, разве что за Толика половину мизинца, и то при хорошем расположении духа.

Почему? Объяснить можно.

Непонятно, о чем думал Создатель, наделяя Толика на редкость говнистым характером и длиннющим языком без костей. Наверное, хотел, чтобы мы чаще молились и испили горькую чашу до дна.

Путь в рай легким не бывает. Толик, очевидно, догадывался о столь высоком и важном предназначении и старался за троих. Вот и недавно не смог удержаться, сострил, и, как всегда, пошло. На то он и Толик, такова его природа, и тут ничего не исправишь.

Старшина каравана Димка Петренко, по прозвищу Ботвинник (ну любит он шахматы), скучным тоном рассказывал прописные истины, а мы стояли со скучным видом и зевали. И не Димкина это вина, что мы едва не вывихнули челюсти. Уж кто-кто, а Ботвинник, разбуди его ночью, прямым текстом отчеканит, что мы, бывавшие на поверхности каждые две недели, давным-давно вызубрили все инструкции и понимаем, когда можно просто испортить воздух, а когда наложить полные штаны.

Что поделать, порядки у нас на станции почти военные. Полковник, хоть в армии никогда и не служил, любил дисциплину со страстью истинно штатского человека, то есть следовал исключительно букве устава. Если перед выходом положен получасовой инструктаж, значит, команда получит его в полном объеме. А чтобы не филонили, приходил лично или присылал заместителя – Козлова. Кстати, впервые наблюдаю столь потрясающее совпадение характера человека и его фамилии. Пожалуй, правы те, кто считает, что она накладывает отпечаток на психотип. Впрочем, у меня фамилия из той же звериной оперы. Лосев я.

Вокруг каравана, готовящегося к выходу на поверхность, всегда собирается малышня. Детишки понимают, что могут рассчитывать на добытую наверху плитку шоколада или горсть засахаренных карамелек. Под землей на «вкусняшки» надеяться нечего. Самая калорийная еда идет тем, на ком, собственно, Двадцатка и держится: администрации, бойцам охранения, поисковикам.

Станция давно на самообеспечении. Весь найденный на поверхности улов полагается сдавать на склад, оставить чего-то себе мы не вправе. Все в общий котел, а там Полковник распределит, кому что и сколько. Разумеется, есть еще и налоги. Двадцатке приходится платить дань, как и всем остальным «цивилизованным» станциям. Раз в условленный период приезжает мотодрезина, на ней весь собранный хабар отправляется на Центральную. Чего там с ним делают, сказать не берусь. Куски с барского стола, то есть с Центральной, нам не перепадают.

На Двадцатке талонная система, привет из советского прошлого. Аккуратно нарезанные, разлинованные кусочки бумаги: белые в клеточку – на продовольствие, в полоску – на витамины, без них в подземелье не протянуть. И зеленые, тетрадочные, на которых можно прочесть отрывки из таблицы умножения, правила грамматики, – самые заветные для некоторых, не пользующихся спросом у прекрасного пола бабников вроде Толика.

А вокруг нас вертятся дети. И разве мы, караванщики, не люди? Разве при взгляде на чумазые личики тех, кто родился в вонючем и мокром туннеле, никогда не видел солнца и, наверное, проведет здесь всю оставшуюся жизнь, не дрогнет рука и не захочется припрятать шоколадную плитку в потайном кармане, чтобы потом втихаря вручить очередному любимцу и с грустной улыбкой смотреть, как он запускает острые зубки в растаявшее лакомство.

Этот пацаненок был совсем мелким, видать, недавно оторванным от материнской титьки, иначе бы он, услышав протокольную фразу Ботвинника: «Ставим часы на обратный отсчет, расчетное время двести сорок минут», не спросил:

– Дяденька, а что с вами будет, если не успеете? Вторая голова вырастет?

Толик глупо заржал:

– Во дает! Вторая голова! Лучше б второй член вырос. Я бы точно не отказался!

– Зачем он тебе? – буркнул я. – Сначала научись одним пользоваться.

Толик на подначку не обиделся (он вообще редко обижается), лишь ухмыльнулся, обнажив спрятанные за мясистыми губами гнилые зубы. При тусклом свете ламп аварийного освещения о дефектах его внешности можно было только догадываться, но я видел неказистую физиономию поисковика наверху, когда гигантская, поросшая шерстью тварь сорвала с Толика респиратор и едва не вцепилась в горло. Солнце тогда светило ярко, так ярко, что слепило даже в очках с темными светофильтрами. Каждый из нас в тот день нахватался «зайчиков» на неделю, вот почему мы прозевали внезапную атаку затаившейся гадины, которая определенно знала, откуда выходят на поверхность люди, и «пасла» добычу в надежном укрытии.

Она выскочила из-за угла и без труда распластала Толика на растрескавшемся асфальте. Я и глазом моргнуть не успел. Секунду назад впереди маячила спина напарника – пятнистая зеленая куртка с капюшоном, подобранная во время удачного набега на магазинчик «Охота и рыболовство», могла служить маяком посреди серо-коричневых каменных джунглей.

До входа в подземку оставалось всего ничего, фактически мы были почти дома, я расслабился, и, как выяснилось, напрасно: мерно шагавшего поисковика будто снесло порывом шквального ветра.

Толик оказался погребенным под огромным, урчащим от ненависти и голода мохнатым комом, который норовил вцепиться в горло. Зверь шипел, издавал странные душераздирающие звуки. Я едва не нажал на спусковой крючок, но в последний момент сообразил, что могу подстрелить напарника.

Меня сразу прошиб холодный пот. Вот так, за здорово живешь, едва не грохнул Толю.

Поисковик отчаянно сражался за свою жизнь, переплетенные тела человека и монстра катались из стороны в сторону. Шла жестокая схватка. Не знаю, каким чудом мне удалось отпихнуть тяжеленную тушу твари и влепить ей короткую очередь прямо между глаз. Создания, встречающиеся на поверхности, бывают живучи, но эту скотину я мгновенно отправил в ее персональное загробное пекло и удостоился от Толика обычного кивка в благодарность.

Мы привыкли рисковать, привыкли спасать и спасаться. Если хочешь умереть от старости, ты должен быстро бегать и хорошо стрелять. Впрочем, при столкновении с гарпией бег не поможет. Крылатый монстр догонит любого спринтера, тогда вся надежда на меткость и на то, что не изведешь автоматные рожки, прежде чем сдохнет последняя из гарпий.

Мы приблизились к гермоворотам. Позади всех топал Игнатов. В руках у него канистра с бензином. Во время последней поездки мы сожгли почти всю горючку, пришло время заправлять транспорт заново.