Михаил Сельдемешев - Черный оазис Страница 2

— А вот и хозяин почтил нас своим вниманием, — расплылся в улыбке Зафар. — Похоже, что в стенах этого дома гостеприимство уже не считается добродетелью?

— Я вас не звал, — огрызнулся Артем.

— А нас никто не зовет, Тема. — Зафар упивался собственным красноречием. — Мы сами кропотливо выискиваем заблудшие души. — Он передернул затвор пистолета, неиспользованный патрон вылетел из него и покатился по полу.

— Избавь меня от этих высокопарных фраз, Зафар, — скривился Артем. — Маска философствующего бандита из телесериала тебе не идет.

Тот пропустил последние слова мимо ушей и продолжал:

— Эта игрушка осталась у тебя после службы?

— Ну, допустим, — ответил Артем.

— Что-то я не вижу на ней никакой дарственной надписи. А это значит, что ты должен был вернуть оружие, как только снял военную форму. — Зафар снова передернул затвор, и еще один патрон заскакал по поверхности стола, пока не достиг края и не упал на пол. — Не скучаешь по тем временам, а?

Артем криво усмехнулся и отрицательно помотал головой.

— Странно, но за последнюю неделю ты — второй, кто напоминает мне о прошлом.

— Я не просто напоминаю, — уточнил Зафар. — Я пытаюсь помочь тебе принять верное решение. Ты должен согласиться на эту работу, Горин.

Очередной патрон закатился под стол.

Артем опешил. Безусловно, Зафар говорил о том нелепом предложении, связанном с участием в некоей диверсионной операции, которое было сделано Артему несколько дней назад.

— Не ожидал, что ты окажешься на посылках у ФСБ, Зафар. — Горин постарался вложить в свою реплику максимум изумления.

— Ты опять пытаешься обидеть меня, Артем. Ты снова кусаешь кормящую тебя руку. Забыл, кто снабжал тебя деньгами, когда ты в них нуждался? — Зафар лязгнул затвором.

— Да, и за это ты теперь готов содрать с меня три шкуры, — отозвался Артем.

— В случае чего — обойдусь одной, — ухмыльнулся Зафар. — А что касается ФСБ… Передо мной сейчас как раз стоит жалкий пример их сотрудника. — Он махнул пистолетом в сторону Горина. — В чем дело? Ведь ты уже этим занимался, зачем отказываешься?

— Так это же когда было, — стал оправдываться обезоруженный аргументами Зафара Артем. — Мир сильно изменился за последнее время, да и я совсем не тот, каким был раньше. Ехать сегодня в чужую страну и бряцать там оружием — ведь это же смешно!

— За это, прежде всего, тебе заплатят большие деньги, — возразил Зафар. — Потому я сейчас и нянчусь здесь с тобой. У меня финансовый интерес. Что за упрямство? Съездишь, поиграешь в «зарницу», и делов-то. Тебе ли не знать, что фээсбэшникам ничего серьезного в голову прийти просто не может? Очередная бессмысленная трата государственных денег. Зато представь: через пару недель ты расплатишься с долгами и станешь свободным человеком. Я бы даже сказал, человеком свободным и обеспеченным…

— А я и так свободный человек.

Эта реплика Артема наконец вывела Зафара из себя:

— Ты поедешь, выполнишь эту работу и вернешь мне деньги! Ты понял меня, таракан? — сквозь зубы процедил он.

— К старому образу жизни я больше не вернусь, — категорично заявил Артем.

— А куда ты хочешь вернуться, к образу смерти? — ледяным тоном спросил Зафар.

— Участие в сомнительных авантюрах в свое время достало меня так, что даже золотые горы не поспособствуют моему согласию…

— Значит, ни при каких условиях? — оборвал его Зафар.

— Только псих согласился бы, — подтвердил Горин.

— Слышишь, Карло? — обратился Зафар к своему подручному. — Это камень в твой огород. А кстати, как там поживает наша сладенькая Наточка?

— А Наталья-то здесь при чем? — насторожился Артем. — Она мне больше не жена…

— Значит, ты не будешь возражать, если мы с ребятками заглянем к ней сегодня вечерком? — Зафар оскалился в ехидной ухмылке. — Им, знаешь ли, уже опостылели тупые, передранные на сто рядов девки с их фальшивыми охами и ахами. Подчас хочется чего-то чистого, теплого… У Наташи ведь хватит теплоты для всех нас, правда, Артем?

— Да мне, в общем-то, плевать. Мне она уже давно безразлична. — Артем старался выдерживать как можно более спокойную интонацию. — По-человечески, конечно, жаль будет девушку…

— Врешь, сука! — Зафар снова перезарядил пистолет. На этот раз патрон из него уже не вылетел. — Это ты ей безразличен, как и всем остальным в этом городе, в этой стране и на этой планете! Сначала мы будем по очереди ублажать Натали до тех пор, пока у нас хватит сил и фантазии. Потом мы займемся с нею одновременно. И все это время я буду без устали повторять ей ту сумму, что ты задолжал мне. Под занавес этого шоу она уже не будет уверена, что это за число — сумма долга бывшего мужа-неудачника или количество палок, которыми мы ее нашпиговали, словно тетерку на токовище. Но сама сумма так или иначе будет последней в жизни несчастной девочки — ведь на десерт ее ждет он, — Зафар кивнул в сторону Папы Карло, и тот расплылся в улыбке дегенерата. — На твою куколку у него уйдет много времени — до самого утра, а может быть, еще несколько дней. Ради такого случая я выделю ему отгулы.

Зафар направил пистолет на Артема и спустил курок. Раздался холостой щелчок.

— Без патронов работает гораздо хреновее, — осклабился Зафар.

— Если вы, уроды, ее хоть пальцем тронете, я отыщу каждого из вас, и патроны в этом пистолете будут, я обещаю…

Договорить Артему Горину не дал неожиданный и сильный удар чем-то металлическим в район подреберья. Он согнулся пополам и захрипел от боли. Голоса вокруг превратились в сплошной гул. На какой-то миг в глазах Артема потемнело. Когда зрение вернулось, он увидел прямо перед собой Папу Карло. Интуитивно Горин понял, что уже пропустил профессиональный прямой слева, весь сжался, и тут же левая скула взорвалась эпицентром боли. В глазах вспыхнул фейерверк. На все остальные удары Горин уже не реагировал…

— С него хватит! — эти слова Зафара предназначались персонально Папе Карло, который склонился над распростершимся на полу Гориным и алчно поигрывал армейским ножом. — Достаточно, — на всякий случай еще раз повторил Зафар.

— Второй раунд отменяется ввиду победы за явным преимуществом, — произнес Папа Карло и рассмеялся, довольный своей шуткой.

Он поднял руку Артема, словно собирался замерить пульс, и вложил в нее куколку в розовом платьице.

— Ну все, пора уходить, — сказал Зафар, вставая с кресла…

Он надеялся и с нетерпением ждал огня. Сейчас Он подойдет еще чуть ближе, и жуткий сгусток темноты окажется обычным камином. Просто пока Он чего-то не понимает. Сейчас, сейчас…

Только вот предательское предчувствие навязчиво отвергало саму возможность превращения в свет темного прямоугольника, к которому Его влекло помимо воли. Даже в этой черной пустоте пятно выделялось абсолютной тьмой. По сравнению с ним окружающая пустота была полной ерундой, не имела никакого значения.

Вдруг темная субстанция начала стремительно приближаться. В отличие от источника огня, который был Ему нужен, она не имела правильной формы, и края ее были рваными. Он внезапно ощутил, что падает вниз, и пятно — это не что иное, как вода — темная, холодная, таящая в себе неизвестность. Противиться падению не было никаких сил, и Он попытался развернуться в обратную сторону, чтоб хотя бы не видеть приближающейся со страшной скоростью водной поверхности. Поначалу этого никак не удавалось сделать, но в конце концов ощущение падения неожиданно трансформировалось. Он не падал — Он всплывал из глубины, и темное пятно впереди было ночной мглой над поверхностью воды.

И снова противоречия начали терзать Его. Что Он должен выбрать ? Остаться на глубине или выбраться наружу? Но это же думает не Он! Вдруг пришло осознание реальности, в которой кто-то мучается этим вопросом за Него. И в этот момент Он увидел спасительный свет: огненная точка была едва заметна, но Ему удалось ухватиться за нее. Теперь все можно будет исправить…

Артем разлепил веки. Точнее, только одно из них. Он осторожно ощупал левый глаз — тот заплыл от недавней встречи с кулаком Папы Карло. Вдруг он почувствовал, что сжимает какой-то предмет в другой руке. Он поднес его к глазам — это была куколка в розовом платьице и с аккуратно вырезанными глазками.

Артем отшвырнул игрушку, попытался встать и закряхтел от болезненных ощущений. Повсюду на теле были ссадины, противно ныл низ живота, но кости, к счастью, все были целы. «Пока тебя лишь предупреждают, старина», — Артем невесело усмехнулся, поднялся на ноги и сделал шаг…

Жуткая боль прострелила ногу от стопы до самого паха! Из груди Артема вырвался хриплый стон, он повалился обратно на пол и пополз в направлении спальни, закусив нижнюю губу.

Очутившись у комода, он запустил руку в ящик, яростно отшвырнул попавшуюся под руку пустую кобуру, нашарил пузырек, зубами сорвал с него крышку и, вытряхнув в рот пару таблеток, проглотил их, судорожно двигая пересохшей глоткой.